— Что — е щ е?

— Что ты — "задумчивая".

— И что?

Брылова сочувственно молча смотрела на меня, словно хоронила.

Положение не из простых… Если в журнал записывают негатив, значит, быть задумчивой — плохо?

— Да что — невропатолог! Ты психолога пройди! Там такие вопросы на засыпку задают! — предупредила меня бывалая Поджигательница, которая прошла все стадии экспертизы.

— Какие вопросы? Для чего?

— Чтобы проверить: дура ты или умная. Например, спрашивают, что такое "устье", или просят нарисовать "радость"…Или запомнить и повторить десять слов… Или на скорость от ста отнимать по семь и считать вслух. Не справишься — будешь дурой.

Мысленно я попробовала "на скорость от ста"… Да уж, действительно…

И вот я в кабинете психолога.

— Грипп, значит?…Настроение, значит, "подавленное"? — начала свою проверку молодая симпатичная с виду женщина, — Раздели карточки…Повтори за мной десять слов…Сосчитай на скорость до двадцати по этой таблице….Снова…Еще…Найди логические пары по таблице…(Корова — теленок, свинья — поросенок) руки — пальцы, дерево — сучья)… Так…так…так…Нарисуй "дружбу"…так… "веселый праздник"…так… " тяжелую работу"… "печаль"… "радость"… "горе"… "счастье"… "счастье" изобрази… Ну, что такое — "счастье"?..

Предательский комок застрял в горле. Еще чуть-чуть и я разревелась бы здесь, как "корова-теленок", и дала повод привязать себя в наблюдательной… Моя рука сама по себе изобразила петелинское окно в мелкую клетку и рядом множество ног в сапогах, которые топтали, уничтожали ненавистную тюрьму с решетками на окнах.

— Что — это? — не поняла психолог. — Что э т о т а к о е?

— Счастье — это свобода…

Ненавижу рассуждать на высокопарные темы. Но словно впервые в жизни соединились два красивых слова в неразлучную пару. Клапаны перекрыты — ни вздохнуть, ни выдохнуть. И незаметный кислород, которым дышали, оказался важнее всего на свете. Счастье — свобода, а значит не только радость, но и горе, печаль, морозный воздух, руки без наручников, дверь без замков, все мои четыре стороны света.

— Повтори десять слов, которые запомнила в начале…

Все. Проверка закончилась. Осталось заполнить длинную гармошку тестов на 512 вопросов, которые завтра нужно было сдать на ВЦ…

…Что значит правильно ответить на полтысячи вопросов, из малограмотного теста, созданного чьим — то нездоровым любопытством?

Вопросник выглядел, как послание из эпохи неолита на засыпку интеллигентной категории человечества. На вопросы дотошного составителя не смог бы точно ответить ни один современный школьник и, тем более, ученый муж. Там, где дурак не споткнется, тонкий умный и начитанный человек прямым ходом угодит в психологическую западню. Наука любит точность. Но как можно ответить, допустим, вот на такой "шедевр" по выявлению слабоумия:

125…ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ НАУКУ?… ДА?… НЕТ?…

О боже, сколько в мире наук! Даже закоснелый второгодник не смог бы выбрать правильного ответа, презирая интегралы, но почитая кибернетику, как удовольствие поиграть в крутизну… А что можно сказать о любви к современной психологии, в том виде, в котором она дотянула щупальца из серого застоя? Интеллектуальный уровень составителей тестов значительно ниже недилетантских знаний академиков и писателей, которых, благодаря нечетким вопросам, все-таки заклеймили, признав не прошедшими "прокрустовой" проверки.

129…БЫВАЕТ ЛИ У ВАС КАЛ ЧЕРНОГО ДЕГТЕОБРАЗНОГО ЦВЕТА?…ДА?…НЕТ?..

(Ну, допустим спроси у меня, у Брыловой, — ответим, хотя и поморщимся. Но… и Сахарову пришлось запротоколировать ответ, за который кое — кто бы ответил по роже).

199…Я ОЧЕНЬ БОЮСЬ ЗАРАЗИТЬСЯ ЧЕРЕЗ ДВЕРНУЮ РУЧКУ…ДА?…НЕТ?…

257…МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ…ДА?…НЕТ?…

344… ЕСЛИ ЛОШАДЬ НЕ ИДЕТ, ТО ЕЕ НАДО БИТЬ…ДА?…НЕТ?…

Этот вопрос вызвал оживленную дискуссию среди скучающей малины. Девчонки налетели со всех сторон. Мнения по поводу лошади, которая "не идет", разделились:

— Нельзя лошадь бить!

