– Хватит, – сипло согласился он через некоторое время, когда дыхание стало заметно ровнее, а взгляд осмысленным.

Я отпустила его, слегка запутавшись пальцами в волосах. Он сразу сел рядом и бросил мне плед, который я торопливо накинула на себя. Так и сидели, уставившись в разные стороны. Он в окно, а я в стену. Мне было элементарно стыдно за то, как я легко могла ему уступить. За настолько бурную реакцию своего тела. Гадкое чувство, что тебя могли использовать в знак своего превосходства. О чем думал он, я даже не собиралась гадать.

– Молодец, – через некоторое время нарушил он тягостное молчание. – Оказывается, ты сильнее, чем я думал…

– Ты о том, что я сумела прекратить это безобразие? – по возможности равнодушно спросила я, хотя губы до сих пор горели и не соглашались называть горячие приятные поцелуи безобразием.

– Да, – глухо отозвался он. – Видишь, какой у тебя интересный дар, если бы не я, ты бы и не ценила…

Я резко развернулась, осененная догадкой, и, схватив его за плечо, заставила посмотреть на меня.

– Ты… Ты специально! – сдержанная и снисходительная улыбка это подтвердила. Экспериментатор хренов! Я ему тут чуть не отдалась, а он мою силу проверял!

– Козел! – да, я разозлилась и выражения выбирать не собираюсь. – Как ты посмел! А если бы я… А если бы мы… А если… Как ты мог!

– Разве я что-то терял? – с намеком усмехнулся он тихо, озорно блеснув хищными глазами.

Руку, занесенную для пощечины, перехватили в воздухе. Вторую тоже.

– Я же тебя предупреждал, белобрысая, – вкрадчиво шепнул он, сжимая обе мои руки, пока меня трясло от ярости и обиды. – Когда-нибудь можешь пожалеть, если я отреагирую.

Встал и оттолкнул меня на диван.

– Приводи себя в порядок, – холодно бросил он мне на прощанье, открыл окно и, ни разу больше на меня не посмотрев, скрылся в нем.

Я схватила первый попавшийся под руку предмет и кинула ему вслед. Послушался звон бьющегося стекла. Алькина пепельница оказалась чугунной. Новую подарю, еще тяжелее… Чтобы, если что, и по рогатой голове можно было зарядить…

Несколько успокоившись, приняла душ, выбросила в мусорку истерзанную водолазку, смыла с рожек эти чертовы блестки. Переоделась в чистую футболку и джинсы, и как раз поспела к завтраку. Макс был уже на кухне вместе со всеми и на мое появление не отреагировал. Я тоже сделала лицо кирпичом и, проходя мимо, случайно опрокинула на него полную тарелку с пюре, обильно сдобренным подливой. Котлетами я предпочитаю не разбрасываться, поэтому предусмотрительно их туда не положила.

Демон с шипением и ругательствами подпрыгнул с табуретки, пытаясь стряхнуть с волос обжигающую и липкую массу. Я со спокойствием слона извинилась и безмятежно накладывала себе новую порцию.

Голос у девочек восстановился, и они принялись охать и ахать, жалея демона и вытирая его салфетками. Естественно, это было бессмысленно. Одежду спасет только стирка, а его внешний вид – душ. Я уже присмотрела, где можно будет перекрыть горячую воду, главное не ошибиться с моментом. А если перекрыть холодную – будет еще веселее… Правда, страшно представить, что со мной сделает сваренный заживо демон…

– Вкусно? – невинно спросил он, сверля меня потемневшим от злости взглядом, когда салфетки в доме уже кончились, а пюре в волосах еще нет. На его лице и шее заметила красные пятна ожогов и даже слегка устыдилась, что причинила ему боль. Вспомнила, что он хотел со мной сделать, и стыд отступил.

– Очень, – невозмутимо ответила я, отправляя кусок котлеты в рот.

– Тогда приятного аппетита, – мрачно пожелал он и отправился в ванную.

Едва дверь за ним захлопнулась, котлета во рту приобрела незабываемый вкус тухлятины и начала разлагаться прямо там. Я чудом успела выплюнуть ее в раковину под удивленные взгляды подруг и прополоскала рот водой из-под крана.

– Козлина! – прошипела себе под нос и порвала переплетения светящихся красных нитей, которые не сразу заметила. Поздно, еда в тарелке безнадежно испорчена, как и мое настроение. Пора мстить.

