Реальная же причина, по которой заслуженный маг, практически сразу после подтверждения звания гроссмейстера оказался пусть и не в самом мелком и незначительном городе Каххара, а во втором по величине и крупнейшем порту, была обеспокоенность некоторых членов Конвента растущим влиянием эворенской Академии, хотя и формулировалась как: "некоторые разногласия в подходах к процессу подготовки магов в частности, и постановке задач Конвента в целом". Говоря же проще, то Конвент отнюдь не отличался единством и Аэс-Шаер, прожив довольно бурную и насыщенную знаниями молодость, со скептицизмом смотрел в будущее Каххара и не раз в приватных беседах критиковал Конвент за неверный, на его взгляд, подход к обучению неофитов и направление этого обучения. "Ведь, в сущности, — говорил он своим ближайшим друзьям, — даже со Жнецами у нас отличия больше в подходах. Хотя, по сути, наше отношение к ю'нусам мало чем отличается от их отношения к своим жертвам. Реальную угрозу уже давно представляет Эворен, а они до сих пор цепляются к Альваресу. Эворен уже давно куда шире смотрит на вещи, разрешая многое из того, что раньше считали запретным, а мы до сих пор топчемся на одном месте, пользуясь древними методами".

Бывший боевой маг не раз встречался и с теми, и с другими в жестоких поединках и знал, о чем говорил. Знал он и то, что за последние пятьсот-шестьсот лет в эворенской Академии открылось множество новых групп, из которых сформировано несколько факультетов, что помимо Академии открылось несколько школ поменьше, что за счет приема студентов из числа простолюдин и предоставления им некоторых привилегий, число магов сильно возросло. Разумеется, их возможности были весьма и весьма посредственными, но за счет гигантского сита, через которое просеивался песок, им удавалось вылавливать камешки покрупнее куда чаще, чем это происходило в каххарских башнях. Да и та выходящая из стен школ мелочь, несомненно, помогала и более сильным коллегам, которые не отвлекались на маловажные делами, вроде помощи в сельском хозяйстве или медицине, а занимались действительно важными исследованиями.

Потому-то Аэс-Шаер не просто демонстративно плюнул на Конвент и отправился заниматься своими делами, а тщательно изучал опыт потенциального противника и готовил магов, способных успешно учить сразу многих учеников. И вот тут-то он столкнулся с огромной проблемой. Ни он, ни его друзья из Конвента и из Большого Совета Мастеров просто не имели такого количества способных учеников, а потому им приходилось покупать ю'нусов, которым предоставлялся шанс выжить. Естественно, что непригодные уходили по своему прямому назначению, но из десятка купленных рабов двое, а то и трое оказывались достаточно способными, что бы жить дальше. Естественно, что после того, как они попали в башню, их больше никто никогда не видел, что и создало ему довольно мрачную славу, которую поддерживали его коллеги, делясь с ним результатами своих реальных исследований.

Аэс вошел в огороженный стенами рынок и погрузился в царство мрака и отчаяния. Рабы, во множестве продававшиеся и перепродававшиеся в этом месте, создавали непередаваемую атмосферу эмоций, которую чувствовал любой более или менее сильный маг. Он шел к торговцу, который обычно поставлял ему ю'нусов, как какая-то странность, еле уловимая неправильность заставила его остановиться. Он остановился и осмотрелся, стремясь понять, что же вокруг было неправильным, после чего сделал шаг в сторону. Насторожившее его чувство ослабло, и он тут же вернулся. После того, как он сделал шаг в другую сторону, это ощущение возросло. Он никак не мог понять, что напрягло его внимание и именно это, эта непонятность и беспокоила его. Внезапно он понял, что именно было неправильным: прямо тут, на рынке рабов работало очень слабое заклинание. Аэс замер от наглости неведомого мага: мало, что он нарушал запрет на творение магии в пределах города, так еще и делал это в одном из его самых защищенных мест. Он принялся разбираться в очень странном и необычном стиле заклинания и очень скоро понял, что скрытность ему давало весьма искусное плетение, потребляющее очень мало силы. По мере приближения к центру заклинания он понял, что оно больше всего напоминает кристалл Свейдла, которым пользовалась городская стража для обнаружения магических всплесков на подотчетной территории. Но, в отличие от топорного кристалла, который до этого момента, по мнению Аэс-Шаер, был одним из шедевров башни Артефакторов, заклинание куда сильнее походило на настоящий свейдл. Оно даже питалось от рассеянной в пространстве энергии, как и эта трава, и никто не мог этого определить, кроме вставшего на след Пса. Он даже внешне стал напоминать борзую, вынюхивающую добычу. Вскоре он приблизился к одному из многочисленных бараков, стража которого смогла лишь выпучено смотреть, как целеустремленный гроссмейстер входит в здание.

