— Постой, постой, — прошептал Оливер, подавляя желание оглядеться по сторонам и посмотреть, не наблюдает ли кто за ними. — Вдруг это ловушка?

Кицунэ вздернула губку в хмурой ухмылке.

Оливер смолчал и направился вслед за ней к двери. Когда Кицунэ открыла ее, он пропустил спутницу вперед.

За дверью была тьма.

Когда дверь за ними закрылась, Оливера обдало потоком холодного воздуха; мимо пролетел Фрост. Оливер сунул руки в карманы, завидуя меховому плащу Кицунэ. После яркого света в клубе ему понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом он увидел длинный, уходящий куда-то вниз коридор. Футах в сорока впереди висела голая лампочка без абажура. Там коридор поворачивал налево.

Освещенная со спины этой лампочкой, Дженни Зеленые Зубы встретила их в коридоре. Оливер впервые заметил, какими чудовищными кажутся ее руки с длинными когтями и бледными, прозрачными перепонками между пальцев. На миг он почувствовал страх перед ней. Но потом она заговорила, и голос был таким искренним и теплым, что он больше не мог бояться ее.

— Милая Киц, что же мне с тобой делать?

— Для начала можешь меня обнять, — насмешливо ответила Кицунэ.

Дженни покачала головой. Казалось, тревога отпускает ее, уступая место чувству облегчения. Она обняла Кицунэ, и зеленые пальцы глубоко погрузились в пушистый мех. Оливер испытал странный прилив ревности, хотя и сам не понимал отчего. Ведь все его мысли были направлены на возвращение домой, на попытку восстановить прошлую жизнь, на облегчение страданий Джулианны. Или должны были быть направлены…

— Я слышала, что ты погибла, Джен.

Водяная ведьма — Приграничная, как и Кицунэ, — хитро улыбнулась, отступив назад:

— Кое-кто хотел бы, чтобы это было правдой. Но я никуда не пряталась. Если Охотники захотят найти меня, они знают, где надо искать.

— Но когда-нибудь они придут за тобой, — сказала Кицунэ. — Никого из Приграничных не пощадят. Убивают даже сэлки. Нет существ безобиднее их. Но их не щадят, как и остальных.

С лица Дженни исчезла вся радость.

— Знаю. Многие из нас пытаются определить, сколько Охотников послано по нашим следам, каких именно и кто стоит за их спиной. Официально оба королевства утверждают, что не знают ничего об этой охоте. Но неофициально ходят слухи, будто оба короля ни при чем, а приказ отдал кто-то другой.

— А королям и дела нет до этого, или я ошибаюсь?

Дженни кивнула. На лицах обеих Приграничных отразилось крайнее отвращение.

— А что случилось с тобой? Что ты делаешь здесь? У тебя есть какой-то план?

Оливер чувствовал себя зрителем в театре. Собеседницы словно не замечали его присутствия, удостаивая разве что мимолетным взглядом. Но это была встреча старых подруг, и Оливер старался держать язык за зубами.

Кицунэ улыбнулась:

— Дикая Охота опять гонялась за мной. Настоящая, не эти Охотники за мифами.

— Ну и сволочь же этот Герн! — сплюнула Дженни.

— Хочется думать, он уже попал в ту яму, что вырыл для меня. Пока Дикие гнались за мной, Охотники за мифами гнались за ними. По запаху я догадалась, что там была мантикора[49]. Ну и другие тоже.

Мантикора… Об этом чудовище Оливер читал. Одно только имя его вызывало ассоциации, от которых мурашки побежали по коже.

— Так, получается, они спасли тебя от Герна и его гончих? — с недоверием в голосе спросила Дженни.

— Не намеренно, уверяю тебя. Просто в тот день они взяли не мой след. Потом я некоторое время скиталась в лесах, а после встретила Фроста и Оливера, и вот… Похоже, теперь мы все в беде, верно?

При упоминании его имени обе женщины взглянули на Оливера. Кицунэ улыбнулась, а Дженни с сомнением в голосе поприветствовала его.

— Так вся эта шумиха из-за тебя? — спросила она, подняв брови. — Что ж, по крайней мере, на время это отвлечет их от Приграничных.

Дженни огляделась по сторонам и нахмурилась, обнажив клыки:

— А где же Фрост?

