— У них есть танна[897], сэр, — приятно удивленный произнес он и вручил мне изящную чайную чашку, до краев наполненную ароматным напитком. За неимением ничего лучшего, я взял и отпил, наслаждаясь изысканным вкусом[898].

— Я помню, что вы испытываете теплые чувства к этому конкретному напитку, — послышался голос тау, и я встал с сидения, протянув руку для приветствия. Если честно, голос я не узнал, на мой слух голосовые связки тау корежат Готик одинаково, но зато я никогда не забуду лицо того, кто чуть было не убил меня.

— Эль'хассаи, — ответил я. Прошло шестьдесят лет с тех пор как я видел дипломата в последний раз и до сего момента, когда четко мог рассмотреть его. Кто-нибудь из их расы несомненно заметил бы признаки старения, Трон знает, что я сам изменился сильнее, чем было уготовано, но он на мой взгляд выглядел точно так же. — Рад видеть тебя в добром здравии.

— А я тебя, — вежливо ответил Эль'хассаи, пожимая протянутую руку достаточно осторожно, я понял, что он не забыл о моих аугметических пальцах под перчаткой. После чего он повернулся к Донали:

— Эразм. Давно не виделись.

— В самом деле, — спокойно ответил Донали. Хотя держу пари, он был удивлен, как и я, встрече своего старого противника с Гравалакса.

— Лорд-генерал, — без запинки продолжил Эль'хассаи, — огромное удовольствие наконец-то лицезреть вас лично.

— Несомненно, — Живан любезно склонил голову, явные признак его нетерпения, — забегая вперед, я слышал, что у вас есть что сказать.

Подобно мне, он многие годы взращивая крутое и суровое выражение лица для публики, что лишало возможности обвинить его в грубости и каком-либо подразумеваемом оскорблении; ну по крайней мере это работает с гражданами Империума, знакомыми с его репутацией. Не было смысла что-то оставлять на волю случая и я тут же вклинился, со всей скоростью отвлекая внимание ту, на случай, чтобы эта сторона лорда-генерала ни коим образом не попала в протокол совещания[899].

— Должен признаться, мне тоже любопытно, — сказал я, снова отпивая танну, что прекрасным образом подчеркивало заботливость принимающей стороны, — особенно с тех пор как вы решили сделать из меня мальчика на побегушках.

— Это не так, — уверил меня Эль'хассаи, хотя я не особо разбирался в невербальном языке тау, чтобы сказать, высокомерен он или нет. Насколько я его помню, его хорошее мнение обо мне было достаточно искренним (я спас его жизнь, и черт меня дери, если бы это было не так), так что выдал ему некий кредит доверия. — Но ваше присутствие стало случайным совпадением, которым мы с радостью воспользовались.

— Да в любое время, — вежливо ответил я и добавил шепотом для Донали и Живана, когда дипломат тау повернулся к гололиту, — но я все равно думаю, что они могли воспользоваться гребаным воксом.

Ни один из них не успел ответить, хотя Донали, отпивая из бокала, издал какой-то интересный булькающий звук.

— Спасибо за ваше участие, — сказал Эль'хассаи, разворачиваясь лицом к гостям, его голос легко разносился по всей комнате. Бормотание переговоров тут же увяло в ожидающей тишине, нарушаемой с одной стороны не громким гулом рециркуляторов, и с другой совсем не слабым чавканьем Юргена, который уминал фуршетные блюда с бокового стола.

— Несомненно наше предложение о перемирии вызвало достаточное количество предположений, — при этих словах он посмотрел в сторону Имперского личного состава, и, если бы он был человеком, я бы сказал, что в его взгляде читалось лукавство, — но я уверен, что вы сочтете наши причины весомыми.

— Обязательно сочту, если вы наконец-то объясните нам что происходит, — заворчал Живан, затем выражение его лица изменилось, когда на гололите появилось изображение, — Император всемогущий!