Войдя внутрь, он обнаружил вполне обычную картину: два продавца, ю'нус, покупатель, охранники. Продавцы, очевидно, какие-то охотники, из тех, что во множестве встречались по всему миру. Правда, на одного из продавцов наложено какое-то странное заклинание, но в целом он был обычным магом, судя по характерным следам в ауре, выпускником одной из южных башен. Они часто принимали учеников с низкими возможностями из знатных или просто богатых семейств, за что и презирались прочими, так как выпускали довольно посредственных магов. Лично Аэс относился к этому безразлично, полагая это хоть какой-то альтернативой массовости Академии. А то, что за обучение брались огромные по меркам Каххара деньги, было лишь мелким неудобством для тех, кто желал удачно пристроить своих отпрысков. Все же даже самый слабый маг на государственной службе значит в Каххаре куда больше, чем самый высокородный вельможа. Ведь именно из таких магов и комплектуются все рычаги реальной власти в государстве, и лишь в крайних случаях к реальной власти подпускаются простые смертные. Ю'нус тоже из тех, что имеет зачатки способностей. Именно таких и предпочитают покупать для крупных экспериментов. Покупатель, кто-то из обычных торгашей, из тех, что собирают товар в партии и далее перепродают их по всему Каххару. Ю'нус!? Маг присмотрелся к нему и прошипел:

— Идиоты!

В это же мгновение он по еле заметным колебаниям Силы понял, что никакой не раб собирается атаковать.

Внезапно воздух сгустился, из него начала выделятся вода. Присутствующие схватились за горло, задыхаясь в воде, которая поступала в легкие вместо воздуха. А Аэс-Шаер поразился тому, как именно незнакомец провел атаку, не произнося заклинаний, не делая никаких жестов, заклинание материализовалось безо всяких обычных предпосылок. Обычно, так действовал какой-либо артефакт, но гроссмейстер не сомневался, что пленник был тщательно обыскан на предмет подобных сюрпризов. Оставалось лишь предположить, что это какая-то заготовка, активированная жестом или звуком.

Но атака пленника достигла своей цели лишь частично. Хотя косвенный удар и отражался намного сложнее, но удивить подобным Аэс-Шаера было сложно. Да и утопить мага седьмой ступени, способного довольно долго прожить вообще без воздуха, очень нелегко. Лишенный возможности говорить, он ударил грубой силой и развеял враждебное заклинание, в ответ же в напавшего полетела парализующая сеть и воздушный кокон: Аэс-Шаер заинтересовался безумцем, рискнувшем схватиться с одним из сильнейших магов Каххара. Он счел поединок завешенным, но его противник думал иначе.

По-прежнему не произнося ни звука, он погасил оба заклинания и ударил молнией. Сил он вложил немного, но молния вела себя очень странно. Обычно это был выброс практически чистой силы, усиливаемый атмосферным электричеством и самонаводящийся на цель. Защита от такого заклинания, как и от многих других ему подобных, заключалась в рассеянии силы. Молния же противника, не содержала в себе силы вообще, она израсходовалась на какое-то изменение окружающего воздуха. И чисто электрический удар достиг своей цели, практически не ослабленный. Оглушенный маг бросил все свои силы на защиту, полностью отделившись от внешнего мира. В течение долей секунды он приходил в себя, а незнакомый и очень опасный маг пытался пробить тем временем его защиту.