Их много в зале, и мечеть - их дом.
И в сердце нет у них других желаний,
Как быть с Аллахом в космосе одном.
"Мы не одни..." - разносится по залу,
Всех эхо обволакивает - луч,
И сотни мусульман "Аллах могуч!"
Певуче произносят, общно, смалу.
Наполнен светом радостным имам.
И, словно за спиной почуяв крылья,
Он голос возвышает, взвился сам
Над сутолокой времени, бессилья...
ВЕРА
1.
Вера - галера. Привет гребцам!
Это неверье гребёт в Сиам.
Вера стремится за грань миров
И утешает вдовцов и вдов.
Вера гласит: "Впереди любовь!" -
Даже когда надзиратель в бровь.
Вера нам люба хотя бы тем,
Что у неё не отнять Эдем.
2.
За веру умереть совсем не жалко,
Пусть не допит ещё бокал вина...
Она в груди, живая зажигалка,
Пустила ноготь пламенный, дивна.
И свет её затронул всё снаружи,
Под куртки проникая и плащи,
Откуда к небу трепетные души
Летят стремглав, что камни из пращи.
ОСЛИК
Под кожей у осла нет крови лошадиной,
Но хочется ему быть лошадью порой,
Скакать вперегонки - под женщиной, мужчиной, -
С ватагой ловчих птиц. Но мух кусачих рой
На ослике сидит, а скоро - чует ухом -
Дверь в стойло проскрипит, войдёт хозяин, чтоб
На спину поместить, где все удобства мухам,
Обёрнутый в сукно слезящееся - гроб.
Прикажет: "На погост!", там в ряд стоят деревья,
И люди собрались, всяк в чёрное одет.
И ослик повезёт, догадываясь, веря,
Что в том гробу лежит непризнанный поэт.
***
Люди стены возводят - чтоб видеться реже.
И стены меж ними стоят как призраки баррикад.
Люди были добры и дружили,
но разная кровь у людей
и разные мысли.
Эти смотрят на запад,
а те - на восток.
Возникает конфликт непременно.
Мир, казавшийся им безграничным,
обрастает границами вдруг, как надел сорняками.
И становится тесно,
и хочется стену разрушить,
чтобы вновь подружиться,
но чаще - чтоб землю отнять,
расширяя границы своей территории - власти.
Люди - волки, но также - ягнята.
Единая суть!
Словно Каин и Авель
в семени тёплом Адама.
***
Теперь в Крыму пустынно, одиноко.
Нил Армстронг снится, что на крымский брег
Ступает энергично, как морпех,
И говорит, быть может, раньше срока,
О том, что сделал маленький он шаг,
Но этот шаг - для всех людей гигантский.
Здесь и Христос, и Будда, и Аллах
Могли гулять... но было это в сказке.
Сюда - такое чувство - из глубин
Не выходили боги, человечки...
И лишь под камнем, словно муэззин,
Поёт сверчок беспечно, как без печки.
СТАРИК И Я
1.
Старик впадает в детство, как река
В глубокий океан, уходит глубже,
Где разъедает смерть рои жемчужин,
Все наши мысли, мошку и быка,
Любое существо, и человека.
Под океаном памяти всегда
Ютится смерть, и в ней прокукарекать
Не сможет петя, высохнуть вода.
Там тишина, беспамятство, забвенье.
Оттуда мы приходим - и опять
Туда идём, беспомощные тени.
Гуляем, если можно так сказать.
2.
Старик впадает в детство, а пока
Я в старость потихонечку впадаю.
Смотрю в окно и вижу птичью стаю,
И знаю - это звонкая река...
Не так давно и я летал, а ныне
Летит старик, иль кажется ему -
Лежачему на выцветшей перине,
Что поглощает свет и полутьму?
Я думаю, и мне придётся скоро
Вновь ощутить забытый взмах крыла.
И буду я лежать, и будет штора
Отскакивать, смущая зеркала.
ПОД НЕБОМ
Благословляет церковь на войну
Солдата, и напутствует, и крестит.
Грехи прощает, - он у них в плену.
Он - дьявол во плоти, в нём ада скрежет.
Он убивать обучен и готов,
Была бы цель, а пули - в магазине.
И он, когда убьют и сбросят в ров,
Воскреснет, если веру не отринет.
...И не оставит Бог, что приобщён
К доктринам государственным. Все разом
Они воскреснут: дьявол-солдафон
И церковь с окаянным государством.
***
Как быть нам с убийцей, который ещё не убил?
Живёт вдалеке от убийства, целует икону,
Родню опекает - жену, придавая ей сил
Детей непослушных любить, подходить к телефону...
Сегодня - все живы, здоровы, мир кажется сыт,
Задуман со смыслом, нетленно оформлен как будто...
И можно идти на прогулку: поди, следопыт
Глядит из тебя, и нога, та и эта, обута.
А завтра - кто знает, что может случиться, стрястись
С простым человеком, примерным во всём семьянином.
Вчера осуждал он убийство, сегодня - держись!
На ближнего бросился в яростном раже зверином...
Его погубил, а себя - словно высушил Нил,
Застыл над колодцем песка, каменеющей соли...
Когда бы я знал, что убьёт он, - я б разве убил
Всё то, что в нём есть, всё прекрасное, чистое, что ли?
***
Мне стыдно: я сидел в окопе -
Был дома, спал, а где-то там
Шумел Майдан, нога в Европе,
Другая - в яме, пополам...
Сплелись огонь и дым, и броне-
Жилеты трещину не раз
Давали прямо на перроне,
Когда срабатывал фугас.
Сражались люди за идею
И погибали - не за шиш.
Я понимаю их и смею
Желать восставшим счастья лишь.
Нет поражения - победа!
В единость стиснутые - рать.
Вы не сдавались до обеда -
И после чтоб не отступать.
Полны сплошных противоречий,
Стояли твёрдо на ногах
В ревущем облаке картечи,
Перевоспитывая страх.
Я не согласен с вами, ибо
Кровь пролилась со всех сторон,
Но за идею вам - спасибо,
Всё остальное - моветон.
РОДЕО
Выпускают быка на арену - и бык
Разъярён, потому что возить не привык
Лихачей - джинсоштанных ковбоев.
