Однако уже к полудню, устав от книг, она с радостью присоединилась к Делии, и они отправились на пляж, где их поджидал Регги. Море в тот день было беспокойным; на таких высоких волнах Лане кататься еще не доводилось.

— Немного наклонись вперед и следи за тем, чтобы ноги все время пружинили, — наставлял ее Регги. — Не бойся, у тебя все получится!

Действительно, все складывалось замечательно. Девушка успешно справилась с двумя не очень страшными волнами и лишь после этого решилась пойти на более серьезное испытание. Ловко поймав большую волну у самого гребня, она понеслась вперед. Волна мчалась со скоростью и грохотом курьерского поезда, пенная шапка гребня нависала над Ланой, ежесекундно грозя обрушиться на нее всей своей многотонной тяжестью… И тут ей впервые стало страшно по-настоящему. Регги скользил на своей доске недалеко от нее и что-то ей кричал, но что именно, расслышать она не могла. Девушка попыталась взять чуть круче к берегу, но ее доска вдруг встала параллельно волне и перевернулась.

Регги часто повторял ей, что в случае потери равновесия следует немедленно ухватиться за доску, чтобы она не угрожала ни самому серфенгисту, ни его соседям. Вынырнув, Лана стала лихорадочно нащупывать доску, но пальцы ее не находили ничего, кроме тугой, упругой воды. Доски не было.

«Только без паники!» — сказала она себе, зная, что если волна протащит ее вперед, то столкновения с берегом не миновать.

Собрав все силы, Лана нырнула и поплыла под водой, уходя, как ей казалось, все глубже и глубже. Постепенно давление воды ослабело, она почувствовала, что вполне владеет ситуацией, и в эту самую секунду в ее голове вспыхнула и взорвалась мириадами огней дикая, слепящая боль.

Сознание медленно, неохотно возвращалось к ней сквозь звенящую черную пустоту. Она лежала на сухом горячем песке, а прямо над ней спорили два голоса. Знакомые голоса… Да, конечно, Фил и Делия…

— Да, я считаю, что все подстроено! — горячился Фил. — Я видел, как она пошла ко дну, а Регги и пальцем не шевельнул! Признайся, ведь вы с ним спланировали это заранее?

— Ты просто смешон! — прошипела Делия. — По-твоему, я хочу, чтобы Брик вышвырнул меня из дома? О, конечно, я не так ловка как ты! Ты хочешь добиться ее любви, чтобы жениться на ней и завладеть Кулеаной!

— Нет, это ты смешна! Если ты думаешь…

Лана застонала, и он тут же осекся. Их голоса разрывали ей голову, да и слышать то, о чем они говорили, было просто невыносимо. Все происходящее казалось ей каким-то кошмаром…

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — ласково спросил Фил, помогая девушке сесть. Она заморгала, стараясь справиться с головокружением и слабостью. — Твоя доска опрокинулась и ударила тебя по голове, но, слава Богу, вода в легкие не попала. Тебе лучше?

Голова раскалывалась, но силы постепенно возвращались, и с помощью Фила Лана поднялась на ноги. К ним подошел расстроенный Регги.

— Все произошло так быстро, что я не успел помочь вам, — сказал он. — Я пытался поймать вашу доску, но…

— Плохо пытался! — не дал ему договорить Фил. — Все, твои уроки окончены! Теперь я сам займусь обучением Ланы.

Дома Калеа снова достала свой «да-кинд» и, цокая языком, принялась врачевать здоровенную шишку на лбу Ланы. Она не переставала удивлять девушку. В самом деле — Калеа вела себя не как обычный член семьи Брика, и в то же время — в отличие от Мои и Туту — не поддерживала особо тесных отношений с гавайцами. Иногда, как, например, сейчас, она казалась искренне дружелюбной, а иногда в ее темных глазах мерцала затаенная враждебность. Лана вдруг вспомнила, что Калеа тоже участвовала в раздаче пищи на празднике, и что именно она рассказала ей в свое время о ядовитом дереве под названием Труба Архангела. Но Брик так хорошо к ней относится и безоговорочно ей верит…

Если не считать шишки, Лана отделалась легким испугом, и когда Брик зашел проведать ее, заверила его, что с ней все в порядке.

