Для 9-й армии, например:

В войсках и местных парках 8-й армии на 19 мая имелось: 6,4 млн. австрийских винтовочных патронов, выстрелов к легким полевым пушкам — 156 900 русских и 52 000 японских, к горным пушкам обр. 1909 г. — 21 900, к гаубицам — 14 400. Некомплект русских винтовочных патронов составлял для армии 2,9 млн. штук. Так что беспокойство Брусилова имело конкретное обоснование. Хотя потребность всегда считается «с запасом». А вот артиллерийские выстрелы приходилось экономить и в легкой, и в тяжелой полевой артиллерии.

За счет прибывающих пополнений постарались довести пехотные дивизии до штатной численности (15 500 бойцов), а кроме того — создать резерв в запасных частях. В каждой пехотной дивизии имелся запасной батальон в составе 6 рот по 250 человек. Так, укомплектования запасных для 11-го корпуса, находившихся в запасных частях дивизий и в армии, достигали 50% от числа бойцов. Большая цифра, но опыт уже показывал, что штурм позиционной обороны противника может при затяжке операции привести к полному исчерпанию этого резерва. Все носимые и возимые запасы продовольствия к началу операции имелись полностью. Общих запасов продовольствия было на 2 месяца. Налицо было и достаточное количество санитарных средств. В пехотной дивизии были дивизионный перевязочный отряд, 2 лазарета и санитарно-дезинфекционный отряд, при войсках находились хорошо оборудованные и снабженные квалифицированным персоналом учреждения Красного Креста, Всероссийского земского союза и др. Так, при 11-й пехотной дивизии кроме штатных учреждений военного ведомства постоянно находились 12-й госпиталь Всероссийского земского союза, банно-прачечный отряд, гидротехнический отряд, на время операции был придан эвакуационный автомобильный отряд. В корпусе были 2 госпиталя, санитарно-гигиенический отряд, эвакуационный автомобильный отряд. Стоит отметить, что к тому времени старались более тщательно проводить сортировку раненых и совершенствовать передовые госпитали, дабы уменьшить количество раненых, отправляемых в глубокий тыл. Не только из-за загрузки железнодорожного транспорта, но из-за увеличившегося «невозвращения» нижних чинов на фронт после излечения.

Пехотные подразделения и части обучали действиям по прорыву укрепленных позиций. В некоторых армиях строились учебные городки с участками позиций, оборудованных по типу тех, которые предстояло атаковать. Солдат и унтер-офицеров обучали разрушать и преодолевать заграждения, метать ручные гранаты, захватывать отдельные участки позиций, применять дымовые шашки, использовать противогазы. Из наиболее подготовленных солдат формировались штурмовые команды — по одной на роту.

Большое внимание уделяли организации взаимодействия пехоты и артиллерии. Задачи пехоте и артиллерии ставились на местности. Создавались артиллерийские группы поддержки, действовавшие в интересах конкретных дивизий и полков, причем в группах выделялись орудия для проделывания проходов в проволочных заграждениях, для разрушения неприятельских окопов, уничтожения пулеметов, подавления пехоты, для борьбы с артиллерией противника. Общее управление артиллерийским огнем на том или ином участке предлагалось организовать при начальнике, руководившем пехотной атакой в сфере непосредственного и личного наблюдения за полем боя. Глубина задач передовых дивизий определялась дальностью стрельбы артиллерийских батарей с исходных позиций, дабы обеспечить пехоте постоянную защиту артиллерии. Расстояние в 200–300 шагов от неприятельской передовой линии, на которое нужно было подвести атакующую пехоту, соответствовало и дальности безостановочного броска в атаку, и безопасному удалению от разрывов своих снарядов. Пехотная атака начиналась непосредственно за артиллерийской подготовкой. Не допускалось какого-либо перерыва между артиллерийской атакой и атакой пехоты.

Для сопровождения пехоты выделяли те орудия, которые могли. Так, в 9-й армии для этого выделили все имевшиеся горные и траншейные пушки (передавались в подчинение командирам пехотных полков), по два взвода (взвод — два орудия) от каждого легкого, конного и мортирного (гаубичного) дивизиона. В 11-м корпусе использовали несколько трофейных 37-мм пушек.

Тщательно организовали связь между пехотой и артиллерией, между общевойсковыми начальниками, а также артиллерийскими. В большинстве случаев телефонные линии связи прокладывались в два провода, причем для этого либо прорывали специальные «телефонные ходы сообщения» (в основном для связи батарей с передовыми артиллерийскими наблюдателями), либо укладывали провода на особых стойках в стенках ходов сообщения. Среди солдат даже провели разъяснительную работу о значении сохранения телефонных проводов. Провода имели бирки для обозначения части, которой принадлежал провод. Передовые артиллерийские наблюдатели, находившиеся в тех ротах и батальонах, которые предназначались для атаки участков, разрушаемых соответственной батареей, всегда имели запасной провод. И все же из-за индукции, утечек, шума от артиллерийского огня, включения в немногочисленные центральные станции большого количества абонентов, не говоря уже о неизбежных разрывах проводов, использование телефона было затруднено. Связь часто поддерживалась посыльными и ракетами, но запас последних был невелик.

Дивизии, находившиеся в резерве, оставлялись в тылу, высылая для подготовки убежищ только рабочие партии, и то по ночам. Лишь за несколько дней до атаки начали выводить на исходные плацдармы войска, предназначенные для ее проведения, расставлять на замаскированные позиции артиллерию, чтобы она могла провести пристрелку целей.

Соотношение сил на участках главного удара составляло: