— Бантиков ни в коем случае не должен видеть этого, — сказал Андрей сам себе. И в этом он был прав. Только что сгорела одна бомба, которая могла унести очень многих…

Следующий день принес сотрудникам школы только новые проблемы — и ни одной не разрешил. Все только запуталось еще больше. Вика в тот день, как обычно, приехала на работу раньше свекрови и отправилась преподавать, про себя думая, что если когда–нибудь, не дай боже, один из родителей ее класса узнает, что английский преподает учительница с липовым дипломом, то разразится совершенно ужасный скандал. Словно по заказу, скандал все таки разразился. Вика своими мыслями его практически приманила к себе и свекрови.

Елизавета пришла на работу в свое законное время. Первым же визитером оказалась Изольда. Вела она себя как–то странно и вызывающе — вошла в кабинет и упала на мягкий диван даже не дождавшись на то августейшего благословения директрисы. Елизавета встала из–за стола и подошла к дивану:

— Может быть вы мне объясните, как понимать ваше поведение? — спросила она ее командирским тоном.

— А как хочешь, Лиза, — фамильярно парировала Изольда, — так и понимай, дорогуша.

Елизавета вспыхнула:

— Я что–то не совсем понимаю вашего поведения, это возмутительно…

— Возмутительно ваше поведение, дорогуша, — процедила сквозь зубы Изольда, — мало того что ты фактически похитила бедную Вику, так еще и нарисовала ей в паспорте несколько лишних годков.

Елизавета застыла как соляной столп, руки опустила в карманы пиджака. Она стиснула зубы, чтобы сконцентрироваться и не дай бог не сорваться на крик — ведь Изольда только этого и добивается, чтобы криком было привлечено внимание к проблеме. Спокойно. Все будет в норме. Сейчас немного перевести дух и в бой:

— Я думаю это не совсем ваше дело, тем более что это было совершено по обоюдному согласию.

— Ой, не смеши меня, — хмыкнула Изольда, — представляю что это было за «обоюдное согласие». Девочке Вике и пикнуть не дали как она резко постарела на пару–тройку годков и стала «дипломированным преподавателем английского языка» — эту лапшу ты мне вешать не будешь.

— Хорошо, — обрезала Елизавета, — чего ты хочешь? Ведь ты не просто так пришла сразу сюда?

— А вот это другой разговор…, — обрадовалась Изольда, — я не спрашиваю можешь ли ты, я утверждаю что ДОЛЖНА. Думаю на первое время мне хватит десяти тысяч…

— Рублей, — в голосе Елизаветы просквозила надежда вперемешку с облегчением, но не тут то было.

— Долларов, дорогуша, долларов. Американских, зелененьких, с президентами, неужели неясно, — глумилась Изольда. Ей определенно доставляло немыслимое удовольствие состояние Елизаветы. Сейчас она и правда кипела от бешенства, но каменная сила воли не давала ей взорваться и дать волю чувствам. Конечно, она очень хотела наорать на нахалку и выгнать ее из кабинета, но это могло иметь гораздо более серьезные последствия…

— Какой срок, — холодно спросила Елизавета, — мне ведь нужно время.

— Неделя, — ответила Изольда, — ровно одна неделя, ни днем, ни часом больше, — она встала и, будто случайно, задела горшок с любимым фикусом Елизаветы. Глиняный сосуд сорвался с подставки и разлетелся на осколки, — ах, какая незадача, как такое могло случиться, мне так жаль, — притворно скривилась Изольда, — неделя. Помни.

Изольда прошла к двери и бесшумно вышла из кабинета. Елизавета застыла посреди кабинета обрабатывая все что только что случилось. В следующий момент она заорала:

— Марина Владимировна!!!

В следующий момент в кабинете оказалась секретарь Марина:

— Я разбила горшок с фикусом, найди техничку и пусть уберет землю и пересадит цветок… И пригласи ко мне Вику…

Вика сидела в своем кабинете и проверяла тестовые работы по грамматике, когда появилась Марина и сказала:

— Тебя просят к директору.

