Холливэлл долго смотрел на Баскомба. Прямота этого человека — его внезапная, обезоруживающая рассудительность — удивила его. Детектив знал, что держался вызывающе, и теперь ему хотелось поверить, что Баскомб действительно желает своему сыну самого лучшего. Или того, что считает лучшим. Так или иначе, выбора не было.

— Не могу вам ничего обещать, мистер Баскомб. Мне понадобится список друзей вашего сына, а также перечень всех мест, где он любит проводить время. Действовать буду быстро и без лишнего шума. Но речь идет о нескольких часах, и если он не хочет, чтобы его нашли…

Баскомб вскинул руку, прерывая его:

— Я вас понял, детектив. Вы не представляете, насколько я ценю вашу помощь.

Он встал и направился к эркеру, окна которого находились на фасадной части здания, но, не дойдя, повернулся и пристально посмотрел на Холливэлла:

— У вас есть дети?

«Не твое дело», — подумал Тед. Но кивнул:

— Дочь.

Он ждал, что Баскомб прокомментирует его ответ, может быть, скажет что-нибудь о безответственности сыновей или о треволнениях отцовства вообще, но тот лишь на секунду задумался, пожал плечами и направился к выходу.

— Надеюсь, что ради блага самого Оливера вы найдете его быстро, — сказал Баскомб.

Холливэлл понял, что тот уходит, и поднялся, чтобы последовать за ним.

— Я сделаю все, что в моих силах.

В фойе Баскомб обернулся к нему:

— Я понимаю, детектив, что ваше «все, что в моих силах» — это очень много. Шериф весьма высокого мнения о вас.

Холливэлл понятия не имел, что отвечать. Мужчины смотрели друг на друга с некоторой неловкостью.

— Ну ладно, — сказал Баскомб. — Сейчас я приглашу сюда Фридла и Колетт. Сестру Оливера. Они гораздо лучше, чем я, представляют, куда он мог деться.

Как только Макс Баскомб удалился, Тед подумал: а понял ли его собеседник, насколько значимое заявление только что сделал? Чтобы найти Оливера Баскомба, ему нужен был список друзей молодого человека и тех мест, где он чаще всего бывает. А отец не имел ни малейшего понятия о том, что входит в данный список.

Холливэлл вовсе не осуждал его. Ведь его собственная дочь разговаривала с ним лишь раз в два месяца. Даже во времена ее учебы в колледже он не смог бы ответить ни на первый, ни на второй вопрос.

Прошла минута или две, и вместо Баскомба вошла привлекательная молодая женщина. Миниатюрная, изящная, с россыпью еле заметных веснушек на переносице и густыми светлыми волосами, рассыпанными по плечам.

— Отец просил передать, что ему нужно сделать телефонный звонок, но через минуту они с Фридлом придут сюда. Кажется, я должна сказать вам, где в принципе может быть Оливер.

— Это бы очень помогло, — ответил Холливэлл, изучая ее.

Женщина (на вид лет под тридцать) была сильно встревожена, и не только тем, что назначенная на сегодня свадьба может сорваться.

— Вы — его сестра?

— Колетт.

— Тед Холливэлл.

Она обхватила себя руками, словно замерзла.

— Вы детектив, верно?

— Да.

Она так пристально разглядывала Холливэлла, что он почувствовал себя не в своей тарелке.

— Я назову вам имена и адреса, которые вы просите. Но я знаю своего брата. Он мог немного струсить, и он определенно нервничал из-за предстоящей свадьбы. Но он любит Джулианну. Ни при каких обстоятельствах Оливер не сбежал бы вот так. Он не из тех, кто способен на это. Если бы он передумал вступать в брак, то сел бы в машину, поехал к невесте и сказал бы ей все сам.

Холливэлл прекрасно знал, как хорошо люди умеют скрывать свою истинную сущность — даже от тех, кто любит их больше всего. Но женщина казалась очень уверенной и в себе, и в своих отношениях с братом. И то, как прозвучали ее слова, ему не понравилось.

— Что вы предполагаете?

Она оглянулась, словно желая убедиться, что никто другой не сможет ее услышать. А когда снова повернулась к Холливэллу, вид у нее был совсем растерянный.

— Отец не хочет меня слушать. Он верит, что подобная выходка — как раз в духе Оливера, но папа совсем не знает его. Совсем. Так что вы можете, конечно, взять этот список и проверить. Но боюсь, что…

Колетт потерла переносицу, потом ее ладонь скользнула к губам, словно она бессознательно пыталась заставить себя замолчать.

