В сознании Марка прошло три месяца. Василиса вышла на работу и он стал больше время проводить с ребенком. В частности сегодня ему предстояло впервые выкупать Ванечку. Поскольку работы у жены стало больше работы — у Марка прибавилось отцовских забот. Он, естественно, не особо сопротивлялся, так как ему по прежнему выплачивалась компенсация за рухнувшую башню и на работу ему предстояло выйти только через 2 месяца.

Купая Ванечку он изучил его всего и обратил внимание на несколько деталей — цвет волос, глаз, подбородок и самое главное… конфигурация носа. Что то в этом было до боли знакомого, даже на не сформировавшемся лице ребенка. Решив не откладывать в долгий ящик свои странные мысли он пригласил Алексея Кудрявцева, который тоже последний месяц пинал балду и решил расспросить того с пристрастием.

Когда Ванечка уснул, Марк пригласил Алексея расположиться в уютных креслах и начал беседу:

— Леш, разговор на самом деле очень серьезный, и я прошу тебя отнестись к этому спокойно в первую очередь. Я долго думал и пришел к выводу… Ванечка все таки твой сын?

Алексей совершенно не ожидал такого шокирующего заявления, тем более что Марк все это проговорил на одном дыхании и совершенно спокойным тоном. Это особенно сильно сбивало с толку и наводило на нехорошие подозрения. Алексей молча смотрел на Марка. Тот настаивал:

— Ты зря препираешься! Он же твоя копия! Ты разве не присматривался к нему повнимательнее?

— Нет, — ответил Алексей, — не присматривался и не питаю желания это сделать.

— Чего ты боишься? Гнева супруги? Но ведь ты обманул ее — ты обманул нас всех — ты спал с Лизой…

— Да, — изменившимся тоном заговорил Кудрявцев, — глаза его стреляли злостью, на скулах заходили желваки. Было видно — он невероятно раздражен тем, что Марк влез в его тайну, тем более что он почти всех убедил в своей непричастности к беременности придурочной практиканточки, — а что с того, что это правда? Этой потаскухи уже нет в живых.

— И тебе все равно? Ведь она добивалась правды, до последнего? Как ты мог заставлять нас верить в то что зло — это она, — а ты — добродетель.

— Ничего ты не понимаешь. Я прежде всего мужчина, и признать за собой то что я бегал на сторону от жены — уже тяжело. Ведь тогда я сажаю на свою репутацию большое пятно. А жить с этой дурочкой я не хотел ни в коем случае. Тем более вешать на себя ребенка! А знаешь почему? Не знаешь, — Алексей был взбешен и перешел на крик, — потому что я не хочу детей. Ни под каким соусом! Я их ненавижу! Я смотрю как ты с Авророй просто спятил от этого ребенка и я не понимаю от чего тут дуреть? Ну народили себе на радость и что с того? Они пищат, шумят, когда подрастут создают еще большие проблемы! Не хочу!

— Слушай, ты можешь говорить потише, ребенок только уснул, — попытался утихомирить Алексея Марк, но было бесполезно сотрясать воздух — Кудрявцева прорвало.

— Не хочу тишины и не буду!

— Скажи мне, — вдруг осенило Марка, — ты был единственным ребенком в семье?

— Нет! Когда мне было 13 родители задумали завести ребенка. Но они не стали его делать, а взяли младенца в детдоме. С тех пор я ненавижу детей!

— Но ведь не все дети одинаковы! Ты себя третируешь дурацким детским комплексом!

— Детским? — завопил Алексей, — этот ребенок превратил мою жизнь в ад, а потом свел родителей в могилу и сбежал в неизвестном направлении! — он перевел дух, — А Аврора мне комфортна еще и тем, что она… Она бесплодна, и никогда меня не осчастливит приплодом.

— Но она живет мечтой завести ребенка, — попытался отмахнуться Марк.

— Она не знает что бесплодна. Я это от нее скрыл. Чтобы не мучилась. Лучше пусть думает что у нее просто не получается и будет пробовать до бесконечности, чем в итоге подберет какого–нибудь ублюдка и выдаст его за моего сына. Кстати — в курсе что еще из одной нашей знакомой никогда не получится матери?

— Что ты хочешь этим сказать? — Марк уже совершенно не понимал что происходит и любая новость его пугала.

