Все собравшиеся, как один, начали говорить:

Я клянусь в верности флагу

И человеку, которого мы называем Сенатором,

И Республике, за которую он стоит,

Один народ под его законом,

За светлый день, обещанный всем.

Эти слова прокатились по полу помещения, сильные и четкие. Логан не имел никакого понятия, чему они должны помочь свершиться или что они означали. Не было никакой Республики, не было никакого права или народа, и, вероятно, никакого светлого дня не будет в скором времени. Но те люди, что собрались здесь, очевидно верили в обратное. В произношении этих слов не было ни пауз, ни запинок, ни сомнений.

— Друзья мои, — произнес Сенатор, склонив голову и качая взад–вперед на помосте свою уродливую приземистую фигуру. — Завтра я предложу новые законы и прошу всех, и каждого не полениться прийти сюда, чтобы засвидетельствовать это и принять участие в политическом процессе. Общественные слушания начнутся в полдень. Мы выслушаем всех ораторов и примем их слова к сведению. Наше внимание будет направлено в первую очередь на справедливое распределение продовольствия и воды. Наши запасы велики, но не безграничны.

Он провертелся вокруг и раскинул руки.

— Слушайте, слушайте, этот августейшее заседание закончено и законодательная сессия завершена. Благодарность и хвала всем за проделанную здесь работу; возможно, ее запомнят навсегда. Вы свободны. Идите и всего вам хорошего.

Начались долгие, громкие аплодисменты, а затем они начали вставать и двигаться к дверям в задней части помещения. Логан и Кэт отступили на шаг, давая им пройти.

Логан был поражен, с каким пылом горели их лица. Несмотря на то, что ему все это показалось еще одним пусканием пыли в глаза, очевидно, здесь они нашли во что верить.

Сенатор подошел к столу и сел за ним. Группа людей столпилась впереди и заняла места на ближайших скамьях, по–видимому, ожидая, что их позовут поговорить с ним лично. Но он указал жестом на Кэт и Логана, подзывая их подойти из задней части помещения.

— Подойди сюда, котенок! — прогудел он. — Не прячься в тени! И возьми с собой твоего большого друга.

Они прошли по ближайшему проходу к помосту и поднялись по ступеням к тому месту, где за своим столом сидел Сенатор. Он поднялся, чтобы обнять Кэт, своего рода полуобъятия, которые закончились прежде, чем начались. Небрежный акт, решил Логан. Традиция, которая не обязательно свидетельствует о каких–либо истинных чувствах.

Тем не менее Кэт улыбалась.

— Как всегда, ваши слова вселяют надежду, — произнесла она.

— Слабые усилия от бедного государственного служащего. Что еще я должен предлагать? — Рот был перекошен в сторону на его лоскутном лице, весь в шрамах, как и остальные черты. Но его голос был твердым и убедительным. Его один нормальный глаз переместился на Логана. — Ты нашла нового друга?

— Это Логан, — сказала она. — Я нашла его, когда он шел в город. Он направлялся в компаунд.

— Нет, нет, нет, Логан, — мрачно заявил Сенатор. Его изуродованное лицо искривилось во что–то новое. — Тебе не стоит идти туда. Тебе не стоит связываться с этими людьми. Они эгоистичны и жадны. Они — это зло.

— Скорее всего, они напуганы, — сказал Логан.

Сенатор криво улыбнулся.

— Зачем ты здесь?

— Ему нужны лекарства от чумы для больных детей, — быстро ответила Кэт. — Я сказала ему, что мы поделимся с ним.

— Больные дети? Куда ты их ведешь?

Логан немного помолчал.

— На это нелегко ответить. Я до сих пор не уверен. Я ищу их дом.

Искривленные черты Сенатора напряглись.

— Почему не здесь? У нас есть место для новоприбывших. У нас есть дома, открытые для тех, кто ищет убежище. — Он сделал паузу. — Или мы не подходящий вариант?

— У него уже есть пункт назначения, — прервала Кэт, передернув плечами. — Кроме того, он не избиратель. Он путешественник.

Сенатор пристально посмотрел на нее.

