Как она могла это объяснить? От Сири всю жизнь чего-нибудь ожидали, и большую часть жизни она намеренно этого избегала. Теперь все изменилось. Если она проявит неповиновение, то ее убьют и она втянет Идрис в войну. В кои-то веки она желала служить, старалась быть послушной. Но по иронии судьбы, похоже, заняться ей нечем. Кроме рождения ребенка, конечно.

– Ладно, – вздохнула Сири. – А где мои покои? Пойду туда устраиваться.

– Ваши покои, Сосуд?

– Да. Полагаю, я не буду жить в этой комнате?

– Нет, – хихикнул Синепалый. – В комнате для зачатия? Конечно нет.

– Тогда где? – уточнила Сири.

– Сосуд, в некотором смысле весь дворец принадлежит вам, – объяснил Синепалый. – Не понимаю, зачем вам нужны особые покои. Попросите еды – и ваши слуги накроют стол. Если пожелаете отдохнуть, они принесут диван или кресло. Захотите развлечься – к вам приведут артистов.

Внезапно для нее обрели смысл странные действия служанок – когда те просто разложили перед ней на выбор цветные наряды, а затем нанесли макияж и причесали.

– Понимаю, – сказала она, обращаясь скорее к себе. – А что с солдатами, которые приехали со мной? Они последовали моему приказу?

– Да, Сосуд, – ответил Синепалый. – Отбыли этим утром. Мудрое решение: они не из числа посвященных слуг Тонов, и им бы не разрешили остаться при дворе. Они не могли больше служить вам.

Сири кивнула.

– Сосуд, могу ли я удалиться? – спросил Синепалый.

Сири рассеянно кивнула, и Синепалый поспешил уйти, оставив ее размышлять о том, как она ужасно одинока.

«Не стоит заострять на этом внимание», – подумала она и повернулась к одной из служанок – совсем юной, своей ровеснице.

– Что ж, я так и не выяснила, как мне проводить время.

Служанка слегка покраснела, склонив голову.

– То есть, для меня тут много занятий, – продолжила Сири. – Даже слишком много.

Девушка снова поклонилась.

«Так, меня это скоро начнет раздражать», – подумала Сири, стиснув зубы. В глубине души ей хотелось выкинуть что-нибудь шокирующее, чтобы добиться реакции от служанки, но она понимала, что это глупо. Судя по всему, ее обычное поведение в Халландрене не сработает. Чтобы удержать себя от какой-либо глупости, Сири встала и отправилась изучать свой новый дом. Выйдя из черной-пречерной комнаты, она оглядела коридор и повернулась к послушно выстроившимся в линию служанкам.

– Есть места, куда мне запрещено ходить? – спросила она.

Одна из служанок покачала головой.

«Прекрасно, – подумала Сири. – Надеюсь, я не вломлюсь прямо к принимающему ванну королю-богу».

Она пересекла коридор, открыла дверь и оказалась в желтой комнате, где побывала накануне. Кресло и скамья исчезли, их заменили желтые диваны. Сири подняла бровь и прошла в смежную ванную комнату.

Ванны исчезли. Сири вздрогнула. Комната была той же, в тех же красных тонах, но облицованных керамической плиткой возвышений с установленными ваннами не оказалось на месте. Вероятно, хитроумные конструкции были переносными, их доставили для купания, а потом убрали.

«Они и правда могут переделать любую комнату, – восхищенно подумала Сири. – Наверное, у них есть помещения, забитые мебелью, ваннами и тканями разных цветов, ожидающих любого каприза бога».

Заинтригованная, она вышла из опустевшей комнаты и двинулась наугад. Похоже, здесь все помещения имели по четыре двери – по одной в каждой стене. Комнаты были разных размеров. Одни выходили окнами наружу, другие располагались в глубине дворца. Каждая комната отличалась по цвету, но в остальном они казались одинаковыми. Бесконечные залы разных цветов, но при этом каждая выдержана в единой цветовой гамме. Вскоре Сири безнадежно заблудилась, но это не имело значения. Каждая комната походила на предыдущую.

Сири повернулась к прислуге:

– Я бы хотела позавтракать.

Она даже не предполагала, что все можно устроить настолько быстро. Несколько служанок исчезли и тут же вернулись с мягким зеленым креслом в тон комнате. Сири села, и будто из ниоткуда появился стол, а потом и еда. Горячий завтрак оказался перед ней менее чем через пятнадцать минут.

