— Это все твое вино, колдун, — сказал он сердито. — Из чего ты его делаешь, хотел бы я знать? И для чего люди изобрели дыбу, клещи и прочие громоздкие штуки, когда достаточно одной бутылочки твоего зелья, чтобы развязать человеку язык!
— Ближе к делу, — пропыхтел босоногий старец. — Твои личные дела меня не касаются. Я уже и забыл о них. Итак — однажды утром…
— Однажды утром… — машинально повторил Доркин. — Ах, да! Однажды утром поднялся крик. Вопили служанки, потому что принцессы Май не оказалось в ее опочивальне. Стража была на месте, и никто ничего не видел и не слышал. Мышь не пробегала, а уж принцесса из своих покоев тем более не выходила. Окна были заперты изнутри, никаких следов борьбы. Постель не смята, на полу у кровати — пустая шкатулка из-под талисмана. Обыскали, конечно, весь дворец, принцессы не нашли. Король созвал своих чародеев и прорицателей, повелев предварительно оцепить весь город. Чародеи чесали в затылках три дня и три ночи, а король сходил с ума. Надеюсь, я успел объяснить тебе, чем грозило Айрелойну исчезновение принцессы?.. Ну, слава Богу. Итак, на четвертый день во дворец явился хозяин постоялого двора, что расположен на главном тракте в Дамор. У этого мерзавца, видишь ли, не было времени выбраться раньше, да он еще к тому же не был уверен, что весть его действительно важна. Как оказалось, ночевали у него несколько даморских вельмож — он узнал их по говору, — с которыми была женщина, не то больная, не то опоенная сонным зельем. Лица женщины он не видал — оно было закрыто покрывалом, но та обронила платочек, на коем хозяин узрел королевский вензель. Он желал вернуть платочек даме, но спутники ее, увидя такое дело, намяли ему бока, платок отобрали и немедля двинулись дальше. Старый осел думал два дня, прежде чем смекнул, что дело нечисто, а может, до него наконец дошли слухи, но так или иначе, когда он принес нам эту весть, времени было потеряно изрядно. Снарядили погоню — возглавлял ее я, но никого не догнали. Однако добрались по следу до одной из приграничных деревень, где, на наше счастье, мальчонка, сын пастуха, был о ту пору в ночном и видел все — пятерых мужчин и женщину и вспышку Тамрота при переходе их в другой мир. Он и показал нам точное место перехода. Что ж, нам пришлось вернуться, взять второй талисман — Камелон, и с его помощью мы оказались здесь. Остальное тебе, кажется, уже известно.
Баламут умолк и в волнении потянулся за кружкой, забыв, что она пуста. Босоногий колдун рассеянно глянул на стол и щелкнул пальцами. Над кружкою немедленно вздыбилась белая пена.
— Ох… — сказал королевский шут, отдергивая руку.
— Так, так, — забормотал Аркадий Степанович, не обращая внимания на его испуг. — Значит, говоришь, колдуны ваши чесали в затылке? Ну, это-то меня не удивляет…
— Напрасно ты так думаешь! — позабыв о пиве, с жаром заступился Доркин за своих соотечественников. — Наши колдуны совсем неплохи, Де Вайле, к примеру…
Старец небрежно отмахнулся.
— Бог с нею, с твоею Де Вайле. Следов никаких… А стража точно не спала в ту ночь?
— Я сам отбирал этих молодцов. И я сам удвоил караул незадолго до случившегося, как чувствовал… именно для того, чтобы парни могли спать по очереди, коли в этом будет нужда, — лицо Доркина передернулось болезненной гримасой. — Я за них отвечаю.
— Что ж, стало быть, я прав. Без магии дело не обошлось. Не так уж сложно, друг мой Доркин, мало-мальски умелому колдуну обвести вокруг пальца любых бравых парней и не оставить при этом следов. Будь там я, то, конечно, обнаружил бы следы… но что теперь об этом. Давай рассуждать логически. Если мальчонка, сын пастуха, видел, как сюда прошли эти шестеро, значит, они прошли. Никто из них без Тамрота не мог переправить принцессу обратно. И раз все мужчины погибли здесь и Тамрот остался здесь, стало быть, принцесса тоже где-то здесь… если только та женщина была принцессой.
— Вот и Гиб Гэлах рассуждал примерно так же, — поморщился Баламут. Он уверен, что то была не принцесса. Ни он, ни Де Вайле не почуяли ее следа в вашем мире. Но я, признаться, с логикой не в ладах, и делай со мной что хочешь, колдун, но я уверен, что принцесса здесь.
