– Ох, спасибо большое, – закрыла глаза я.

Я практически могла слышать улыбку Джоджо. Она понятия не имела, что в следующем месяце меня вышвырнут из родительского дома. Мне едва хватило оплатить мобильную связь, что по сумме гораздо меньше депозита и арендной платы за первый месяц, даже в домах и квартирах в получасах езды за пределами города. Преследование пожарных до октября месяца подарит мне еще от шести до семи месяцев, чтобы найти жилье. Возможность спать в грузовике или палатке выглядела привлекательней, нежели в приюте.

– Мы знали, что ты обрадуешься! Я говорила, она будет рада, папуля.

– Теперь я свободен? – Спросил Вик.

Джоджо вздохнула.

– Свободен. Можешь идти и снова закинуть ноги на стол.

Я вытащила телефон и послала Тайлеру сообщение:

«Слышал новости?»

«Только что. Я официально назначен на роль твоей няньки. Не могу дождаться.»

«Спасибо за цветы. Они прекрасны. ☺»

Ответ Тайлера пришел далеко не сразу:

«Я не посылал цветы. Никак не могу решить, чувствовать себя козлом или же прикончить того, кто их послал.»

«Так они не от тебя?»

«Нет. Записки не было?»

«Нет.»

«Я хочу знать, кто их прислал.»

«Я тоже.»

«Но по другой причине.»

«… и по какой же?»

«У меня кровожадные мысли. Все, что могу сказать.»

«Забей.»

«В целом у меня очень скверный характер. И посылать цветы моей девушке – не лучшая идея.»

«… я не твоя девушка.»

«Пока. Ты пока не моя девушка.»

Я перевела телефон в беззвучный режим и положила его в шкафчик, покачав головой, десятки противоречивых эмоций крутились в голове и сердце, включая желание узнать, от кого пришли цветы. Кто кроме Тайлера мог их послать?

– Элли? – Голос Джоджо раздался по селектору, и я от неожиданности подскочила. – Тебе звонок по первой линии.

– Это парень?

– Да.

– Его зовут Стерлинг?

– Нет.

Тогда я нажала кнопку первой линии и поднесла к уху трубку, со стопроцентной уверенностью ожидая услышать голос Тайлера на том конце провода.

– Элли слушает.

– Зайчонок? – Глубокий голос отца прогремел через динамик так громко, что мне пришлось отвести трубку от уха.

Медленно вернув ее обратно на предназначенное место, мягко ответила.

– Папуля?

– Слышал новости. Я так тобой горжусь, – его голос дрогнул. – Я знал, ты со всем справишься.

– С-спасибо. Папочка, я не могу сейчас разговаривать. У меня работа.

– Знаю. Сегодня утром я пообщался с Виком. Он тобой очень доволен. Сказал, ты лучший ассистент, который на него работал.

Вик забыл упомянуть о задании.

– Вообще-то, меня повысили, так что я… я нашла себе жилье. И перееду на этой неделе.

– Чепуха, зайчонок. Ты нам уже все доказала. Марисела собирает твои вещи, паспорт и билет на самолет дома. Мы хотим, чтобы ты присоединилась к своей сестре в Санье. Самолет вылетает завтра утром.

– Кто «мы»?

– Не понял?

– Ты сказал, «мы хотим, чтобы ты отправилась в Санью».

Он прочистил горло.

– Твоя мать…

После непродолжительной борьбы, телефон оказался у мамы.

– Серьезно, Эллисон, ты не могла найти нечто не настолько… отчаянное?

– Прошу прощения?

– Секретарша? У Д.У. Чедвика не больше не меньше. Какая стыдоба.

Кровь на моем лице начала закипать.

– Вы не оставили мне выбора, мама.

– Ты поблагодаришь их за предоставленный шанс, затем встретишься с сестрой, как того желает твой отец, после чего начнешь работать в его компании под руководством Финли. Тебе все ясно?

– Это то, чего хочет Салли?

Мама вздохнула.

– Твой отец посчитал Салли чересчур… ущемляющей.

– Как же контракт?

Мама засмеялась.

– Контракт не был юридически заверен, Эллисон. Скорее соглашение, записанное на бумаге.