— И все Его святые, — с чувством добавил я. Картина была полностью ясна, словно бы изображенный на ней ужас присутствовал в комнате вместе с нами. Хотя если бы это было так, зал нам понадобился бы намного больше, чем весь орбитальный док. Чешуйчатая шкура, толще чем броня боевого корабля, усеянная бесполезными попаданиями орудийного огня, плыла к нам из глубин космоса, вращаясь перед нами подобно живой луне. За хитиновым горизонтом в космосе виднелись другие массивные существа из того же чудовищного рода, окруженные облаком бесчисленных меньших организмов.

— Флот тиранид, — сказал Живан, повышая голос и обращаясь ко всем в комнате, хотя внезапный взрыв вздохов, шепота и молитв Императору от делегатов Империума, точно давал понять, что мы все узнали этих тварей. Он указал на самый большие биокорабли. — Кракен и эскорт.

— По большей части, — удивительно спокойным тоном произнес Эль'хассаи, — этот здоровый на переднем плане левиафан, хотя на изображении он заснят только частично.

Я уставился на него, пытаясь оценить настоящий масштаб ужаса, словно гора из плоти. Или же, учитывая где он находиться, астероид — это было бы подходящим сравнением. В моем разуме забурлили воспоминания о горящей, умирающей твари, что я видел в самом сердце извержения на Нускуам Фундументибус, где нам пришлось принести в жертву целый город, чтобы добить искалеченного кузена этой монструозной твари. И она была реально огромна, хотя я видел только часть ее тела.

— Откуда это взялось? — спросил я, осознав походу слов, что мой вопрос можно интерпретировать неоднозначно, но Эль'хассаи кажется достаточно точно уловил мою мысль.

— Это последняя передача от разведывательного судна, затерянного в Центральной Граничной Полосе[900] менее двух киров назад.

— Примерно восемнадцать месяцев, — прошептал Донал для тех, кто был незнаком с летосчислением тау, — около двадцати.

— И вы только ее получили? — спросил я, стараясь не говорить слишком скептически.

Эль'хассаи кивнул, этот жест он видимо подцепил после длительного времени общения с людьми[901]; я помню, как он делал тоже самое на Гравалаксе.

— Судно выпустило курьерского дрона[902] до того, как его уничтожили, — сказал он, — изображение, что вы видите было передано в него в реальном времени.

Я был заворожен от ужаса, когда на теле раздутого монстра под нами вспухли неисчислимые пустулы, затем взорвались, выпустив облако вращающихся организмов в космос. Тысячи и тысячи, их крепкие панцири защищали от холода и вакуума, клыки, когти и биооружие готовилось к резне. Я лично видел непередаваемо ужасные порождения флота-улья, но ничего столь же отвратительного — наполовину боевые организмы, наполовину абордажные капсулы, и все безжалостные машины-убийцы. Некоторые несли на себе знакомых мне существ — за полупрозрачными мембранами виднелись по большей части генокрады, термаганты и равенеры — в то время как остальные видимо были достаточно смертоносны сами по себе.

— Почему они просто не включили главные двигатели? — спросил я, на месте капитана тау, я бы уже был на полпути к Вурадалачьим звездам.

— Согласно записанной телеметрии, в это мгновение двигатели уже работали на полную, — трезво ответил Эль'хассаи, — мы полагаем кто корабль каким-то образом обездвижили, давление на корпус соответствовало сжиманию щупальца или хватке когтей.

Живан кивнул:

— Я видел такое несколько раз, — согласился он, — они таранят корабль, фиксируют и запускают внутрь убийц.

К этому моменту наступающая орда заполонила экран, каждая новая деталь ужасала сильнее, чем предыдущая, и должен признаться, я ощутил облегчение, когда изображение наконец-то исчезло взрывом статики.

— В этот момент, — спокойно произнес Эль'хассаи, — мы полагаем что главный реактор перегрузился, но не знаем, было ли это намеренным действием и какие повреждения взрыв нанес левиафану.