Русалка прибавила скорость, но почувствовала, что внизу живота разрастается боль. Скорее всего, это было следствием её недавней близости с грубым турком. Поморщившись от неприятных ощущений, она выбралась в коридор следом за таинственным нарушителем. Однако столкнулась там вовсе не с ним, а с двумя турками. Они негодующе уставились на неё, выставив перед собой автоматы.

?Кто-то напал на охранника!? запричитала Гербер, указывая на вход в оранжерею.

Турки переглянулись и повели её обратно.

?Вы не понимаете, нападающий выбежал сюда, я видела!? попыталась объяснить им девушка, но наёмники не стали её даже слушать.

Они вернулись в башню Клетиса. Охранник в оранжерее уже пришёл в себя и сидел на земле, держась за голову. Наёмники спросили его что-то на турецком языке и выставили перед собой Лавру. Но тот мотнул головой и с мученической гримасой начал рассказывать о нападении. Гербер ничего не поняла из его слов. Однако турки отпустили её и потребовали, чтобы она немедленно вернулась в гинекей, а сами отправились обратно. Как же она была на них зла. Пока эти тупоголовые разбирались, в чём дело, таинственный негодяй наверняка успел скрыться.

Едва Лавра вошла в холл гинекея, сверху донеслись истеричные крики. Она поторопилась подняться и застала шокированную Сандру в комнате Хрисы. Та зажгла там люстру и увидела жуткую находку.

?Господи Иисусе,? простонала девушка и обернулась к Гербер.? Откуда это здесь???

В свете электрических ламп статуя выглядела ещё ужаснее. Багровых линий на теле окаменевшей Хрисы оказалось больше. В изгибах рук, плеч, шеи и колен темнели трещинки, и из них сочилась кровь. Веки девушки подрагивали. Значит, она ещё была жива. Но как ей помочь? Лавра боялась даже дотронуться до несчастной. Вдруг от её резких движений что-нибудь отломается.

?Сделай же что-нибудь!? завопила Сандра.

Через несколько минут в гинекей пришли охранники. С ними появился полусонный Леопольд. Он был явно ошеломлён очередным ночным происшествием и приказал запереть наложниц в их комнатах. Лавра же хотела видеть Клетиса. Он должен был объяснить, что за кошмары с живыми статуями творятся в его замке. Однако охранник грубо затолкнул её в спальню и закрыл дверь на ключ. И бесполезно было в неё стучаться.

Лавра выглянула в окно, но отсюда двор было видно плохо. Ничего не оставалось, как ждать. Перед глазами так и стояла картина с застывшей Хрисой, её объятое ужасом лицо и кровь, проступающая сквозь окаменевшую поверхность тела. Кто мог сотворить с ней такое? За что? Несчастная и так была зверски казнена. Неужели Григориану не хватило этого? Если, конечно, Хрису зацементировал Клетис. Парни сказали, что подозревают именно его, будто таким образом он разделывается с неугодными пленниками. Но Лавра не слышала, чтобы раньше в статуи обращали девушек. Да и кому нужно было притаскивать бедную Хрису в её комнату, а потом нападать на охрану?

Из коридора послышалась ругань, но разобрать, что там происходит, Лавра не смогла. Охранники разговаривали между собой только на турецком, Леопольд же твердил что-то на греческом. Жаль, что Гербер не успела посетить курсы греческого языка в Салониках. Сейчас бы его знание очень пригодилось.

Чувство тревоги за пропавшего Антона теперь усилилось втрое. Если таинственная Горгона сумела вытащить казнённых пленниц из трёхметровой ямы, то она наверняка могла подстеречь беглецов. Правда, Антон был не один, а справиться с двумя крепкими парнями не так-то легко. Впрочем, если у неведомого маньяка имелось оружие, то одолеть он мог кого угодно. Вот только что ему всё это давало? Неужели он получал удовольствие от того, что заделывал людей в цемент и красил потом белым гипсом? Если так, то под угрозой теперь все обитатели острова. Правда, почему-то на людей Клетиса жестокая Горгона не нападала. Или нападала?

Лавра не знала ответы на эти вопросы. Она даже хорошенько не изучила прессу, в которой писали о находках окаменелых людей. А теперь искать информацию негде. Вряд ли люди Григориана поделятся с ней своими подозрениями о происходящем.

