Куда хуже дело обстояло непосредственно с самой магией. С первого же занятия и Смолину, и Аэсу стала очевидна несовместимость двух совершенно чуждых школ. Смолин отказывался понимать, какое отношение имеют простые звуки, нелепые телодвижения и жесты рук к тому, что в котелке закипает вода, на стенах зажигаются факелы или город внезапно оказывается стертым с лица земли. Его учитель же не мог понять, почему Тер-Минар не видит столь очевидно связи. Но больше всего непонимания вызывал процесс мысленного управления Силой. Как оказалось, каналы силы Аэс-Шаером чувствовал несколько иначе, чем Смолин — М-оболочку. Для магов Гирума они в первую очередь были своего рода проводниками энергии, чьей исключительной задачей являлся сбор Силы, тогда как Смолин чувствовал их как часть самого себя, часть своего тела. Аэс-Шаер с трудом мог понять смысл тех действия, что делали над Тер-Минаром дома, однако, после нескольких проведенных экспериментов, он убедился, что Тер-Минар создает заклинания так же, как в глубокой древности колдовали адепты рунной магии. То есть, выучив заклинание, целиком представленное в виде некоего иероглифа, он просто воспроизводил его. Расход силы при этом был относительно невелик, хотя и зависел от умения создателя заклинания. Единственной проблемой при этом было создание и изучение нового заклинания, ведь точное воспроизводство даже относительно простых для современного мага заклинаний методами рунной магии было невозможно из-за чрезмерной сложности. Именно поэтому и появился в свое время магический язык, ведь, несмотря на то, что для замены одной руны и требовалось в самых сложных случаях до тысячи символов магического алфавита (хотя куда чаще все обходилось сотне-другой), уже две тысячи символов не могли быть описаны никакой руной. А заклинания средней разрушительной силы нередко были куда длиннее. Поэтому искусство рунного мага, создавшего аналог таких сложных заклинаний, какими пользовался Тер-Минар, просто удивляло, удивлял и сам Тер-Минар, сумевший эту руну выучить. Но огорчало то, что такое терпение и умение буквально пропали задаром, ведь за потраченное на одно-единственное заклинание время разработчик мог бы создать десяток, если бы пользовался более прогрессивными методами. Еще одним доказательством правоты Аэса было то, что Тер-Минар не мог создавать новые заклинания, а лишь немного изменял уже известные ему, а потому ученик засел за изучение магического языка.

Смолин сильно жульничал и шел по очень тонкому льду, опуская некоторые "малозначительные" детали. Он догадывался, что его намереваются использовать в каком-то мероприятии, что сейчас раздавались карты, с которыми пойдет игра, а потому от того, сможет ли он припрятать пару тузов, зависит очень многое, вполне возможно, жизнь. Когда его учитель говорил о прогрессивности метода, мысленно он катался по полу от смеха, но к нему уже пришло умение владеть собой в любой ситуации. Он поражался тому, как бесстрастно стал вести себя во многих ситуациях, в которых раньше бы возмутился, огорчился или обрадовался. Из-за этих изменений он даже испытывал страх, опять же, сильно ослабленный. И, хотя первыми изученными книгами стали именно учебники по защите ауры от малефиков-проклинателей, бесстрастность никуда не девалась. Более того, частенько он довил себя на мысли, что это не такое уж и плохое состояние, позволяющее всегда иметь холодную голову и незамутненный эмоциями рассудок.

И именно чистый разум заставлял его удерживаться от мальчишеских выкриков о "прогрессивности" методов, распространенных в Гируме. Именно поэтому он не стал говорить, что длинная цепочка из сотен символов запросто заменяется коротенькой формулой, что заклинания высокого уровня, строчки колдовского алфавита которого заполняли не одну страницу, рассчитывались за доли секунды и превращались в элегантные формулы. К тому же, в главном Аэс-Шаер был прав, Смолин действительно не умел создавать новые заклинания. Все, что он знал, ему давалось в готовом виде, методика расчетов была засекречена, поэтому в его руках было лишь небольшое изменение готовых заклинаний. И он прекрасно понимал, что после выполнения операции, для которой он оказался предназначен, ему потребуется приложить немало усилий, чтобы тем или иным способом убедить Аэса и тех, кто стоит за ним, в своей полезности. Или хотя бы в том, что трогать его очень небезопасно.