— Кажется, у тебя какой–то необычный интерес к нашему другу, котенок. Ты что–то мне не договариваешь?

Она бросила на него взгляд раздраженной маленькой девочки.

— Пожалуйста, не считайте меня ребенком. Я делаю для Логана то же, что и для любого другого гостя, которому требуется помощь. Вы всегда повторяли, что здравоохранение детей это центральная часть вашей политической платформы. Почему это вдруг стало проблемой?

Какое–то время Сенатор рассматривал ее, его глаза были устремлены на нее, неподвижные и немигающие. Затем он кивнул.

— Нет никакой проблемы, котенок. Как ты говоришь, мы здесь для того, чтобы оказывать помощь тем, кто об этом просит. Мы не такие, как те, что живут в компаунде. — Он указал на нее. — Пусть он найдет то, что ему нужно. Но помни о нашей сделке.

Девушка кивнула и спокойно сказала:

— Вам не нужно напоминать мне об этом.

Сенатор бросил на нее короткий взгляд, и Логану захотелось узнать, о чем же они говорили. Он произнес:

— Я ценю вашу помощь.

Пристальный взгляд Сенатора переместился на него.

— Думаю, вам нужна большая помощь, чем я могу дать.

Логан с неуверенностью взглянул на него.

— Даже здесь, хоть мы и уроды, мы слышали о тех, кто носит черные посохи со странными письменами. Мы слышали о силе, которой вы обладаете, и страхе, который вы вселяете в своих врагов. Мы могли бы найти применение человеку ваших талантов, если вы передумаете и решите остаться.

Логан покачал головой:

— Я не хозяин в этом деле. Я иду туда, куда меня послали.

Кэт с удивлением посмотрела на него, но промолчала. Рот Сенатора растянулся в кривую улыбку.

— Может быть, вас послали к нам.

— Это значительно сократило бы мой путь, — сказал он, улыбнувшись в ответ. — Но боюсь, я должен идти дальше.

— Тогда вам лучше поторопиться, — объявил Сенатор и жестом отпустил их.

Две Ящерицы — телохранители Сенатора проводили их через зал и все вместе они снова шагнули в темноту.

— Не говорите ничего, — тихо сказала ему девушка.

Она взяла на себя инициативу, прокладывая путь по улицам, по которым они пришли, а затем свернув на запад в район разрушенных зданий. Горы мусора и обломков покрывали то, что должно было быть дюжиной кварталов. Вся площадь выглядела военной зоной, и, насколько Логан смог разглядеть в лунном свете, ничего не было уцелевшим хоть наполовину.

Они углубились в середину обломков, как в непостижимый лабиринт, когда девушка свернула в переулок между двумя частично разрушенными стенами и подошла к растрескавшейся двери, которая болталась на сломанных петлях. Она шагнула через вход в помещение, частично освещенное лунным светом, проникавшим туда через развалившуюся крышу. Логан последовал за ней, но Ящерицы остались снаружи. У стен и в углах были навалены кучи обломков. Без слов она начала разгребать камни и куски дерева из одной такой груды. Логан сразу же начал помогать ей и через несколько минут они обнаружили люк.

Логан хотел было что–то сказать, но девушка быстро приложила палей к своим губам и указала на дверь. Вместе они потянули за железное кольцо и крышка люка открылась, показав ряд каменных ступеней, ведущих в подвал.

Кэт первой начала спускаться, Логан сразу за ней. Ящерицы не двинулись с места, оставшись стоять спиной ко входу и всматриваясь в ночь.

— Говорят, что Ящерицы — это семья, — сказала она ему, когда они прошли весь путь вниз, говоря тихо, чтобы только он мог услышать. — Не знаю, правда или нет, но они преданы ему. Некоторые из них погибли за него во время покушений.

— Кто же пытался убить его? — Логан хотел это знать.

Девушка пожала плечами:

— В основном, люди из компаунда. Фанатики, которые считают всех уродов опасными, а значит, их надо уничтожить. Вообще–то, в том, что произошло с миром, какая–то вина уродов есть. — Она покачала головой. — Кому–то просто нужно заставить кого–то, любого, заплатить за то, что с ними случилось.