— Ну, до чего все у нас разбираются в юриспруденции, — Алексей демонстративно ударил ребром правой ладони о левую ладонь, — в каких книжках ты такой ереси начитался, не про майора ли Пронина «со взором горящим»?.. Да к приезду кого бы то ни было ты нынче и не рад будешь, что спорить начал. Впрочем, — Нертов несколько смягчил тон, — пока меня больше интересует, на сколько убедительно ты умеешь говорить. Ну, например, о предполагаемом покупателе квартиры…

— Бить меня собираешься? — столь же спокойно, как и прежде, сказал Игорь Дмитриевич. — Что же, если ты ударишь меня слегка, я продолжу разговор, хотя и сейчас не молчу, как видишь. Если ты меня ударишь сильно — ты умеешь, я это понял, тогда я упаду на пол и говорить уже не смогу. Еще можешь трахнуть меня в задницу, если тебе это понравится. Но заранее предупреждаю об одном: ты не добьешься от меня двух вещей. Я не могу дать тебе обещание, что Фонд прекратит попытки уговорить уважаемого Николая Григорьевича уступить ему квартиру в обмен на благоустроенную старость — я не имею право говорить от имени всего Фонда. И тем более, не собираюсь дать вам подробное интервью, посвященное тому, как я уговариваю вашего дедушку согласиться на выгодное предложение. А вот, думаю, по-хорошему послушать некую информацию вы захотите — это более надежно, чем выбивать ее. Диктофона у вас нет, поэтому, исключительно из уважения к вам, готов сообщить маленькую эксклюзивную тайну (за откровения в этой области — убивают. Причем, очень быстро).

— А может мне проще все-таки не торговаться с тобой, а укатать вместе «шкафом» куда-нибудь подальше. И «скорая» тогда не понадобится. — Как бы в глубокой задумчивости продолжал вслух размышлять Нертов, на самом деле стараясь «дожать» риэлтера, расшевелить страх, запрятываемый непрошеным гостем в глубины желудка. Расшевелить так, чтобы он уже не думал, как бы выкрутиться, а мечтал лишь поскорее покаяться, получив в замен свободу. — Нет, я просто уверен: торг неуместен. Пожалуй, как говорит наш любимый президент, «будем мочить».

— Это не разумно, — возразил риэлтер и Алексей мог бы поклясться: взгляд его дрогнул, хотя всего на миг. — Совсем недавно, убить мог. И то, не рассчитав удара. Просто так же — не убьешь. Проблему это не решит, да и лишние хлопоты тебе ни к чему.

Нертов зло хмыкнул и подавил желание сбить собеседника с табуретки одной плюхой. Это действительно было бы не конструктивно.

— И вообще, что ты можешь мне инкриминировать? — продолжил Игорь Дмитриевич. — По крайней мере, сегодня. Разве, иностранное слово «бой-фрэнд». Приношу глубочайшие извинения, забыл, что наша Аня — очень приличная девушка. А в остальном, я скромный представитель Фонда, который делает только добро. Поверьте, если в прошедшие сорок восемь часов (про будущее, намеренно, не говорю) у вас были какие-то неприятности, ни я, ни один из сотрудников Фонда отношения к этому не имеет. Еще вопросы?

Алексей закурил, глубоко затянулся и, сублимировав все свои агрессивные намерения, выдохнул сигаретный дым Игорю Дмитриевичу в лицо. Его собеседник сморщился и Нертов ощутил маленькое хулиганское удовольствие: не курит и не любит, когда курят другие. Хоть чем-то можно пронять.

— Ладно, буддист. Сам я человек сугубо натуральных привычек, но в следующий раз обязательно прихвачу с собой какого-нибудь гомика, который выполнит твою просьбу. А дальше у нас будет разговор деловых людей, без упоминания нестандартных ориентаций. Игоряша, ведь как я понимаю, вся эта мразь, которая терроризирует людей, действует не на общественных началах. Им приходится платить деньги. Не думаю, что маленькие. Так вот, заявляю, их придется нанимать часто. Потом оплачивать им протезирование и больничные листки. Пойдешь нас донимать по юридической части, заранее готовься к облому при каждом подходе. Варианты с «беспределом» вычеркивай сразу. Впрочем, если захочешь попытаться говорить «по понятиям» — считай, телефончик у тебя есть, куда звонить, стрелку забивать, сейчас продиктую. Два-семь-восемь …

— Не надо, — прервал говорившего риэлтер, — я деловой человек. Договоримся…

— …Квартирка, в итоге, окажется золотой, — продолжил Алексей, — проще и дешевле будет добыть две других. Извини за банальность, без всяких нарушений действующего законодательства.

