Жмутся мысли, что волки, и в каждой из них подвох.
Упадёт - не вернётся, и, точно ездок - ступень,
От него оттолкнётся и взмоет в пургу олень...
ГЕЙМЕР
Might and Magic... Играл когда-то,
Завоёвывал замки, рубил пирата,
Гоблинов, троллей мочил, скитался,
Находил артефакты, стремился к небу
И обратно, где скалятся змеи, зебу,
Гномы, карлики, пышная катавасья.
Был незыблем, направо рубил, налево,
Колдовал, вырубал родословных древо,
Насаждая свою, и - почти всегда -
Сохранялся...
Но быстро бегут года...
Я теперь обитаю не в том, а в этом
Зачарованном свете, совсем не тот
Кем был раньше, поскольку одних забот
У меня миллион, от которых летом
Слишком жарко и холодно по зиме.
Ощущаю, что смертен, и знаю: скоро
Стану пеплом, пружиной для разговора
Относительно плоти в моём уме.
***
Приблизившись к Нему, апостолы стояли:
Убийцы, воры, жулики, рвачи...
И каждый был рыбак, запутавшись в ночи -
Как рыба в пелене сетей, дыша едва ли.
Опомнитесь, друзья! Вы туча, но внутри
Не меркнет свет любви; нутро откройте настежь,
Чтоб свет излить в провал, в котором нет зари,
Лишь видимость одна, чернеющая залежь.
Не ограничен путь.
Куда бы вы ни шли,
Меня найдёте там; почувствуете сердцем,
Что даже на краю неведомой земли
Я буду свояком, и буду чужеземцем...
Вас будут гнать, давить, камнями побивать.
А Я моих убийц любить не перестану,
И вы прощайте им, прощайте! и опять
Прощайте, вознося бессмертию осанну.
Я с вами перейду вселенной рубежи
И двери распахну в иное измеренье...
Как дети будьте!
Ночь наставила ножи,
Но вы не бойтесь: тьму рассеют ваши тени.
***
Стена, которая, не плача
И не смеясь, играет в мяч
С мальчишкой уличным, - удача
Из тысяч мыслимых удач.
По траектории волнистой
Мяч возвращается к ногам,
Напоминая мазохиста,
Что разойтись не прочь по швам.
Стена, как дойная корова.
Ей надоело быть стеной.
Она мячом побыть готова,
Попрыгать, стряхивая зной.
Ей улыбаться нет резона
И плакать тоже, ведь она -
Всего лишь часть автосалона,
Стена, обычная стена.
***
На Петербург сорвался дождеград,
И осень озаглавилась зонтами.
Какой-нибудь в толпе бредущей даме
Всё кажется, как много лет назад,
Что Пушкин не испорченный мальчишка,
Он - памятник, но губы - мармелад.
Приникни к ним губами (будет рад!)
И, может, о любви напишешь книжку.
И парки обретут свой прежний вид,
Гранит разговорится под ногами,
А вечером, холстом в оконной раме
Покажется Нева и отбежит...
И музыка польётся из прихожей
Былых времён, звучнее, чем была,
И Пушкиным окажется прохожий,
Внезапно сделав шаг из-за угла...
НАБЛЮДАТЕЛЬ
Он прятался в кустарнике: следил
За женщиной, уснувшей на балконе
Среди отполированных перил
И ящичков с фиалками. Напомни
Ему о прошлом - вздрогнет, потому
Что не было в судьбе его удачи
Все сорок лет. Бездомщину, тюрьму
Он испытал и жил теперь иначе,
Чем представлял когда-то по ночам...
Нашёл приют в заброшенном домишке
И, если что, не бегал по врачам,
Лечил себя смирением. Излишки
Продуктов продовольственных носил
Приблудной шавке: жареный картофель
И гречку. Огородничал. Из сил
Не выбивался. Спал на койке вдоволь,
Укрывшись замусоленным рядном,
Такое же под спину постеливши.
И часто уловлял себя на том,
Что погружён в утробное затишье...
А женщина? Он точно знал - когда
Прийти и наблюдать за ней, всё время
Предчувствуя, что скоро холода
Её заставят выехать со всеми
Её детьми туда, куда забресть
Он не решался (в славный город Киев),
Где неуютно, призрачней, чем здесь
Быть без неё, надежду в ней увидев.
***
Месть и Земля. Столкновение близится.
Скорость огромна. Цветут гладиолусы.
Люди спешат на трамваи, автобусы.
В двери напротив стучит собутыльница...
Вечер. Пожар. Карандаш и чернильница.
Ветер в окно... Уцепился за волосы.
Падают звёзды, как спелые глобусы.
Здравствуй, Луна. Столкновение близится.
Ночь. Тишина. Полумрак. Полуулица
В сердце уснула, а утром пробудится
И удлинится; и жизнь моя - странница -
Свесится с ручки дверной, расчехлится
В ближнем кафе, где фисташки и пицца,
Где ничего никогда не случается...
КУРОРТНОЕ
Коридор. За стеною гуденье лифта.
За спиной - гобелен, впереди - дугой
На балкон навалилась глухая пихта,
И прохладное море волной тугой
Загребает ракушки, песок и тину,
И следы размечтавшейся чайки. Мне
Хорошо, я дышу и в пучину кину
Горсть монеток на счастье - оно на дне,
Может быть... А вернётся рыбак с трескою,
Угостит экземпляром. Хочу, чтоб жир
Запекался на пальцах. Чего я стою -
Сам не знаю. В буфете найду инжир.
Отобедаю, дёрну стаканчик виски.
Не пройтись ли по берегу? Да. Но с кем?
С колумнистом - досадно, с врачом - мениски
У меня отболели, не жду проблем.
Захолустный курортишко, сердцу мило:
Телевизор отсутствует, нет газет.
Разломилась в кармане гармошка ила,
А в другом - от медузы остался след.
Иногда тишина обнажает вещи,
И тогда я ребёнком смотрю сквозь них
(Безоглядно), и рыбка в горсти трепещет
Золотая и шепчет: нас нет, двоих.
Забываюсь... А море сопит всё шире...
Вон штангистка исправно толкает блин,
Забавляя зевак; ей к лицу четыре,
Но сейчас почему-то в руках - один.
По стене повилика ползёт на крышу.
И пузырится небо скопленьем смол.
Я стою на балконе и ясно слышу
Телефон, призывающий выйти в холл.
...Снова бриз на лице оставляет плёнку,
Рассыпается шумно косой прибой.
И приземистый тащит рыбак лодчонку,
Как девчонку, на берег, кривя губой...
Было б здорово завтра дойти до мыса:
Там палаточный лагерь, гитарный люд...
Над солёной водою легла кулиса,
И громоздкие волны под ней снуют.
***
Ночью проснуться на кончике спички
И загореться от жажды и холода,
Чтобы в сознанье сплелись единички
Прожитых лет протяженностью провода...
Вспомнить печальную жизнь, разумеется,
На перекрёстке таких же измаянных
И пролистать, просканировать времице
Нотой души, вереницей нечаянных
Мыслей бесполых, откуда - не спрашивай!
