— Ну что, будете смотреть подвальные помещения? — спросил гид. — Уверяю вас, ничего интересного там нет, только немного поаккуратнее, чем здесь.
Ну, есть там что интересного или нет, ещё большой вопрос. Я вот, к примеру, ни разу в жизни не видел ни одной секретной лаборатории изнутри. Всё больше снаружи, издали, да и то не догадывался, что за тем или иным зданием могло скрываться что-то секретное. Какой-то детский азарт захватил меня, захотелось непременно побывать внутри.
— Мы с удовольствием посмотрим, — сказал я, — раз вы не против.
Нам пришлось идти осторожно, чтобы не вляпаться в отходы жизнедеятельности. В основном, тут гадили птицы, бездомные собаки и кошки. Это место, ко всему прочему, превратили в мусорную свалку. Впрочем, до лестницы в подвальные помещения мы дошли быстро.
Стальная дверь со следами взлома приветливо открылась. Борис Степанович дернул рычаг рубильника и подвал осветился ярким светом.
— Этот объект был законсервирован по всем правилам, — сказал он. — Всё оборудование, вплоть до стульев и веников отсюда вывезли, но электричество и прочие мелочи оставили. Хоть сейчас въезжай. Остаётся только вытереть пыль.
Небольшой коридорчик заканчивался небольшим помещением, откуда нам на выбор предоставлялся еще один коридор, уже подлиннее и спуск вниз. Наверное, здесь когда-то сидел дежурный.
— Самое интересное внизу, — сказал Борис Степанович и направился к лестнице.
Спустились и оказались ещё в одном коридоре шириной метра в два. С десяток помещений по обеим сторонам и, далеко впереди, он заканчивался дверцей в ещё одно помещение.
— Чем же здесь занимались? — не обращаясь ни к кому, спросил Пётр, заглядывая в один из залов.
Я тоже заглянул. Большое помещение, посреди пустые столы, надо думать, намертво приваренные к полу, иначе их тоже вывезли бы. Когда-то на них располагались колбочки и реторты, надо думать. Сейчас столы пустовали, даже столешницы отсутствовали, но даже по прошествии такого количества времени лабораторный дух ещё не выветрился.
Примерно такую же картину мы увидели и в остальных помещениях. Лаборатории, лаборатории, лаборатории. Люди, которые здесь работали, занимались научной деятельностью. Подозреваю, если бы не секретность предприятия, каждый из сотрудников мог бы претендовать на Нобелевскую премию. Особенно, если бы увидели, чем закончились эксперименты на самом деле.
Впрочем, любованием у нас дело и закончилось, потому что ничего существенного мы не нашли. Когда лаборатории сворачивали, отсюда вывезли всё, а если что-то и оставили, то это что-то унесли отсюда сотрудники завода, вскрывшие помещение.
Ответов на возникшие вопросы после осмотра мы, в любом случае, не получили.
— Ладно, уходим отсюда, — сказал Пётр. — Ничего интересного мы здесь больше не увидим.
— Как я вам и говорил, — пожал плечами Борис Степанович и обратился ко мне: — Но, согласитесь, Владимир Юрьевич, это идеальное место, чтобы устроить цех по производству новейших процессоров.
Не соглашаться не имело смысла. Я бы тоже клюнул на такое. Уже раскрыл рот, чтобы подтвердить, что мол, да, подойдет, но тут, у лестницы я уловил какое-то еле заметное движение. Промелькнувшая тень.
— У вас в эти помещения свободный доступ? — спросил я.
— Здесь пока нет ничего ценного, — Борис Степанович пожал плечами.
Я присмотрелся к лестнице, но уже ничего не увидел.
— Что-то заметил? — напрягся Пётр. Ладонь правой руки сжал автомат.
— Наверное почудилось, — неуверенно ответил я на миг отвернувшись от лестницы. И вот тут, краем глаза заметил, как у основания лестницы собирается еле заметное глазу облако. Все больше концентрируясь, оно становилось всё более заметным.
— Нет, не почудилось, — тихо сказал я. — Посмотрите на лестницу. Что-нибудь видите?
С каждой секундой туман всё больше чернел и густел. Теперь его мог увидеть кто угодно. Борис Степанович побледнел, Петр и два милиционера передернули затворы оружия, хотя я лично сильно сомневался, что свинцовые пули могут чем-нибудь навредить этому туману.