Игорь Дмитриевич тяжело вздохнул. Видимо, не мог не согласиться с нертовской логикой. В течение последующих двадцати минут он подробно рассказал Юристу об известных обстоятельствах заказа квартиры аниного деда.

— Вся проблема в том, что в данном случае речь идет о целевом заказе. — Подвел итог Игорь Дмитриевич. — Хотя, с другой стороны, еще существует профессиональная принципиальность. Даже если ты сломал зуб об орешек, перед тем как пойти к врачу, хочется найти щипцы и доказать: этот орех тебе под силу. И он будет расколот. Впрочем, только идиоты бьются головой о стену несколько раз подряд. Так что, считайте, проблем с фондом не будет. А что касается нашего клиента — он сам виноват: не предупредил о возможных проблемах, так что мы в убытке все равно не останемся…

Нертов встал, подошел к связанному амбалу, который уже пришел в сознание и развязал ему нижние конечности. Затем подошел к Игорю Дмитриевичу, взял его за шиворот. Поднял на ноги, поставил лицом к стенке.

— Аня, принеси пожалуйста острые ножницы. — Крикнул в глубь коридора Алексей. Через несколько минут девушка появилась у дверей кухни, держа в руках требуемый предмет и по просьбе Нертова снова вышла.

В глазах риэлтера впервые проявился отчетливый страх, связанный с удивлением. Между тем Нертов взялся за ножницы.

— Бить тебя не буду, но акт мелкого хулиганства — совершу, — сказал он и в трех-четырех местах подрезал брюки Игоря Дмитриевича в верхней части. — Не дергайся, иначе чего-нибудь отхвачу ненароком. Это тебе на память о сегодняшнем визите. Увидят тебя в таком виде во дворе, буду только рад. Тем более, репутация гомика тебя не пугает. А теперь убирайтесь оба. Своему мальчику развяжешь руки на лестнице. Быстро, пока я еще чего-нибудь не придумал… Да, совсем забыл, — Нертов старательно обшарил карманы визитеров, извлек оттуда паспорта, затем набрал несколько цифр на трубке телефона, — запишите данные… Выйдут через несколько минут… Будут вести себя прилично — не трогайте… И подготовьте о них полную информацию…

…Тихо ругаясь и придерживая руками полоски ткани, из под которых виднелись белые трусы, Игорь Дмитриевич вместе со связанным «шкафом», двинулись к двери.

Когда гости удалились, Нертов обернулся к Ане. На лице девушки была видна печаль и улыбка одновременно.

— Мне придется тебя огорчить, — обратился к ней Алексей. — Скажу как юрист: выгнать его без трусов, пожалуй, единственная угроза, которую я могу немедленно исполнить. Что же касается квартиры, уверен, все неприятности кончились. Хотя, на всякий случай, тебе (и, конечно же дедушке!) придется обзавестись телохранителем. Исключительно для моего собственного спокойствия. И, видит Бог, ты не догадываешься, о ком идет речь.

— Догадываюсь, — тихо ответила Аня и вдруг неожиданно для себя самой поцеловала Нертова, — спасибо за все.

Елена Азартова, как правило, не приезжала на работу слишком рано. Она не раз читала в специальных журналах, посвященных искусству менеджмента и, даже слышала от знакомых, что это неправильно. Начальник обязан быть в своем кабинете раньше всех, чтобы отличать ранних пташек от опозданцев. Впрочем, самый старательный работник, узнав, что Сам уже прибыл в фирму, будет смущен и отныне постарается доказать свою прилежность, хоть раньше, казалось, что он достиг пределов возможного.

Пусть знают, что Главный получает не зря свою огромную зарплату и ругает бедных подчиненных по поводу и без! Мы еще спим, а он уже думает за нас.

Однако Лена не воспринимала всерьез подобные методы наглядной агитации и пропаганды. Хватит того, что она самая последняя покидает рабочее место и закрывает кабинет, когда большинство сотрудников уже вошли в свои квартиры.