— Всё в порядке, — я попытался улыбнуться, правда не совсем уверен, что улыбка получилась именно такой, как положено, то есть располагающей к себе. — Хотел осмотреться… Скучно тут…

Ответа, ясное дело, не получил. Так что скрылся обратно в весьма мрачном настроении. Это что же, если б я попытался вылезти, размять косточки, они бы в меня стрелять начали? Забавное лекарство, однако. Или это было не лекарство?

Тут меня пробрал озноб. На дворе лето в разгаре, жарко. Позавчера, разве что, вечером немного попрохладнело, да и то из-за дождя. Градусов двадцать пять, можно загорать на солнышке. Мне же что-то как-то не по себе. По коже поползли мурашки, где-то внутри, казалось, температура меняется не в лучшую сторону. Вряд ли самовнушение. Впрочем, минут через десять я понял, что мне становится немного плоховато не из-за того, что на меня наставили оружие. Со мной действительно что-то происходило. Хотелось бы верить, что это лекарство начало свою работу и уничтожает нанитов в организме. Ещё через несколько минут зрение расфокусировалось, я стал плохо видеть, лоб покрыла испарина. И я благополучно отключился, не успев даже послать проклятья в адрес шефа, заславшего меня в эту дыру, той твари, из-за которой всё тут кувырком пошло и в адрес Ивана Павловича заодно…

Сознание вернулось мгновенно. Раз — и очнулся. Правда, пока приходил в себя, вспоминал, кто такой, где нахожусь, что происходит и как я дожил до жизни такой, прошло много времени. Хотя, может быть и не так много. Часы я забыл в номере ещё в ту, первую ночь. Когда забирал документы, как-то в голову не пришло прихватить еще и их. Да и вообще, до сих пор не досуг было думать о времени.

Когда пришел в себя окончательно, понял — со мной всё в порядке. Никакого озноба, никаких недомоганий. В ближайшее время отключаться не собираюсь и спать не хочется. Хочется выйти на улицу, размять косточки…

Почему-то потянуло обратно в Ольховск. Я удивился. Но, кажется, теперь знал, что нужно делать, чтобы избавить городок от триллионов нанитов, терроризировавших жителей. Где-то на территории завода расположился прибор, теперь я это знал точно. Ну не могут кибернетические штуковины существовать без какого-нибудь прибора. Тут какая штука получается. Прибор тот… Бог знает как он выглядит. Работает и, таким образом должен питать нанитов некоей энергией. Не хочу вдаваться в детали, как всё это получается на техническом уровне, здесь я не специалист, про нанитов-то до сих пор ничего не знал. Одним словом, когда что-то происходит с прибором, к примеру, человек к нему приблизится на достаточно близкое расстояние, наниты активизируются и устремляются на защиту источника энергии.

Таким образом, когда рабочие завода вскрыли секретный бункер, потревожили жилище монстра, тот, находясь ещё в спячке, не предпринял никаких ответных действий. Некоторое время приходил в себя, возможно, «разгуливал» в рассеянном состоянии по городу. Осматривался, привыкал к дневному свету, Впрочем, не важно, что он там делал и делал ли чего вообще.

Когда мы с Максом появились в Ольховске, кто-то второй раз потревожил бункер и монстр стал защищаться, активизировав все свои частички, что были доступны. Эффект я видел своими глазами, а Макс вовсе ощутил. Я к тому, что именно в этот момент мириады нанитов, работающих на защиту бункера дал толчок активизироваться нанитам, попавшим в организмы горожан при той давнишней, злополучной аварии. Потому они и превращались кто в зомби, кто в жёлтых слизистых монстров. Этакий побочный эффект и ничего больше. Разделавшись тем или иным образом с возмутителем спокойствия, монстр успокаивался. Возбужденные, пробуждённые после длительной спячки наниты в телах горожан, также успокаивались и снова переходили в «режим ожидания».

Второй раз мы заставили монстра поволноваться, когда вместе с Петром и Борисом Степановичем посетили его место обитания.

Хорошо бы проникнуть в бункер ещё раз. Раз монстр его так защищает, значит, именно там и надо искать прибор.