Утро пришло внезапно. Лавра не помнила, как заснула. Разбудил её звучный голос Клетиса. Он ворвался в спальню в очень плохом настроении и, судя по виду, был готов наброситься на неё.

?Отвечай, что ты делала ночью у моих рабов?? вскричал он, сорвав с неё одеяло.

?И тебе доброе утро,? зевнула Лавра, ничуть не боясь его.

?Ты думаешь, я стану терпеть твои выходки?!? не унимался мужчина и схватил её за руки.? Признавайся, что ты замышляешь?

?Лучше бы ты с таким же рвением узнал, кто притащил бедняжку Хрису в твой гинекей,? парировала Гербер.

?Это не твоего ума дело, понятно!? вдруг взбесился Клетис и даже дал ей пощёчину.? Видимо, тебе понравилось сниматься в порно. Что ж, я устрою тебе жаркий кинематограф!

Он быстрым шагом направился к выходу и по пути сорвал со стены голубую портьеру. Ночное происшествие явно вывело его из себя, что опровергало версию о причастности Григориана к живым статуям. Зачем бы ему приносить зацементированную Хрису обратно к гинекей? Или он таким способом пытался нагнать страху на других наложниц? Тогда почему охрана и его помощники быстро прогнали девушек с места происшествия? Что-то здесь было не так.

Комнату Хрисы закрыли на ключ. Куда дели окаменевшую девушку, Лавре никто не сказал. Сандру колотила мелкая дрожь. Она выглядела уставшей, наверняка не спала всю ночь от жуткой находки. Ну да здесь она полностью была виновата сама. Кто её просил лезть в комнату Хрисы? Пусть поволнуется, а то она единственная вела себя все эти дни так, словно находится на обычном курорте, а не в плену. Разговаривать с ней было бесполезно. Во-первых, она до сих пор дулась на Лавру из-за Тардуса. Во-вторых, Сандра просто не могла ничего знать. Поэтому завтрак прошёл в тишине.

?Ох, какие я шикарные декорации сегодня приготовил!? воскликнул Ванс, заявившись в гинекей через полчаса.? Это будет лучшая сцена для нашего нового сборника!

?У тебя любая сцена лучшая,? польстила ему Лавра, прекрасно понимая, что он пришёл именно за ней.? Мне надеть что-нибудь особенное?

?Не надо, одежда тебе не понадобится, малышка,? сказал режиссёр и засмеялся.

Трудно было решить, кого Лавра сейчас ненавидела больше: его или Клетиса. Тем не менее, сопротивляться она не рискнула. С испорченным настроением Григориан мог что-нибудь сделать Ливадии. К тому же Лавра не видела её уже два дня. Стоило наведаться к ней ночью. Вот только получится ли это теперь, когда Клетису стало известно о запрещённой прогулке Лавры по замку?.. Кто бы мог рассказать ему об этом? Охранникам делать это невыгодно, ведь получалось, что они помогли наложнице покинуть башню. Может, Клетису сказали пленники, к которым заглядывала Лавра? Тем более, среди них остались недовольные. Взять хотя бы того парня, который поругался из-за неё со Стивом. Он наверняка поделился этим со смотрителем, ну а тот доложил обо всём своему негусу.

Ванс привёл Лавру во внутренний двор, по которому бегали сатиры. Девушка поначалу удивилась, откуда здесь взялись рогатые создания, но тут же заметила цепи на их копытах. Козлоногие прыгали и резвились вокруг большого бассейна, в котором плавали алые лепестки роз и надувной синий матрас. Несколько голых девушек сидели под раскидистым деревом и испуганно посматривали на рычащих демонов.

?Тарам!? пропел Ванс, указывая на обстановку.? Правда, здорово?

Лавра лишь усмехнулась. Её отнюдь не прельщала перспектива сниматься в очередном непристойном фильме. Она до последнего надеялась, что на площадку приведут парней, однако режиссёр попросил пленниц послушать его.

?Значит так, Вы сначала просто прогуливаетесь возле бассейна голышом,? принялся разъяснять ход съёмок Ванс,? потом пристаёте друг к другу, ласкаете и забираетесь в воду...

?Она холодная,? пожаловалась какая-то девица, и Лавра увидела среди пленниц Кадому.

Японка наградила её неприязненным взглядом и демонстративно отвернулась.