— Рассказывай, — сказала я появившейся следом подруге.

— Ты помнишь, я сказала, что все мужики подлецы?

Я кивнула, чего бы не помнить, если это было вчера.

— Это я мягко высказалась, в моем лексиконе нет слов, чтобы выразить истинное отношение.

— А поподробней?

— Вчера вечером я поехала к Родиону, детали опускаю, суть в том, что с утра он мне говорит: дорогая, насчет родословной можешь не беспокоиться.

— То есть? — удивилась я.

— У меня была такая же реакция. А этот гаденыш говорит: все разузнали, замять дело труда не составит. Я, само собой, поинтересовалась, что же они разузнали.

— И что? — нетерпеливо спросила я.

— Я дам тебе почитать.

Любка удалилась в коридор и вернулась оттуда с мятыми листами.

— Это ты их со злости так? — поинтересовалась я, но подруга махнула рукой.

— Читай.

Ничего интересного в записях не обнаружилось: по линии матери все родственники были русскими, жили под Новгородом, насколько это удалось проследить. По линии отца обнаружилось, что Любкина прабабка была замужем за цыганом из Тулы, и это был единственный интернациональный эпизод родословной.

Я почесала затылок и уставилась на подругу.

— Что-то я не понимаю…

— Я в первую минуту тоже ничего не понимала.

— Они ничего не узнали о твоей бабушке?

Любка хмыкнула:

— Ага, про бабушку немку, которая была, ничего не узнали, а про дедушку цыгана, которого и в помине не наблюдалось, раскопали.

— Он все выдумал? Но зачем? Ведь он лишится наследства.

— Я задавалась теми же вопросами, поэтому, пока он принимал душ, обследовала его комнату.

— Ты рылась в его вещах? — не поверила я.

— Он рылся в моей родословной, и еще неизвестно, что накопал.

— Ладно, — отмахнулась я, — нашла что-то интересное?

— Ага. Карту Новгородской области, и нашла я ее в сумке, набитой вещами. А выйдя из ванной, этот прохвост с покаянным видом заявил, что должен ехать в Тулу, чтобы разобраться с моей родословной.

— Иди ты, — открыла я рот, дивясь чужой хитрости.

— Вот и я том. Что-то он раскопал про бабушку, Васька, я чувствую.

— Что это может быть, если он не рассказал тебе, да и еще сам решил туда податься?

— Это нам и предстоит узнать, — заявила подруга, а я почуяла неладное и заерзала на месте.

— Что значит, нам?

— Мы едем в Новгород, — решительно рубанула воздух Любка.

У меня отвисла челюсть.

— Как ты себе это представляешь?

— Главное, добраться до нужного места, там разберемся, — беспечно ответила она.

— Гениально, — фыркнула я, — поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что.

— Пойми, Василиса, его отъезд напрямую связан с тайной моей бабушки!

— Ты даже не уверена, что была какая-то тайна.

— Но если окажется, что она была, а я в этот момент бездействовала… В общем, если ты не поедешь, придется ехать одной.

Любка уставилась на меня таким взглядом, что мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и согласиться. Она радостно завизжала и умотала домой собираться, пообещав вернуться через час. И действительно, прибыла в срок, таща за собой чемодан.

— Что у тебя там? — поинтересовалась я, пуская ее в прихожую.

— Только самое необходимое. Ты готова?

Я кивнула в сторону рюкзака, и Любка тут же начала:

— Василиса, ты одни трусы взяла, что ли?

— Зачем тащить много вещей? Быстренько смотаемся туда-обратно…

Любка даже слушать меня не стала.

— Некогда читать нотации. Загружай мой чемодан в машину, а я соберу тебе вещи.

— В какую машину? — не поняла я.

— Василиса, ты на чем ехать собралась?

— На автобусе.

— Да мы на станции весь день проторчим, пока одно, пока другое, этот прохиндей уже до Новгорода доедет.

— Предлагаешь ехать на родительской машине?

— Она и твоя тоже, — терпеливо продолжала Любка, — права у тебя есть, так что не вижу проблемы. Едем?

Я только покачала головой и ухватилась за Любкин чемодан.