— А как же тогда ехать?

— Надо нарвать травки и поманить!

— Да она же все равно не пойдет! Я лошадей знаю! Сама деревенская!

— Не кричи! Лошадь здесь не при чем! Этот вопрос на проверку "садизма".

— Какого такого садизма?

— Им важно узнать: нравится тебе кого-то бить, или нет?

— А как же тогда ехать?

— Ну, значит, ты, Ленка, садист!

Тесты явно залетели в наш век из допотопной оглобельной психушки, в которой признали шизофреником самого Сергея Есенина… Те же атрибуты.

444…МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ…ДА?…НЕТ?…

488…Я БОЮСЬ ПАУКОВ…ДА?… НЕТ?…

499…Я БОЮСЬ ЗМЕЙ… ДА?…НЕТ?…

Каких змей-пауков может бояться современный человек, до мании преследования, или их не бояться совершенно до мании величия? Боюсь? Не боюсь? Вот и выбирай себе манию величия вместо мании преследования, пугайся пауков или целуй змей….

… Я НЕ БОЮСЬ МЕНТОВ…ДА?… НЕТ?…

Туалет наполнился благовонными дымами.

Кончилась махра, и малина принялась за листья пальмы. Девчонки обдирали подсохшие кончики, растирали их в ладонях, а потом сворачивали самокруты и жадно затягивались. Повеяло тонким тропическим дымком.

Медсестра схватила Ленку Ябеду:

— Попалась! Вот кто пальму курит! Вот кто листья листья рвет! Я давно тебя заметила.

— Да вы, что? Это не я! — перепугано запищала Ябеда.

— А вот я тебя сейчас в наблюдательную!

— Нет-нет-нет-нет! Это не я! У меня свои сигаретки есть. Мне мамочка привезла! Хотите скажу, кто курит пальму?

— Иди, иди, не надо.

Ябеду малина недолюбливала. Она была дурой. Такие не считались за людей. Хотя дружить с ней было выгодно. Родственники часто ей привозили сладости и хорошие сигареты. Но просить у нее было накладно. Даст пирожок, а потом замучает попреками.

Пристала и ко мне, зараза:

— А почему к тебе никто не приезжает? Ты никому не нужна? Тебя разве никто не любит? Ты разве такая некрасивая?

— Уйди!

— Смотри, сколько всего мне привезли. А к тебе никто не приезжает. Никому ты не нужна. Сколько ни притворяйся, а тебе все равно шизофрению поставят! Я слышала! Я все знаю! На тебя милиционеры дополнительную документацию привезли. Не отпустят никогда!

Это была настоящая тюрьма. Никто не знал, где я. К телефону не подпускали: " Сломалась АТС, с Москвой нет связи." Даже простое письмо не начертать, ни ручки, ни конверта. Каждый клочок бумаги — жуткий дефицит. Больные не брезговали и добывали из мусорных ведер драгоценные обрывки оберток и газет.

Невольно вспоминались аресты кровавых 30-х, когда несчастным арестантам дозволялось и даже предписывалось захватить из дома узелок с мылом, зубной щеткой, чистым бельем и прочим… Все мои вещи и даже очки остались в ментуре. Забрали даже бюстик.

— Это — чтобы ты на нем не повесилась…Были такие случаи здесь. С тех пор нельзя.

Каждое утро приходилось выпрашивать расческу то у одной больной, то у другой. Тут уже не до брезгливости, лишь бы дали. Спасибо, малине. Наркоманка не жалела шампуни, а маленькая Люда — расческу.

Зубы я чистила краем полотенца.

— Откуда столько вшей? Кишат! — воскликнула сестра при осмотре новенькой, располневшей седовласой старухи, — Что же ты за собой не следишь? От тебя на других перейдут! Немедленно вымыть голову керосином! И чтобы завтра голова была чистой! Девочки! Дайте шампунь! У кого — шампунь?!

Но шампунь в дурдоме — страшный дефицит, и старуху вымыли стиральным "Лотосом", потом керосином с серым хозяйственным мылом, но было поздно: на место смытых вшей вылуплялись новые. Решили старуху наголо побрить.