У Вики все внутри оборвалось — следовательно случилось что–то плохое. Очередное плохое из которых и состояла вся ее жизнь. Выйдя в коридор она увидела проходящую мимо Изольду. Наклонив голову она поздоровалась — Изольда же прошла мимо и взгляд ее был высокомерен и переполнен странного победного свойства. Это еще сильнее усугубило подозрения Виктории по поводу причины из–за которой ей предстоял визит в кабинет свекрови. Но она даже в страшном сне себе представить не могла что произошло:

— Я тебя убью, сволочь, — начала спокойным тоном Елизавета, когда Вика появилась на пороге, — твое волнение выдало нас Изольде! Она только что была здесь…

— И что она сказала? — спросила Вика совершенно обычным голосом, будто ничего не произошло.

— Она потребовала 10 тысяч долларов.

Вику обуял ужас. Хотя в глубине души она радовалась, что свекровь так круто вляпалась.

— И что вы решили, — все тем же спокойным тоном спросила Вика.

— Мы решим это с Александром сегодня вечером. Все это твоя вина.

Вика промолчала. Так как перечить больной на голову свекрови в ее планы не входило — это могло иметь не лучшие последствия.

— Скажите, это все что вы хотели мне сказать? — спросила Вика.

— Нет, не все.

— А что же еще тогда вы мне не сказали?

— Ты будешь обходить эту стерву стороной, не приближайся к ней на пушечный выстрел, даже если не будет возможности. Ты наше слабое звено и ты можешь допустить ошибку. Если ты ее допустишь — ты больше никогда не увидишь своего сына, а я постараюсь тебя упечь за решетку.

— За что? — испугалась Вика.

— За подлог. Ты ведь работала в школе по левому диплому?

— Но вы же тоже в курсе…

— И что с того? Ты этого не докажешь, — сказала Елизавета и улыбнулась.

— Вы не посмеете, — процедила Вика.

— А почему нет? Ты мне слишком дорого стоила. Какого черта ты вообще легла под моего сына и забеременела. Ты нам всем жизнь этим искалечила!!!

Вот такие вот откровения рождаются под горячую руку. Нельзя сказать, что Елизавета так не думала — скорее всего она сказала правду. Она ведь не умела за собой видеть какие–то провинности. Она считала что во всем виноват окружающий мир. И в чем–то была права…Собственно вся разборка могла продолжаться до бесконечности, если бы не зазвонил телефон. Елизавета взяла трубку:

— Я слушаю. Что??? — она побледнела и упала в кресло, — с какой стати? Что произошло? Не может быть, — ее тон резко слетел с командного на абсолютно уставший и шокированный до глубины души.

Елизавета положила трубку и сказала:

— Денису стало плохо в школе, он начал задыхаться.

Вика вскрикнула.

— Куда его увезли? — спросила она.

— В центральную на «Университет культуры».

— Я поехала, — сказала Вика и выбежала из кабинета.

Елизавета осталась в кресле и перебирала варианты развития событий. В конце концов она никогда не любила внука так как тот был результатом развратных действий ее сына Александра, а признать то, что ее сын — насильник и развратник, для нее было равносильно самоубийству. Нет. Ни в коем случае так думать нельзя. Во всем виновата эта дурочка Вика. Да. Так оно и есть. Александр мужчина и ему гораздо труднее совладать с инстинктами, которые пробуждала в нем молоденькая девочка. Так что во всем виновата только Вика.

— Бог даст, этот ублюдок умрет, — сказала Елизавета вслух, — и платить не придется…

Дядя Стасик вел свой автомобиль по Партизанскому проспекту в сторону западнодвинского заповедника, где Светочка запланировала замечательный пикничок на лоне природы. Так уж получилось, что в этот день выдалась солнечная погода с плюсовой температурой.

Сама организаторша выезда на природу мирно спала на плече дорогого старикана, который, неожиданно для самой девушки, занял все ее мысли и она просто свихнулась на его почве. Никогда в жизни Света не могла подумать, что какой–то старик сможет пробудить в ней такую страсть. Света видела сон в розовых красках — поскольку все это приключение давало ей только позитивные мысли. Хотя, конечно, эти приключения выбивали ее из нормального, накатанного ритма жизни. Вот сейчас она ехала за город с 60-тилетним миллионером, причем данный «пикничок» определенно мог закончиться романтичным свиданием в палатке…