И немалые надежды он возлагал на два козыря: телекинез и выкраденные с "Метронома" кристаллы. Еще на базе он убедился в их исключительной ценности, и что ему невероятно повезло с ними. Покойный Дмитрий, из чьего желудка и был извлечен кристалл с резервными данными, даже не догадывался о том, как он сильно помог своему бывшему пленнику. Фактически, по данным этого кристалла можно было воспроизвести весь комплекс на момент очередного обновления данных, кроме того, у него имелись кристаллы, в которых описывались прикрытые, признанные бесперспективными или провалившимися проекты или, наоборот, проекты неначатые, или начинаемые с очень дальним прицелом. Разумеется, многие направления, которые развивались в "Метрономе", потеряли свою актуальность, но многие, невозможные или плохоосуществимые на Земле, здесь, наоборот, вполне имели право на существование.

Но самым главным была методика расчетов новых уравнений-заклинаний. За все время существования "Метронома" она неоднократно улучшалась, менялись способы уменьшения потерь, но суть оставалась прежней. Ведь что такое магия? Это всего лишь способ изменить состояние того или иного объекта. А для любого объекта можно составить математическую модель, скажем, в виде функции многих переменных. Таким образом, задаются начальное и конечно состояния объекта, разность которых, будучи разностью двух функций, также будет функцией, являющейся нужным заклинанием. Кроме того, возможно и прямое воздействие на М-поле объекта, и именно так действуют малефики-проклинатели. Они изменяют непосредственно М-оболочку объекта, изменяя его до желаемого. При этом изменения касаются и самого объекта. Единственным недостатком является необходимость иметь образец М-оболочки, для чего и требуются волосы, ногти, какой-то предмет, несущий отпечаток владельца, хотя сильные малефики способны воздействовать на М-оболочку и, не имея такого образца, просто видя цель или считав ее параметры с тех остатков, что остались на ауре заказчика. И поэтому, хотя в открытом столкновении с равным магом у малефика шансов на победу маловато, маги этого направления всегда присутствовали в любой армии, представляя немалую угрозу. Основной причиной их слабости и довольно узкой области применения была успешная работа лишь со сложной М-оболочкой, характерной для существ с высокоорганизованной нервной системой, то есть, в основном, живых существ.

Впрочем, все размышления Смолина о возможности улучшения местных заклинаний по-прежнему оставались лишь благими пожеланиями: у него до сих пор не было возможности их исследовать.

06 дикса 4035.

— Чего молчишь, Аэс? — немного нервно спросил мага глубокий старик с редкой бороденкой.

О Советнике Кел-Висоре ходили разные слухи: что он бывший Жнец, что до сих пор практикует человеческие жертвоприношения, но могущественного малефика эти слухи волновали мало. Его знания и заслуги перед Каххаром были настолько велики, что не раз по достоинству оценивались Конвентом, в Высший Совет которого он входил. Потому его волнение означало немало.

— План изменен, Кел, — ответил Аэс-Шаер, взмахом руки пододвигая к себе бокал с вином.

— Но почему? Мы готовы были ждать, мы готовились к этому моменту, а теперь ты предлагаешь все ускорить? И даже не посоветовался с нами!

— Кел, поздно может стать уже через лет тридцать-сорок. Эворен набирает силу, скоро даже мелочи будет хватать на полноценное кольцо. Пускай они и выпускают по большей части слабосильных колдунишек, которых мы развеем одним щелчком, но собранные в кучу, направляемую опытным ведущим, они способны сыграть немалую роль в бою. А сильные маги ничуть не уступают нашим ученикам.