— Я вспомнила название деревни, из которой пришло письмо, — заявила подруга, как только мы разместились в машине.

Я вопросительно уставилась на нее.

— Точно не уверена, но, по-моему, Дымино.

— Вспомнила, — хмыкнула я, — по-моему, я не знаю, но мне кажется, что может быть.

— Это хоть что-то, — надула она губы, — приедем в Новгород, купим карту и посмотрим.

— А в интернет была не судьба заглянуть?

— Я вспомнила только в такси, когда к тебе ехала.

— Зато теперь будет радость, бродить по Новгородской области с картой в руках.

— Василиса, заткнись, пожалуйста.

Я заткнулась, правда, ненадолго.

— Что мы будем делать в этой деревне?

Любка пожала плечами:

— Для начала надо удостовериться, была ли у бабули тайна и ее ли ищет Родя.

Я хмыкнула, поражаясь чужой наивности и спросила о другом:

— Ты знаешь, как туда ехать?

— Нет, — качнула она головой, — а ты?

— Конечно, знаю, — рассердилась я, — я же туда каждые выходные езжу.

Впрочем, злиться на Любку — дело зряшное, я позвонила знакомому автолюбителю, и он рассказал мне, как лучше добраться. По всему выходило, что свет не ближний, и приедем мы ночью. Этот факт тоже радости не добавил, но я промолчала, раз уж сама согласилась на эту авантюру. Надо отдать Любке должное, она все-таки проявила расторопность и умудрилась заказать нам гостиницу. Добравшись до нее, мы обе рухнули в постель, но выспаться мне не удалось. Только я закрыла глаза, как кто-то начал меня трясти.

— Василиса, проснись! — услышала я голос Любки и нехотя открыла глаза, — уже десять утра, надо вставать и ехать дальше.

Я устало села в кровати.

— Мы же только легли.

— Нельзя терять время, — отозвалась подруга, пододвигая мне кофе и тосты.

Последнее смирило меня с действительностью, я быстро приняла душ и села завтракать.

— Карту нашла? — спросила я у Любки, наблюдающей мою трапезу.

— Практически, — кивнула она, а я подозрительно уставилась на нее.

— Что значит практически?

— Понимаешь, — начала Любка сиротски, — пока ты спала, я поболтала с администратором, она сказала, что никогда не слышала о деревне с таким названием.

Я поперхнулась и уставилась на подругу.

— Намекаешь, что мы сюда просто так приехали?

— Погоди расстраиваться. Я донесла до дамы мысль о том, насколько это важно, и она вызвала местного гида. Он будет здесь с минуты на минуту.

Я посверлила ее взглядом, но Любка сидела столбиком и смотрела виновато.

— В твоих интересах, чтобы он прояснил ситуацию, — сказала я, наконец, — иначе я тебя убью.

Экскурсовод оказался мужчиной лет сорока пяти, звали его Тимофей. Тот есть он так представился, а отчество мы постеснялись спросить.

На Любкин вопрос о деревне он задумался, а потом выдал следующее:

— Возможно, вы имеете в виду деревню Дымно, потому что Дымино я тут не припомню.

— Точно, — обрадовалась Любка, — Дымно!

— Радоваться все равно рано, — улыбнулся он, — этой деревни уже давно нет.

— Сгорела во время войны? — проявила сообразительность подруга.

— Именно, — кивнул он, — могу рассказать вам об этом, если хотите.

Мы вяло согласились, а Тимофей обратился к администратору:

— Виктория Васильевна, вы мне карту области не дадите?

Та кивнула, скрылась в соседней комнате и вернулась с картой, которую Тимофей тут же разложил на столе.

— Вот смотрите, — начал он рассказывать и показывать, — здесь Новгород, а нужная вам деревня располагалась здесь. В сорок втором году немцы осуществляли наступление в этих краях, кстати, вполне успешное. Деревня Дымно была их сильным опорным пунктом. Они окружили вторую ударную армию, и несмотря на то, что в середине июля Дымно было захвачено советскими войсками, помочь второй армии не удалось, и она сдалась немецким войскам. Судьба деревни печальна, ее уничтожили или немцы, или сами русские, точно неизвестно.