Сири нерешительно взяла вилку и попробовала кусочек. Только сейчас она осознала, насколько проголодалась. Завтрак состоял в основном из колбасок и овощей, а вкус оказался более выраженным, чем она привыкла. Однако чем больше пряной халландренской пищи она ела, тем больше она ей нравилась.

Но голод – не голод, а принимать пищу в молчании было странно. Сири привыкла есть на кухне со слугами или за одним столом с отцом, генералами и местными жителями или монахами, приглашенными на ужин. Такие трапезы всегда проходили шумно, но здесь, в Халландрене, стране красок, звуков и демонстративности, она ела одна, в тишине, посреди комнаты, казавшейся унылой, невзирая на яркую обстановку.

Служанки наблюдали за ней, но никто из них не заговорил. Сири знала, что их молчание считалось знаком уважения, но оно вызывало у нее неловкость. Несколько раз она попыталась втянуть женщин в разговор, но получила лишь краткие ответы.

Сири прожевала пряный каперс и задумалась:

«Такой теперь будет моя жизнь? Проводить ночи, чувствуя себя наполовину использованной, наполовину брошенной мужем… и дни в окружении людей, но все же в одиночестве?»

Она поежилась, аппетит пропал. Сири отложила вилку, и еда начала медленно остывать. Она воззрилась на нее, отчасти жалея о том, что вообще выбралась из удобной, громадной черной кровати.

Вивенна, первенец идрисского короля Деделина, смотрела на великий город Т’Телир. Это было самое отвратительное место, какое она когда-либо видела.

Улицы кишели облаченными в чудовищные цвета людьми: они перекрикивали друг друга, кашляли, толкались и распространяли вокруг себя неприятные ароматы. Вивенна сделала волосы седыми и натянула платок, стараясь придерживаться образа пожилой женщины. Она боялась, что будет выделяться, но эти опасения оказались беспочвенными. Как можно выделиться в таком хаосе?

Как бы то ни было, лучше соблюдать осторожность. Она прибыла в Т’Телир пару часов назад, чтобы вызволить сестру, а не затем, чтобы похитили ее саму.

План был смелым. Вивенна с трудом верила, что могла придумать такое. Ее учили многому, но прежде всего тому, что лидером может быть лишь тот, кто действует. Больше никто не поможет Сири, поэтому Вивенна решила сделать все сама.

Она понимала, что у нее не хватает опыта, и надеялась, что осознание этого удержит ее от излишнего безрассудства. Вивенна получила лучшее образование, какое могла дать ее страна, и основное обучение было сосредоточено на укладе жизни в Халландрене. Придерживаясь заветов Остре, она всю жизнь старалась не выделяться. У нее получится спрятаться в таком огромном и беспорядочном городе, как Т’Телир.

А он и правда был огромным. Вивенна изучила карты, но они не подготовили ее к звукам, запахам и краскам города в базарный день. Даже на домашний скот повязывали яркие ленты. Она стояла на обочине дороги, прислонившись к стене здания, на котором трепетали вымпелы. Прямо перед ней пастух гнал к рыночной площади несколько овец – и все были окрашены в разные цвета.

«Разве от этого не испортится шерсть?» – кисло подумала Вивенна.

Мешанина расцветок овец была настолько ужасной, что Вивенна невольно отвернулась.

«Бедная Сири, – подумала она. – Окруженная всем этим, запертая во Дворе Богов, вероятно, она так потрясена, что почти не соображает».

Вивенну учили, как справляться с ужасами Халландрена. Хотя пестрота вокруг вызывала у нее тошноту, ей хватало стойкости терпеть. Но как справится малышка Сири?

«Ну где же он?» – притопнула Вивенна, стоя в тени огромной каменной статуи. Парлин никак не возвращался из разведки.

Ей оставалось только ждать. Вивенна поглядела на статую – это оказалось одно из знаменитых изваяний Д’Денир Селабрин. Большинство из них изображали воинов и встречались по всему городу – застывшие во всех мыслимых позах, с оружием и обычно в ярких одеждах. Ей рассказывали, что т’телирцы забавлялись тем, что одевали статуи. По слухам, первые такие изваяния заказал Даритель Мира Благословенный – возвращенный, захвативший власть в Халландрене в конце Всеобщей войны. Число статуй росло с каждым годом – за них платили возвращенные, но деньги, разумеется, шли от народа.