— Веронику бросил Павел и вернулся к своей женушке, а она, дура — побежала в клинику и сделала аборт, — пересказывал Алексей, — только ее так хорошо выскоблили, что у нее теперь вообще детей быть не может.

Марк схватился за голову. Весь мир сошел с ума и, похоже только они с Василисой были действительно счастливой парой в этом сумасшедшем потоке событий.

Тут тишину взорвал плач Ванечки. Марк побежал в спальню и вернулся с ребенком.

— Убери этот генератор шума подальше от меня, — сказал Алексей, — и учти — проболтаешься жене или Авроре, хотя это все равно одно и то же, — я тебя пристрелю, — и выскочил из квартиры. Хлопнула дверь.

Марк стоял посреди гостиной и качал проснувшегося ребенка. Он размышлял о произошедшем.

— Правильнее всего будет отдать тебя Авроре, предварительно все ей рассказав. Она не будет терпеть мужа после такого, — сказал Марк ребенку, — ведь она одна имеет моральное право на тебя.

Ребенок не ответил — просто разговаривать не умел. Да и не понимал он еще того безобразия, которое развернулось вокруг него в это время.

В дверь позвонили и он пошел открывать. На сей раз это была Виола:

— Чего это Кудрявцев от тебя как ошпаренный вылетел, меня чуть с ног не сбил у лифта, — спросила она.

— Не спрашивай. Кризис у него, кратковременный, — соврал Марк.

— Слушай, меня на допрос вызывают, — сказала Виола, пройдя в гостиную. Марк продолжал стоять и укачивать Ванечку, но он никак не хотел утихомириться.

— На допрос? — ужаснулся Марк, — по делу Андрея?

— Почти. Но не по поводу департамента.

— Не понял, — мотнул головой Марк, — что он еще натворил.

— Феликс, — сказала Виола, — вот что.

— Но ведь, — Марк не мог понять почему все всплыло только сейчас, — уже полтора года прошло. С какой радости они все это вырыли?

— На него охотятся и спускают всех собак. А смерть Феликса расследована не была, если помнишь.

— Никто так и не понял ведь что это было даже! — не унимался Марк.

Он вспомнил как это было. Они прибыли на стройку впятером — Виола, Марк, Андрей, Феликс и Настя. Феликс забрался на восемнадцатый этаж, чтобы осмотреть там некоторые детали конструкции. А потом его нашли внизу. Феликс сорвался с высоты и разбился. Марк точно знал, что ни он, ни Настя не могли этого сделать. А Андрея с ними не было. Тот правда утверждал, что он находился совсем в другой части стройплощадки, но в это с трудом верилось.

Дело закрыли, а точнее оно просто зависло на год, как оказалось сейчас.

— Почему они опять это вытащили? — все еще не понимал Марк.

— Очень просто, — ответила Виола, — тогда ведь зависло в воздухе все так как Андрей был строительной суперстар, а сейчас — он главное строительное зло города!

И в этот момент в квартиру вошел Андрей. Виола и Марк застыли и посмотрели на него:

— Уходи отсюда, убийца! Теперь ты за все заплатишь, — завопила Виола…

…Андрей видел пустую гостиную и Марка, который держал на руках в руках диванную подушку и укачивал ее, попутно отпуская реплики в никуда. Марк повернулся к нему и сказал зло и очень холодно:

— Уходи отсюда по хорошему!

Взгляд его не внушал ничего хорошего.

— Убийцам не место в доме где растет мой сын.

Андрей понял — что за ребенка он считает диванную подушку. Но в следующий момент он понял с кем беседовал Марк:

— Виола, я выгоню его силой если он не уйдет.

Виола же продолжала смотреть на Андрея глазами полными ненависти. Андрей понял, что лучше уйти — Марк был излишне агрессивен. Он захлопнул дверь и пошел вниз пешком…

Выйдя из подъезда он снова сказал сам себе:

— Бог даст, к моему возвращению он придет в себя. А если не придет — я потащу его к психиатру и тот приведет его в чувство. Даже если силком — я его потащу к врачу.

Андрей пошел к трамвайной остановке…

Певец Леха стоял возле главного выезда городской тюрьмы с большим букетом цветов. В этот день происходило нечто, что и он и многие в супермаркете ждали с нетерпением. Свету полностью оправдали и теперь она была свободна.