— Неужели у нас кончились запасы рекафа?

— Нет, серьезная проблема, — продолжал настаивать шестеренка, предсказуемо продемонстрировав отсутствие чувства юмор, присущее их братству. В его механодендритах была зажата сварочная горелка, импровизированное оружие, как и у сотни других, все что мы могли найти, дабы согласно предложению Яила воодушевить техножрецов. Шетеренка крутил номеронабиратели и тыкал в разные переключатели перед собой своими жесткими и короткими пальцами. Меня немного обеспокоило, с какой скоростью он работает, и я поспешил к нему через широкую и высокую комнату, Юрген увязался хвостом.

— Что стряслось? — спросил я, сочтя картинку на экране дисплея перед ним не читаемой, как и ожидал. Юрген наклонился поближе, чтобы рассмотреть прыгающие указатели круговых шкал, озадаченно нахмурился, а шестеренка вздрогнул, очевидно его все еще не избавили от обоняния.

— Я регистрирую какое-то движение в криогениторуме, — сказал он, — там внизу что-то двигается.

— Херня на палочке, — ответил я, не видя причины выражать свою тревогу в других, не столь прямолинейных терминах. Кроме того, ругательство, казалось, каким-то образом воодушевило шестеренку, возможно потому что он беспокоился, что позвал меня напрасно.

— Они просыпаются! — передал я по комм-бусине. — Апотекарий, в морозилке движение! Проснулся узел?

— Ничего подобного, — ответил Шолер, — это подразумевает индивидуальное сознание, которым тираниды не обладают.

И не в первый раз я пожалел, что вокс-связь не позволяет удушить человека с другой стороны, — но мы регистрируем кортикальную активность, которая растет с каждой минутой.

— Тогда это оживают другие образцы, — подытожил я.

— Разумная гипотеза, — уступил он, — но большая часть вморожена в лед слишком глубоко, чтобы выбраться самостоятельно.

— А им и не надо, — напомнил я ему, — у вас там внизу есть бурильщики. Они прокопают достаточно, чтобы выбрались остальные.

— Тогда у нас серьезные проблемы, — ответил Шолер.

Но до того как я успел его поздравить с такой точной оценкой ситуации, казалось вздрогнула вся комната, отозвавшись оглушающим рокотом по всем моим костям. За листом бронестекла расцвел яркий огненный шар, следом в стекло полетели обломки и всякая дрянь, оставляя несколько слабых царапин и росчерков даже на таком феноменально прочном материале.

— Они уничтожили харвестер, — спокойно заметил Юрген.

— Мы отходим, — почти в тот же самый момент передал по воксу Яил, — мы больше не можем их сдерживать.

— Даже не пытайтесь, — посоветовал я, быстро взглянув на гололит. Петля сжималась вокруг нас и если они не будут двигаться быстро, то их буквально через секунды отрежут. За широким окном кружил и нырял "лендспидер", прикрывая их отход стратегически точными очередями, и в свете горящего наземного лайнера, я видел неудержимую волну хитина, несущуюся со всех сторон к нашему хрупкому бастиону.

— Как только вы войдете внутрь, мы запечатываем нижние уровни.

— Принято, — ответил Яил, не потрудившись спросить почему. Если он следил за нашими переговорами с Шолером, то уже знал, а если нет, то я был чертовски уверен, что он уже все понял сам.

— Будем у вас через десять минут.

Однако прошло на пару минут больше, когда возвышающаяся громада космодесантника снова оказалось подле меня, его терминаторский доспех выглядел еще более потрепанным чем раньше. Из вмонтированной на плечи пусковой установки исчезло несколько ракет, что само по себе было немым свидетельством ярости сражения, в которое он вступил со своими боевыми братьями.

— Я регистрирую внизу еще больше движения, — из-за своей кафдеры продудел вооруженный горелкой техножрец, и я наклонил голову, чтобы переговорить с Яилом.

— Похоже вы прибыли как раз в нужный момент, — сказал я и повернулся к гололиту, вызвал план святилища, что показывал нам Шолер в конференц-зале некоторое время тому назад. К моему значительному облегчению, несколько внутренних дверей были отмечены красным.

— Все двери заварены.