— Здесь, — раздался голос зимнего человека.

Дженни вздрогнула, как будто от голоса Фроста ей стало холоднее, чем от его присутствия. Все трое обернулись и увидели снежный смерчик, который постепенно обрел знакомые очертания. Тени причудливо заиграли на ледяном теле.

Фрост смотрел на Дженни Зеленые Зубы так, словно сомневался, стоит ли ей доверять. Но Кицунэ так легко доверилась ей… Оливеру стало неловко оттого, что он сразу с этим смирился.

— Гриндилоу сказал Кицунэ, что многие Приграничные ушли в подполье. Мы должны немедленно поговорить с ними — с теми, кто находится в пределах досягаемости. И нам надо найти мазикина. Я в долгу перед Оливером, с которым ты только что познакомилась, и долг необходимо уплатить как можно быстрее — ради него самого и ради нас. И мне хотелось бы знать, что уже предпринимается в связи с Охотниками.

Дженни улыбнулась и чопорно поклонилась:

— К вашим услугам, лорд Фрост. Когда Грин сказал «в подполье», он именно это и имел в виду. В подполье. Амелия всегда открывала свои объятия беглецам и заблудшим. Она поступила так и теперь.

Отодвинув Фроста, она повела их по коридору, стены и свод которого были сделаны из дерева и гранита. Дойдя до свисавшей с потолка лампочки, которая давала достаточно тепла, чтобы при приближении Фроста воздух вокруг нее заклубился туманом, Дженни повернула налево.

Оливер остановился, глядя назад — туда, откуда они пришли.

— Что случилось? — спросила Кицунэ, неожиданно оказавшись ближе, чем он предполагал. Жаркое дыхание обдало ему шею.

— Тебе все это не кажется слегка подозрительным? — спросил он. — Я хочу сказать, весь клуб мог видеть, как мы вошли сюда. Если именно здесь прячутся Приграничные, то это совсем не безопасно. Разве нет?

Фрост взглянул на Дженни. Звякнув сосульками волос и выпустив из глаз струйки тумана, он спросил:

— Здесь есть и мазикины, да?

Она кивнула.

Зимний человек повернулся к Оливеру:

— Мазикины — чародеи. Если уж они решили спрятаться в этом месте, то наверняка навели чары на дверь. Ее могут видеть только те, кто знает, что именно ищет.

Оливер вспомнил, что и сам не заметил двери, пока Дженни не открыла ее. До конца его это не убедило, но раз Фрост не тревожился, оставалось только положиться на него.

Они продолжили спуск по коридору, стены которого по мере их продвижения становились все грубее. Если Оливеру не изменяло чувство пространства, шли они уже прямо под сценой ночного клуба, хотя и достаточно глубоко — музыки совсем не было слышно. Но Дженни все вела и вела их вперед. Еще через сотню ярдов они подошли к двери — железной, с большим колесом вместо ручки, как на подводных лодках в старых кинофильмах. Дженни отперла дверь, пропустила всех вперед, а потом снова плотно закрыла.

По другую сторону двери оказался канализационный коллектор. В нос ударила такая вонь, что Оливера чуть не вывернуло. Подняв воротник рубашки, он закрыл нос и рот, но жаловаться не стал. Таков уж оказался их путь. Жалобы ни к чему бы не привели.

Свет просачивался сквозь решетки люков, расположенных футах в ста над головой, а может, и выше. Через каждые пятьдесят футов в каменных стенах располагались арки, украшенные искусной резьбой и скульптурами. Оливера поразило и восхитило, что кто-то затратил столько усилий на украшение канализации. Внутри этих широких тоннелей, где эхом разносился шум текущей воды, он чувствовал себя словно в Древнем Риме. По обеим сторонам тоннеля пролегали пешеходные дорожки, а в середине текла река нечистот.

В затененных участках тоннеля, куда не попадал свет из люков, шуршали чьи-то крылья. Но сколько Оливер ни вглядывался в темноту, он не мог ничего разглядеть. Вонь мешала ему ориентироваться, хотя он прикрывал лицо и дышал через рот. Путешествие по канализации навело его на мысли о парижских катакомбах, где он всегда мечтал побывать, да так и не успел.