— Фил считает, что со стороны Регги это был не просто недосмотр, — задумчиво заметил Брик. — Тебе не кажется, что несчастный случай мог быть спланирован заранее?

— Не вижу как, — покачала головой Лана. — Я просто потеряла равновесие, а потом не смогла поймать доску.

Она не стала рассказывать отцу о невольно подслушанном споре между Филом и Делией, теперь он казался ей каким-то далеким, да и помнила она его смутно.

— Что ж, значит это просто одна из издержек серфинга, — вздохнул Брик. — В следующий раз я пойду с тобой.

— Я хотела сделать тебе сюрприз…

— Считай, что уже сделала. Кстати, тебе опять письмо.

Письма от Вейни приходили почти каждый день. Сначала он только жаловался, что она редко ему пишет, но постепенно становился все настойчивее, то и дело напоминая о ее обещании вызвать его к себе.

Как Лана и опасалась, это письмо оказалось еще более требовательным:

«Если тебе так нравятся Гавайи, то почему бы мне наконец не приехать и не жениться на тебе там? Ты обещала выяснить, не найдется ли для меня подходящей работы, но до сих пор ничего об этом не писала. Говорила ли ты с отцом о моем приезде? Ты намекнула, что он учит тебя управлять плантацией, но разве это женская работа? Раз уж твоему отцу нужен помощник, то я вполне мог бы им стать…»

Она перечитывала письмо снова и снова, но так и не нашла в нем ничего, кроме требований и упреков. Казалось, что его писал не Вейни, а кто-то другой.

«А может, это я изменилась?» — подумала она. Ей внезапно ужасно захотелось, чтобы отец разрешил ему приехать. Если она снова увидит его, то все будет по-прежнему, и ей удастся наконец преодолеть это наваждение, заставлявшее ее сердце трепетать всякий раз, когда рядом находился Курт Маршалл.

Словно в ответ на ее мысли в комнату вошел Курт.

— Я уже слышал о том, что с вами приключилось, — мрачно начал он, — и это лишний раз убеждает меня в том, что вы в большой опасности. Регги никогда не внушал мне доверия. Если тот, кто хочет вас убрать, знал о ваших занятиях серфингом, то им было нетрудно договориться. Боюсь, Лана, что случившееся нельзя считать несчастным случаем.

— Я просто потеряла равновесие, — упрямо повторила она.

— А вы уверены, что Регги в этом не виноват? Делия, например, считает, что он и не пытался вас спасти. Вам очень повезло, что рядом оказался Фил. Он тоже подозревает, что Регги мог… хм… помочь вам упасть.

— Вы слишком сгущаете краски, — холодно ответила Лана. — А если вас действительно так волнует моя безопасность, то вы могли бы мне помочь.

— Как? — спросил он, садясь в кресло напротив нее.

— Убедив Брика пригласить сюда Вейни и дать ему работу. Он справится с плантацией не хуже Фила или меня. Да и вам он мог бы быть полезен, разве не так?

Его лицо напряглось, и он медленно покачал головой.

— Это только усложнило бы дело, Лана. Я не смогу уговорить Брика, даже если очень постараюсь, но я не стану и пытаться. Раз уж вы так любите этого парня, то, ради Бога, возвращайтесь домой и выходите за него замуж. И чем быстрее, тем лучше для вас! — В импульсивном порыве он схватил и сжал ее руки. — Лана, пожалуйста, уезжайте, не подвергайте свою жизнь опасности! Все это того не стоит!

— Что «все это»? — быстро спросила она, но Курт снова не ответил. Его глаза погасли, лицо разгладилось, он встал и молча вышел из комнаты.

Лану била нервная дрожь. Она посмотрела на свои руки, которые он только что так горячо сжимал, потом на письмо Вейни, все еще лежащее на столе… и с отчаянием поняла, что не хочет возвращаться и выходить за него замуж. Более того, она не хочет даже, чтобы он приезжал! Девушка всегда чувствовала, что в их отношениях с Вейни чего-то не хватает, но мать вечно расхваливала его, и она смирилась с мыслью о предстоящем браке. Теперь ей стало ясно, что не хватало самого главного — любви. И хорошо, что она поняла это вовремя, до того, как вышла за него. Они никогда бы не были счастливы!..