Забавно, вопроса, что это такое, никто даже не поднял. Аномалия какая-то, но каждый из нас, независимо друг от друга понял — штуковина опасна.
— Дьявол, — прошептал один из полицейских.
— Сомневаюсь, — ответил Пётр. — Но уж явно это нечто заявилось по наши души.
Я завертел головой в поисках укрытия. Первое, что попалось на глаза, эта та самая комната в конце коридора. До неё было ближе всего.
Когда нечто сконцентрировалось до непроницаемой черноты и внезапно ринулось на нас, я схватил Бориса Степановича и поволок его в эту комнату. Действовал неосознанно. Раздались выстрелы. Полицейские пустили в неведомую тварь очереди из автоматов. Я запихнул гида в комнату, влетел туда сам. Прежде чем захлопнул дверь, неведомая тварь настигла и поглотила в себе Петра с товарищами. Выстрелы замолкли. А тварь неслась к нам…
С этой стороны оказался хитрый, но действующий запорный механизм. Мне понадобилась пара секунд, чтобы запереть его, отрезав нас от всего остального мира.
— Чт-то… эт-то было? — услышал я тихий, испуганный голос Бориса Степановича.
— Это? — мой голос также не излучал уверенности. — Кто его знает…
В следующую секунду дверь протаранили. Глухой звук плоти о металл. Дверь устояла. Она даже не пошевелилась. Значит, шансы продержаться некоторое время у нас есть.
На самом деле у меня возникли кое-какие догадки относительно происходящего. Но только догадки. В одном сейчас был уверен — дверь таранили Пётр и его товарищи, превратившиеся в зомби, а то и во что похуже.
— Когда вскрывали эту лабораторию, — спросил я у Бориса Степановича, который немного пришёл в себя, но всё ещё содрогался при каждом ударе в дверь снаружи, — ничего странного не обнаружили?
— Я… Я лично при этом не присутствовал, — ответил гид. — Вскрывали другие люди. Но они говорили, что ничего странного не было. Ну, если не считать слегка спертый воздух, который вырвался наружу, когда открыли дверь.
Да, с вентиляцией здесь, однако, было не очень хорошо. Впрочем, эта, похожая на туман, тварь могла просто «спать» все это время. Либо же спрятаться в самом темном уголке, когда рабочие осматривали лабораторию, а потом, когда они ушли, выбралась на волю.
— Несколько лет назад, — заговорил я под аккомпанемент ударов в дверь с той стороны, выкладывая вслух собственные догадки, — когда здесь была еще секретная лаборатория и сам Ольховск был засекреченным городом, здесь занимались чем-то… Однажды произошла авария… а может быть и не было никакой аварии… Бог весть одним словом. В общем, произошел выброс вещества, которое накрыло город и заразило жителей. Люди в лаборатории продолжали заниматься своими делами, пока их программу не закрыли. Они ушли отсюда, замуровали всё, но оставили в этих помещениях одно из своих изделий. Почему-то я уверен, что эта штука, — я кивнул на дверь, — искусственного происхождения. Когда вы вскрыли лабораторию, оно вырвалась на волю. Может быть не сразу… Скорее всего, не сразу. Ну а вырвавшись, спровоцировала вирус в телах горожан превратив тех в зомби и желтых тварей…
— Я слышал, здесь до нас занимались тоже компьютерными технологиями, — хрипло сказал Борис Степанович.
— Хотите сказать, что та штука — компьютерный монстр? — удивился я.
Если так, то это невероятно. Уму не постижимо! Я бы скорее поверил просто в духов, чем в такое.
— Не похож, — добавил я с превеликим сомнением в голосе.
— А как, по вашему, могут выглядеть компьютерные монстры? — невесело усмехнулся Борис Степанович. — Вы только сразу не представляйте себе монстров из компьютерных игр…
— Тогда не знаю, — честно признался я. Вообще словосочетание «компьютерный монстр» для меня сразу ассоциируется с монстрами именно из компьютерных игрушек типа Дума.
— А теперь знаете.
Точно, теперь знаю.
— Подозреваю, — продолжил Борис Степанович, — этот туман состоит из нанитов… И в телах горожан находятся также наниты.