— Это дает нам возможность развернуться, — согласился Яил, — мы выставим посты здесь, здесь и здесь.

Он указал на пару узких мест, где пересекались коридоры.

— Здесь будут "Отвоеватели", здесь скитарии.

— Лучше вот на этом пересечении, — добавил я, как мне подсказало внутреннее чутье подобных сложных систем коридоров, и указал на одну альтернативную точку, отличную от того, что предлагал он, — если ниды войдут в трубопроводы, они смогут обойти этот пост.

— Хорошая мысль, — ответил Яил, — значит мы развернемся здесь.

— Лучше поторопитесь, — продолжил я, — им не нужно много времени, чтобы взобраться вверх по десятку уровней.

— Но они не лезут вверх, — вклинился шестеренка, — смотрите.

Экран перед ним выдавал всю ту же непонятную картину, которую я видел ранее, но Яил, казалось, сумел прочитать ее без труда.

— Верно, — сказал он, — вы можете вывести это на гололит?

Шестеренка кивнул, и через секунду появились иконки контактов, собравшиеся на нижних уровнях плана.

— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал он.

— Вполне сойдет, — уверил я его и повернулся к Яилу, — они в шахтах для пара от плазмы.

— Ну некоторые точно, — согласился космодесантник, — сомневаюсь, что туда пролезут многие.

— Им не придется, — напомнил я, картинка об огромное змиевидном копальщике, над которым я стоял, когда впервые пришел в морозильник, все еще была свежа в памяти, — тригон запросто пророет им туннель.

— Они идут к поверхности? — спросил Юрген, — они обычно атакуют нас со всей скоростью, на которую способны.

— Потому что там гораздо больше добычи, — ответил я, когда меня внезапно озарило, — а те, что атакуют нас, на самом деле стремятся убить узел биокорабля. Мы нужны обеим сторонам в последнюю очередь.

Едва ли эта мысль могла успокаивать в перспективе, но хотя бы сейчас у нас появлялась отсрочка, с этим я не собирался спорить.

— Вот и первые, — сказал Юрген, разворачиваясь к окну и глядя на картину внизу. Игнорируя внезапный обонятельный ужас, который тянулся за ним, я встал рядом, и проследовал взглядом туда, куда указывал его грязный указательный палец. В это же мгновение, что-то быстрое отпрыгнуло в сторону из решетки, в ближайшем отводе, и накинулось на незащищенную спину оружейного сервитора, все еще упорно охранявшего шахту от наступающего роя. Конктрукт пал в буре полосующих ударов, плоть, кости и металлические части отлетали в кровавой дымке, подобной утреннему туману, а убийца тут же исчез в темноте.

— Думаете генокрад?

— Может быть, — ответил я, когда из разбитой решетки показался еще десяток биоформ, которые последовали за первым. Выводок термагаунтов, превосходящий их как минимум два к одному, и ведомые огромным существом-воином, развернули свои телоточцы и повалили несколько появившихся. Затем среди них вдруг очутился чистокровный, и начал полосовать и рвать свою добычу.

— Нарушение структурной целостности, — произнес шестеренка, и на один ужасающий момент я подумал, что он имеет ввиду, что рой внизу поменял свое мнение и решил атаковать нас. Но иконки на гололите двигались наружу, за подземные границы святилища.

— Копальщики прорвались, — заметил Юрген, словно комментирую погоду, и через секунду или две я увидел, как что-то чудовищно огромное появилось на поверхности в самом центре роя, сшибая бесчестное количество хитинового ужаса на землю. Некоторые упали в раззявленную пасть, других смяло в кашу гигантскими кольцами, затем существо снова ушло под поверхность, оставив на поверхности только группу дезориентированных существ.

— Похоже оно охотилось за синаптическим существом, — сказал Яил и я кивнул.

— Та же тактика, что мы используем, — согласился я, хотя два роя использовали уязвимые места друг друга с такой инстинктивной точностью и скоростью, что нам оставалось только завидовать.

— Но это ненадолго.

— Верно, — согласился сержант Адептус Астартес, — мы можем только надеяться, что выигравший ослабнет настолько, что этого хватит нам, дабы повернуть шансы на победу в нашу сторону.