Вдруг поймал себя на мысли, что планы мои немного изменились. Вместо того, чтобы как можно быстрее и как можно дальше уезжать отсюда, меня потянуло обратно в Ольховск. Но удивительное было, в том, что я неестественному желанию совершенно не противился.

Я осторожно выглянул из палатки наружу. Наша охрана всё ещё была на месте. Солдаты выглядели, вроде как расслабленно, но я не сомневался, что следят за палатками в оба глаза. Убежать нереально. Если только ночью. Я посмотрел на небо, солнце было ещё высоко. Не дотерплю.

И тут, можно сказать, мне повезло. К палаткам подошел молчаливый Олег. Он что-то тихо сказал стражам. Те меланхолично, ради проформы, удивились, попробовали возмутиться, но Олег повторил приказ более жёстким голосом. Через пару минут наш караул сменился. Место заняли обычные рядовые, правда, они расположились к палаткам спиной. Специально или нет, не скажу, не знаю. Но давало шанс выбраться из лагеря и рвануть в город.

Ни секунды не сомневаясь, я начал претворять план в жизнь.

Получалось так, будто наш побег был подстроен. Я говорю наш, потому что, когда выбрался из палатки и устремился к городу, увидел Дашу. Она делала то же самое, что и я. Нас никто не заметил, никто не окликнул. Если и заметил кто, то слишком поздно. Вряд ли найдутся смельчаки, чтобы отправиться за нами в Ольховск.

— Хорошо бы найти автомобиль, — сказала Даша, когда мы добрались до окраинного трехэтажного жилого дома. — До завода далеко, неохота на своих двоих топать.

— Угу, — кивнул я.

И тут нам повезло. Мы увидели знакомого следователя. В той же майке, вид замученный. По жизни такой, что ли? Пётр вышел из подъезда с мешком мусора, отправился к мусорному баку на противоположном от нас углу дома. Там-то мы его и поймали.

— Ух ты! — удивленной выдохнул он, увидев нас. — Какого?..

— Так получилось, — прервал я его. — Мы с Дашей решили навести в вашем городе порядок.

— С ума сбежали? — воскликнул Пётр. — Вы в курсе, что город заблокировали со всех сторон военные. Тут скоро такое начнется!..

— Ничего тут не начнется. Мы, кстати, от них. Дальше не пустили.

— Мы решили, если уничтожим опасность в Ольховске, — продолжила Даша, — то тогда сможем спокойно уехать.

Ну, как будто читает мои мысли. Надо же, как мы с ней стали думать.

— Идиоты. — Пётр никак не мог успокоиться. — Лучше б сидели там, с военными. У нас тут, чтоб вы знали, еще пару раз случались превращения. Не гарантирую, что через минуту другую это не начнется опять. Вы рискуете жизнями, разве не понимаете?

— Петь, нам надо пробраться на завод, — сказал я.

— Они туда никого не пускают, — буркнул следователь. — Закрылись, выставили охрану. Всех жителей, которые не заражены, из нового поселка, перевели туда и держат оборону, как от чумы.

— Они разве не понимают, что главная опасность именно там, на территории завода?

— Ну, некое призрачное облако, который мы видели краем глаза, для них наименее опасная угроза, чем шныряющие по улицам кровожадные зомби и монстры. Тем более, что это облако никто толком не видел.

— Но мы же…

— Это мы. И то, всё на уровне догадок. А для них угроза встретиться со мной, как с зомби, страшнее, чем увидеть какое-то там облачко. Кстати, — взявший было высокие обороты, Пётр, резко снизил их, — мы тут сейчас живем, как на пороховой бочке… Прошлой ночью раза три очухивался помятым и не в своей квартире. Да и сейчас, утром, тоже…

— То есть кто-то настойчиво пытается осмотреть бункер, — кивнул я.

Пётр вопросительно посмотрел на меня. Пришлось рассказать ему догадки, выстроенные уже на почве настоящих фактов.

— Таким образом, — сказал я, — нам просто необходимо попасть на территорию завода. В тот самый бункер.

— Отвезите нас, пожалуйста, — попросила Даша таким тоном… А взгляд какой? Он подействовал на Петра кардинальным образом. Причем в положительную сторону. Впрочем, как и планировалось.