"Слишком нелепа чтобы быть выдумкой."

Только тут до него дошёл смысл исковерканных слов.

Темнота.

Покосившись на окна, Кай обомлел - сочащийся серый свет угасал, сумерки вступали в свои права, облизывая аудиторию густой тенью. Следом, готовая надкусить добычу, подкрадывалась ночь.

Агния ждала. Бледные черты, омытые сумраком, постепенно утрачивали всякую человечность.

- Темно, Штра-у-бе? Подождёшь? Скоро спать. Я приду. Стану есть. Тебя!

Кай вспотел. Она была права и он не знал, что ответить.

Темнота. Где он спрячется в темноте? А если заснёт? Включить свет, сидеть с открытыми глазами - ведь ключей нет, и неясно, помогут ли вообще закрытые двери...

Она придёт, точно придёт. Она приходит всегда. Не рискует, нет: кружит вокруг, как падальщик, выжидает.

Рано или поздно он проснётся от того, что Агния глодает его лицо.

Тёмный язык медленно обводил острые зубы.

- Я тебя съем, Штраубе. Уже скоро. Загрызу и съем. Жди, жди, жди. Или нет?

- Или что?!

"Не поддавайся. Не такая она и страшная, как кажется, слишком слабая... Кукла просто пытается напугать."

Пронзительный вопль ножом вонзился в уши, превращая зубастое лицо в морду чудовищного упыря.

- Или ещё поиграю?!

Взметнувшись с места в воздух, игнорируя гравитацию, она взлетела на ближайшую парту, на один миг замерев в прыжке - и после серым росчерком пронеслась по столам, чтобы исчезнуть за дверями аудитории.

***

"Щёлк-щёлк", - в очередной раз сказала пластиковая клавиша выключателя. Кай усилием воли убрал руку и отступил подальше. Свет не включался. Озноб всё сильнее вцеплялся ему в загривок, заставляя напрягать мыщцы и плотнее сжимать челюсти. Дверь в коридор обратилась тёмным провалом - ещё не логовом самой тьмы, но его преддверием.

"Без света мне конец. Мне конец."

Худшие детские кошмары, обогащённые развитым воображением, уже поползли из своих нор в уголках сознания, заставляя припоминать чувства удушающего страха и бессилия. Он один во всём доме, и куда-то ушли родители, и свет никак не включается, а в темноте его кто-то ждёт...

Кто-то ждёт.

Давно забытые образы одолели стену воображения и воплотились в реальность. В этой темноте его действительно подстерегает чудовище.

Сжаться и закричать, сорваться с места на бег, нестись, куда глаза глядят, оглашая пустые коридоры истошным воплем - потому что нет сил терпеть, нет сил придумывать рациональные объяснения, нет сил удерживать свой страх в стенах разума. Нет выхода, нет решения.

Он уже привык коситься на дверь, бессознательно, на рефлексах; выйти наружу казалось немыслимым - потому что там, снаружи, таился хищник. Забиться в угол или бежать - перепуганная обезьяна в черепной коробке требовала сделать хоть что-то, но Кай никогда не был склонен исполнять требования, выданные в ультимативной форме. Он медлил - и каждая секунда промедления приближала наступление тьмы.

"Думай, придурок, это единственное, что ты хоть как-то умеешь. Не стой столбом! Ну - раз, два..."

На счёт три он сделал шаг. Потом ещё один и ещё. Натянутые до предела нервы вопили, требуя прекратить и остановиться, в то время как сам Кай, игнорируя крик инстинктов, изо всех сил стискивал штурвал своей воли. Отпусти - и корабль развернёт вдоль волны, опрокинет и потащит стихия.

Озираясь, он выбрался в коридор. Мускулатура затвердела, как камень, стукни - и разобьётся. Света всё ещё хватало для того, чтобы можно было заметить тёмный силуэт на фоне сероватых в сумерках стен, но Агния исчезла и затаилась. Эхо от шагов Кая - вот всё, что жило в этот час внутри призрачного университета, эхо - и звук собственного дыхания, такой громкий, что разносился, казалось, по всему этажу.

