Мелкий ремонт и замена запчастей производились в полковых оружейных мастерских. В армейской мастерской производились: осмотр и сортировка оружия и пулеметов, доставленных с полей сражения и от войск, на годное, требующее исправления, и негодное; чистка и смазка оружия, исправление неисправностей, которые можно было устранить на месте заменой запчастей или мелким ремонтом (например, ремонт штыков или лож); отправление в тыловую оружейную мастерскую фронта оружия, которое не могло быть исправлено средствами армейской мастерской. В тыловой оружейной мастерской фронта производились сравнительно сложные и продолжительные работы по ремонту оружия, которые в то же время не требовали помощи заводов. Приказ, по сути, узаконивал меры, уже принятые на фронтах усилиями войск и специалистов ГАУ.

Не менее важно было приучить солдат — новобранцев и призванных из запаса — к повседневному уходу за оружием, его сбережению. С другой стороны, сами войска находили свои приемы ухода. В.Г. Федоров описал свои наблюдения в 86-м Вильманстрандском пехотном полку в мае 1915 г.: «В боевых условиях подающий механизм легко засоряется. В гнездо отсечки-отражателя забиваются пыль и грязь. А полная разборка винтовок производилась крайне редко: вынимать отсечку разрешалось лишь под наблюдением унтер-офицера. Оружие месяцами не чистилось… Обходя окопы, я заметил, что многие винтовки были обвязаны по затвору и магазину какими-то тряпками.

— Зачем, ребята, вы делаете это? — спрашиваю у солдат.

— Нельзя иначе, ваше высокоблагородие, — отвечают мне. — Без такой обвязки винтовки очень запыляются. Во время ветра пыль, грязь, песок забиваются в затвор. Такие винтовки трудно заряжать, затвор только с трудом можно двигать в ствольной коробке, хоть колотушкой по ней бей!

— Откуда же берете вы эти тряпки? Их выдает хозяйственная часть?

— Никак нет! Мы свое белье рвем, иначе замучаешься!

Не раз я был свидетелем, как при внезапной тревоге такие тряпки немедленно срывали, и оружие действовало исправно. Я убедился, что это «изобретение» солдат приносило только пользу, облегчая стрельбу.

Другое дело было с тряпочной затычкой в дульной части, которая тоже должна была предохранять канал ствола от пыли и грязи. При необходимости внезапно открыть огонь многие стрелки забывали о закупоренном дуле. А иные просто считали, что ничего худого не случится и пуля сама вытолкнет тряпку. На самом деле у таких винтовок раздувалась дульная часть, и меткость их боя никуда не годилась. Я подсчитал, что по Северо-Западному фронту этот недостаток давал немалое количество бракованного оружия (около 10 тысяч винтовок), что увеличивало и без того громадное число безоружных. Пришлось скрепя сердце отдать распоряжение хотя бы временно не браковать такие стволы, а только немного укорачивать их и опиливать снаружи, чтобы штык можно было примкнуть к винтовке.

На многих винтовках качались штыки, нередко попадались экземпляры без ствольных накладок, без антабок и т. п. Сплошь и рядом шомпола не ввинчивались в упоры и потому постоянно терялись. Весьма неблагополучно было и с принадлежностями к оружию. Вместо ружейных ремней болтались веревочки и тесемочки. Даже в такой простой принадлежности, как протирка, которую можно было быстро изготовить в любом количестве и на любом заводе, — даже в ней ощущался сильнейший недостаток.

Как-то во время осмотра я приказал стрелку прочистить еще раз канал ствола. Солдат встал и направился вдоль окопа.

— Куда? Прочисти здесь, при мне.

— Наши протирки и шомпола во второй роте, ваш-бродь.

В разговор вмешался офицер и объяснил, что, узнав о моем приезде, другие роты спешно чистят оружие. Но шомполов и протирок крайне мало, и они переходят из одной роты в другую.

Осматривал я и патроны в подсумках и патронташах. Вид их был ужасный. Все было покрыто пылью и грязью. Заряжание такими патронами, особенно при тогдашней обойме, было весьма трудным. Чтобы облегчить его, стрелки вынимали верхний патрон и, действуя им на оставшиеся четыре патрона, как рычагом, проталкивали их в магазин. Иногда заряжание велось в несколько приемов. Сначала стрелок вынимал крайний патрон и тем самым разжимал лапки обоймы. Потом вкладывал патрон обратно и уже после этого заряжал магазин. Подобные процедуры очень снижали интенсивность ведения огня. Из окопов обычно стреляли патронами, которые хранились в цинковых коробках. Патроны же в подсумках и патронташах являлись как бы неприкосновенным запасом. Обновляли их крайне редко; некоторые стрелки говорили, что патроны в подсумках лежат уже три-четыре месяца.

На этот недостаток также пришлось обратить серьезное внимание войск в особом приказе.

В значительно лучшем состоянии находились затворы и прицелы. Видно было, что стрелки заботились о сохранении в надлежащем виде этих важнейших частей оружия, несмотря на весьма трудные условия длительного сидения в окопах».

Вопрос формы одежды, знаков различия русской пехоты и ее частей — отдельная большая тема. Здесь же взглянем на этот вопрос постольку, поскольку он определял состояние пехоты и возможность ведения боевых действия.

Вспомним, что к началу войны походная форма включала в себя:

— для офицера — фуражку защитного цвета с защитного же цвета кокардой (зимой папаху обр. 1910 г.) и малиновыми выпушками по верхнему краю околыша и на тулье, китель (зимой походный мундир) с защитными погонами, укороченные защитные шаровары, походное снаряжение из коричневой кожи (поясной ремень с муфтами и наплечными ремнями, кобура, футляр с биноклем, полевая сумка и фляга), коричневые перчатки. Вооружение — шашка на ременной портупее и револьвер с походным шнуром (коричневой кожи);

— для нижних чинов пехоты — суконную фуражку защитного цвета с малиновыми выпушками по верхнему краю околыша и на тулье (зимой папаха), гимнастерка обр. 1913 г. (рубаха, суконная зимой и полотняная летом) с двусторонними погонами — защитными с малиновой выпушкой, шаровары защитного цвета и высокие сапоги, поясной ремень с двумя подсумками и с малой лопатой в кожаном либо парусиновом чехле, вещевой мешок обр. 1910 г. с водоносной баклагой (флягой) на перевязи, парусиновый патронташ через левое плечо, поверх него — шинель-скатку серого сукна и котелок. Вооружение — винтовка со штыком на ремне.

В вещевой мешок укладывались: две рубахи, одни исподние брюки, две пары портянок, одно полотенце, одна пара рукавиц с варежками, сухари в холщовых мешочках, соль в особом мешочке, принадлежности для чистки оружия (отвертка, промывальник, шпилька, пузырек с маслом, сало, завернутое в тряпку, суконка, небольшой кусочек тряпки, несколько заостренных палочек и перышек и дульная накладка), принадлежности для содержания чистоты и опрятности в мешочке (гребенка, мыло, нитки, щетка), луженая чарка или кружка и четыре патронные пачки.

Защитная окраска полевой формы вводилась в русской армии еще в ходе Русско-японской войны. Официально обмундирование защитного цвета для солдат и офицеров введено в 1907 г. Защитная окраска и удобный покрой полевой формы в целом хорошо отвечали условиям войны. Кожаные детали полевого снаряжения во время войны окрашивались в защитный цвет или обшивались с лицевой стороны сукном под цвет шинелей.