— Мне страшно, мистер Холливэлл. Оливер так бы не поступил. А прежде, чем все мы признаем, что он мог вот так разбить сердце Джулианны, может, спросим себя — а каким, собственно, образом он выбрался отсюда? Ушел он ночью, а снегоуборочный транспорт прибыл только утром. Да и машина Оливера стоит в гараже. И что все это значит? Мой брат взял и ушел отсюда пешком, посреди ночи, в жуткую метель?

Холливэлл задумчиво смотрел на нее. Конечно, следовало бы подключить к этому делу полицию Киттериджа, но Баскомб хотел, чтобы все было сделано быстро и по-тихому. Местные копы не станут искать Оливера Баскомба до понедельника, разве только отыщется какой-нибудь криминальный след. А тогда об этом раструбят все местные газеты.

Но сестра тревожится не зря. Холливэлл не мог представить себе, чтобы кто-нибудь — а тем более молодой адвокат, наследник огромного состояния — отправился прогуляться в бурю, которая бушевала тут прошлой ночью. Если только у Оливера не было знакомых прямо здесь, на Роуз-Ридж-лейн, которые приютили бы его, далеко он уйти не мог.

Надо сделать то, чего ждут от него Баскомб и шериф: попытаться проследить, куда мог податься парень. И он будет этим заниматься — по крайней мере, пока церковный колокол не пробьет тот час, на который назначено венчание. Если к тому времени Холливэлл не отыщет Оливера Баскомба, похоже, ему придется сильно изменить свое отношение к этому делу.

Внезапно все стало очень запутанным. Колетт Баскомб боялась за своего брата, а Теда Холливэлла пугало то, что у нее могли быть для этого серьезные причины.

Утро и началось-то прескверно, а теперь уж точно покатилось в тартарары.

Массивные гранитные двери, ведущие в Песочный замок, были распахнуты настежь. Подъем к замку через барханы, а потом вверх по склону холма оказался трудным. Ноги у Оливера ныли от постоянного проваливания в сыпучий песок. Глаза жгла песчаная пыль. Солнце, отражаясь от барханов, подняло температуру воздуха градусов на двадцать[11] выше, чем тогда, когда они шли по дороге.

Ночь выдалась долгая и утомительная. Усталость навалилась на Оливера, и он зевнул, несмотря на пугающее зрелище широко раскрытых каменных ворот.

Едва оказавшись внутри, они увидели еще одного песочного человека — тоже мертвого. В красной шапке. «Кровавые шапки» — назвал их Фрост. Во дворе между стеной и замком зимний человек внезапно остановился, и Кицунэ с Оливером увидели, как его пальцы становятся длинными и острыми, как ножи мясника.

— Мне нужно оружие, — просипел Оливер.

Фрост и Кицунэ посмотрели на него и переглянулись. Из-за рыжего мехового капюшона Оливер не мог видеть выражения лица Кицунэ, но нефритовые глаза сверкнули с интересом.

— Да. Это было бы разумно. Надо подыскать тебе что-нибудь подходящее. Но пока тебе придется обойтись без оружия и положиться на то, что мы защитим тебя, если сможем.

— Звучит не слишком обнадеживающе.

Ни один из Приграничных не удостоил его ответом. Они двинулись по двору замка, словно бросая вызов тем, кто мог напасть. Оливер шел с еще большей осторожностью, чем его спутники, поглядывая и на замок, и по сторонам — на массивные стены.

Их окружал песок. Все было сделано из него. Его так утрамбовали, что стены казались бетонными. Но Оливер знал: это песок. Песок носился по двору, бился о стены, взвивался адскими вихрями и лавиной сыпался сверху, когда ветер стихал. На глаза не попадалось ничего, что можно было бы использовать как оружие. Ни палки, ни камня, и уж конечно, ни намека на ящик ручных гранат.

Оливер провел пальцами по глазам, размазывая влажный песок, и ускорил шаг. Кицунэ и Фрост, шедшие впереди, уже остановились у высоких дверей замка. Зимний человек жестом поторопил Оливера, хотя тот был уже совсем близко. Приграничный стал еще прозрачнее, чем когда-либо. Он махал Оливеру своими пальцами-кинжалами. Бледно-голубые глаза сочились густым морозным туманом.