— Разве ж я спорю, — задумчиво сказал Аркадий Степанович. — Тамрота ведь твои всеведущие спутники тоже не нашли. Но, правда, он в таком месте…
— В каком же? — не выдержал Баламут. — Не томи уже, почтеннейший!
— От Петербурга далековато, — прищурился колдун. — В Муромских лесах. Но дело даже не в этом, а в том, что он находится почему-то в доме моего учителя. А этот старый хитрец напустил, как всегда, вокруг своего жилья туману, и ничего мне не удалось высмотреть. Поэтому придется мне туда слетать, Доркин, прямо сейчас, не откладывая, и все выяснить. Не может же отец Григорий быть замешан в похищении вашей принцессы… чертовщина какая-то!
И старец вновь сделался уныл и встревожен.
— Твой учитель тоже колдун? — спросил Баламут и стиснул зубы.
— Ну, я бы так не сказал, — Аркадий Степанович устремил тоскливый взгляд в пространство. — Он — больше чем колдун… если ты понимаешь, конечно, о чем я говорю.
— Я пойду с тобой, — сказал Доркин.
— Ни за что!
— Но, почтеннейший…
— Никаких «но»! Ты останешься здесь и будешь ждать моего возвращения. И чтобы носа на улицу не высовывал! Не хватает мне еще тебя потом разыскивать. Ах, черт возьми, как же мне не нравится вся эта история! Нутром чую какую-то гадость, уж поверь мне! Гадость и опасность…
И Босоногий колдун поднялся из-за стола.
— Ладно. Пора мне.
Доркин порывисто поднялся тоже, отнюдь не намереваясь просиживать штаны, покуда его добрый хозяин лезет в неприятную историю и, возможно, прямо в лапы похитителю Маэлиналь. Однако колдун оказался куда как проворнее. Он попросту исчез, растаял в воздухе посреди кухни, оставив своего гостя с раскрытым от изумления ртом.
Ни за что на свете не признался бы почтенный старец, что предвидит изрядную нахлобучку от своего учителя за разгильдяйство с волшебными талисманами и не желает, естественно, тому никаких свидетелей.
Однако он не стал бы так торопиться, если б знал, что в этот самый момент талисман Тамрот сам направляется к нему в руки. Ибо Михаил Анатольевич Овечкин уже вышел из избушки отшельника и оказался, как и было ему обещано, посреди Таврического сада. Он как раз топтался там в нерешительности с корзиною лесных даров в одной руке и запискою для Аркадия Степановича Каверинцева — в другой.
Идти Овечкину предстояло не так уж далеко, но он ужасно стеснялся своего домашнего костюма и шлепанцев в особенности и тревожился по поводу приема, который мог оказать ему незнакомый человек, ученик отшельника. Деваться, однако, было некуда — не мог же он, в самом деле, стоять тут всю жизнь!
Михаил Анатольевич собрался с духом и отправился по указанному адресу.
И, как оказалось, тревожился он не напрасно.
* * *
Оправившись от изумления после исчезновения хозяина, Баламут Доркин взял со стола волшебную трубку, забытую колдуном, — она так и продолжала дымиться, — и вернулся в комнату, где ночевал. Там он уселся в кресло и, попыхивая трубкой, погрузился в бессмысленное созерцание развешанных по стенам шпалер. На душе у него было очень неспокойно.
В магии королевский шут не разбирался совершенно. Его учили работать языком и мечом, да и разумом Доркина Бог не обидел, но что касается колдовства, то одной ведьмы Де Вайле было достаточно, чтобы вогнать его в дрожь. К носителям тайного знания он относился с почтением, но предпочитал не иметь с ними никаких дел. Если бы не приказ короля, он и Де Вайле не взял бы с собою в чужой мир, несмотря на то, что знал ее долгие годы, а может быть, именно поэтому. Да и на что, скажите, нужны человеку, привыкшему полагаться на твердость своей руки и остроту своего языка, все эти зелья и корешки, заговоры да черные кошки? Правда, нельзя отрицать, что колдунья сделала много. Если б не Де Вайле, вряд ли бы они вообще сумели разыскать даморов в этих каменных дебрях. Если б не Де Вайле, они не знали бы, как и шагу ступить в незнакомой стране. Де Вайле одела их с головы до ног по здешним обычаям и научила держать себя должным образом. Де Вайле находила места для ночлега и еду для поддержания сил. Да, если б не она… И все же Доркин всякий раз отводил взгляд, когда они встречались глазами, и старался даже нечаянно не коснуться ее, оказавшись рядом.