Я сделала глубокий вдох, обрадовавшись возможности оказаться лежащей на борту арендованной яхты всего через тридцать два часа, купаясь в лучах солнца, попивая мимозу и обжираясь лобстерами и уткой по-пекински. Вопрос состоял в другом, хотела ли меня видеть Финли.

– Финли знает?

– Пока нет. Там середина ночи.

– То есть, проснувшись сегодня утром, вы решили, что я все-таки не умерла для вас?

– Серьезно, Эллисон. Не переигрывай. Мы заставили тебя найти работу, ты нашла, теперь тебя ждет награда за усердный труд, после которой приступишь к работе с сестрой. Никто не умер.

– Кое-кто все-таки умер.

Мамина речь стала прерывистой.

– О чем ты… о ком ты… О чем, во имя всего святого, ты говоришь, Эллисон? Кто умер?

Я сглотнула.

– Передай папе спасибо за билеты, но я не полечу в Санью. Здесь меня ждет работа, которая мне нравится.

– Тебе нравится работать секретаршей, – холодно заметила мама. На заднем плане послышался голос отца.

– На самом деле, я еще делаю снимки для журнала, и совсем не плохие.

– Эллисон, бога ради. Ты секретарь – фотограф? Прислушайся, что ты несешь.

– Я остаюсь здесь.

– Все дело в парне, да? Ты познакомилась с местным, и теперь не можешь думать рационально. Филипп, вразуми ее.

– Какое-то время я буду недоступна. В крайнем случае, звоните в журнал. Они знают, как со мной связаться.

– Эллисон, – послышалось предупреждение матери. – Если ты сейчас повесишь трубку…

– То вы лишите меня поддержки? – Перебила ее я.

Пока моя мама обдумывала следующие слова, я повесила трубку. Испугавшись, что если снова услышу голос отца, то смогу передумать.

Глава 13.

Внутри штаба горел тусклый свет. Половина команды пожарных, окружив стол, играла в карты, пока вторая половина принимала душ.

Единственный шум исходил от водопроводных труд, проходивших через все общежитие к десяти душевым, и от моих пальцев, клацавших по клавиатуре. Я практически приросла к дивану с момента возвращения в наше временное обиталище, одновременно отдыхая и загружая оставшиеся фотографии. Отправив последнюю, приступила к новой статье журнала «Маунтеньер» в серии под названием: «Пламя и лед».

Со свежо бритой головой и раскрасневшимися после горячего душа щеками появился Тайлер. Вымытое лицо подчеркнуло линию загара вокруг его глаз, проступившую после целого дня, проведенного на солнце в защитных очках. Он одел серо-лиловую футболку с логотипом «альпийского подразделения», темно-синие хлопковые шорты, и – судя по виду, – никакого белья.

– Моя очередь? – Спросила я, когда он плюхнулся рядом со мной на диван.

Тайлер наморщил лоб.

– Душевые расположены бок о бок.

– И что? Я ведь такой же член команды, правильно?

Тайлер ничего не ответил, но по его недовольному виду можно было догадаться, что мысль обо мне моющейся вместе с другими ребятами ему совершенно не понравилась. По возвращению мне предложили первой принять душ, но совесть не позволила заставить всех двадцати мужчин ожидать, пока я смою с себя две недели, проведенные в горах.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Шучу. Пуддин! – Позвала. – Твоя очередь. Иди, избавляйся от зловоний!

– Есть, мэм. – произнес Пуддин, подскочив со своего мягкого складного стульчика.

Тайлер выдохнул смешок, и я ткнула его локтем.

– Что смешного?

– Каким-то непостижимым образом ты стала здесь главной. Они слушаются тебя, так же как смотрителя или Джубала.

– Возможно, им просто необходима старшая сестра.

Тайлер проследил, как Пуддин уходит по направлению к душевым, закинув сумку с ванными принадлежностями на плечо. Пуддин поднырнул под дверную раму, благодаря накачанным мускулам его руки сильно выделялись на фоне тела. Он был самым крупным членом команды, потом шли Кот и Шугар. Несмотря на то, что все выглядели подобно спортсменам, походы и изнурительная работа по двенадцать-шестнадцать часов в сутки истощила их. Тайлер упоминал, что под конец сезона все станут больше похожи на бегунов по пересеченной местности. Пуддин уже успел потерять сорок фунтов (чуть больше 18 кг)