Услышала, как в ванной заработал душ, и направилась в ее сторону с четким решением перекрыть холодную воду. По дороге меня перехватил Мишка, за руку втянул в комнату и требовательно ткнул носом в разбитое стекло, ожидая объяснений.

– Птица, – раздраженно соврала я, думая, как скорее удрать к нужному вентилю.

– Ага, – кивнул он, хотя выражение лица согласием было назвать сложно. – Птица… Сначала жила в этой комнате, а потом взяла пепельницу, разбежалась и покончила жизнь самоубийством, предварительно разбив открытое окно. Я идиот, что ли?

Ему бы следователем быть! Хотя… Все осколки осыпались наружу, а не в комнату, а выкрашенную красным пепельницу в виде туфельки, лежащую на козырьке под окнами, видно издалека…

– Хорошо, это я психанула, – неохотно призналась, раз уж нет другой версии в запасе.

– Из-за Макса, да? – больше утверждение, чем вопрос.

И что он вдруг догадливым-то так не вовремя стал? К щекам помимо воли хлынула кровь, и причина была не только в моей злости.

– Вот еще! Он мне никто!

Так только… Крышу уже второй раз мне сносит, за что хочется убить его с особой жестокостью. Видимо, кровожадные мысли отразились на моем лице.

– Я не знаю, что там у вас произошло, но не доводи мужика до греха, – начал сеанс психотерапии мой друг, наблюдая такую бурную реакцию.

Офигеть! Я еще и виновата! Сговорились, что ли? Я только успела возмущенно открыть рот, а Мишка уже подытожил, не став слушать моих воплей:

– Он сильнее, не забывай.

– А…

– А ты всего лишь женщина.

Это что за дискриминация? Совсем распоясался!

– А… – попыталась я вставить свое веское матерное слово.

– А ты нам еще нужна, мы к тебе привыкли, – невозмутимо перебил он опять.

– Да я…

– За убийство тебя посадят, – остудил он мой пыл, без труда догадавшись, о чем я подумала, и обнял одной рукой за плечи.

Ага, как же! Пусть сначала найдут, а потом поймают, подумала я, но перестала трепыхаться. В конце концов, не Мишка же меня разозлил.

– Я почему тебя позвал, – вспомнил он, пользуясь тем, что я успокоилась. – Чтобы дыру в окне чем-нибудь заделала. Холодно, вообще-то. И впредь разборки с ним не устраивай, по крайней мере здесь!

– Ну, Миш, – умоляюще посмотрела я на него. – Может, ты, а? Как я заделаю и чем?

– Значит, проси виновника, только больше ничего не разбейте, пока договариваться будете, – непреклонно сказал он. – Я же теперь не единственный здесь мужчина.

Он что, обиделся?

– Миш, я не собираюсь его ни о чем просить! Сама, так сама, только подскажи… – миролюбиво попыталась я его уговорить.

Взгляд друга смягчился, он даже улыбнулся.

Я услышала, как вода в ванной перестала бежать. Ну вот, момент упущен…

Макс вошел в комнату, замотанный по пояс полотенцем. Хотела наказать его, вывалив еду ему на голову, а наказала себя, потому что сейчас зависла, разглядывая его влажное тело, расчерченное от ключицы до запястья цветными татуировками. Что там только ни было изображено! Руны, знаки, знакомая мне ящерка, так и горевшая красным, которую он прикрыл сразу, как заметил Мишу. Но поразил меня огромный гривастый лев, держащий в зубах ножны с мечом и занявший основное место – от ключицы до локтя, а грива разметалась почти до шеи демона. Захотелось подойти и потрогать. И не только татуировку.

Демон перехватил мой взгляд и самодовольно улыбнулся. Душ подействовал на него благотворно, сразу видно, что больше не злится. Конечно, ведь последнее слово за ним осталось!

– Хорошо, я сам попрошу, раз ты такая гордая, – предательски произнес Мишка, как только Макс перешагнул порог комнаты.

– Устраняй давай последствия выяснения отношений! – обратился он к демону, заставив того удивленно приподнять бровь. Рука Мишки недвусмысленно указала на разбитое стекло, а потом на меня. Рожу этого наглого демона стала растягивать насмешливая улыбка, едва мы встретились глазами. Вот сейчас пепельница под рукой точно бы не помешала!