Очень скоро он понял, что отзвук шагов двоится. Останавливался и вертел головой - глаза впивались в густеющие тени, придавая им знакомые очертания. Делал шаг - и снова непроизвольно сжимался, вслушивался, силясь различить направление. Вскоре он уже не мог оторваться от стены, к которой прижимался спиной, пытаясь красться как можно тише - и всё равно слышал где-то поблизости шорох чужой поступи. Иногда ему казалось, что в отдалении, где коридор уже сливался с темнотой, что-то едва заметно шевелится.

Кай сорвался с места и побежал.

Сквозь паутину сумеречных видений, злобно взрыкивая, как загнанный охотником зверь, скалясь и громко выкрикивая беспорядочные ругательства, он нёсся по бесконечному этажу, каждый миг ожидая, что навстречу вывернется страшная маска Агнии. Бег делал его живым, бег сбрасывал цепи холода, сковавшие по рукам и ногам, разгонял кровь и вымывал из неё гормоны липкого страха.

Но от неотступной иглы чужого взгляда бег не спасал.

Ему казалось, что безумие владело им десятки долгих минут - хотя весь этаж из конца в конец можно было пробежать от силы за две. Казалось, что окружающий мир обернулся фантасмагорией углов и стен, тонущих во мраке, тусклого блеска дверных ручек и светлых пятен - окон или дверей. Иногда дверные проёмы стояли нараспашку - провалы в непроглядную темень, и от них приходилось шарахаться, чтобы через миг метнуться уже в другую сторону, огибая по дуге поворот.

Наконец безумие спало. Никто не набросился на него из темноты. Никто не схватил за горло и не впился зубами в спину. Ночь не спешила сожрать добычу.

Кай устроился в маленьком преподавательском туалете, выломав замок на хлипкой двери. Болтающийся на петлях лист пластика он подпёр партой и стульями, а сверху, в качестве сигнализации, поставил найденное ведро. Из оружия имелась пластиковая ручка от швабры - лёгкая, но достаточно прочная. Навершием импровизированной булавы послужил примотанный скотчем кусок водопроводной трубы, найденный в углу.

Взмыленный, растрёпанный, грязный, он устроился прямо на полу, привалившись спиной к унитазу. Главным плюсом туалета являлись его размеры - в такое маленькое помещение едва ли можно было пробраться тайком - а ещё в нём нашлась вода. Затхлая вода с запахом хлора, вяло текущая из крана - но показавшаяся вкуснее, чем дорогая ледниковая "Ульвенгард" от компании родителей Ульфа.

Сполоснув горячее лицо, Кай позволил себе размякнуть. Напряжение последних минут слегка ослабило неумолимую хватку, и организм тут же отреагировал крупной дрожью. Ощущение близких стен вокруг, чувство безопасности и убежища сделали своё дело, включив механизмы демобилизации всех систем. Постепенно озноб стал мельче, сделавшись лёгким зудом в расслабленных руках и ногах, а тяжёлая голова, упокоившись на крышке толчка, напомнила о желании прикрыть глаза и заснуть.

Мысль о сне проткнула Кая острой иглой.

Что будет, когда он заснёт? Не сможет ли Агния просочиться даже сюда? Дотянет он до утра, или...

"И наступит ли само утро?"

От последнего вопроса вздыбились волосы на затылке. Кто сказал, что смена тьмы и света окажется здесь чем-то незыблемым? А если нет, то...

Продолжать ему не хотелось.

В туалете стояла темень - не увидеть даже пальцев перед лицом. На мгновение Каю показалось, что внутри кроме него кто-то есть, и он принялся судорожно размахивать рукоятью швабры, с громким стуком цепляя стены. Посторонних обитателей не нашлось, но короткий приступ паники продемонстрировал ему, насколько хрупким оказалось убежище.

"Я здесь сойду с ума."

Вытянутая нога касается парты, подпирающей дверь. Если кто-то начнёт двигать её с той стороны, даже осторожно - это можно почувствовать. Но что делать во сне? Что делать, если он свернётся калачиком в обнимку с фаянсовым другом, и не заметит, как тварь просочится внутрь? Не спать? И сколько он так протянет?

Страх отогнал усталость, заставил сесть ровно, сжимая своё оружие и прислушиваясь к темноте.

"Кое-что я забыл. Кое-что важное. Если это игра и у игрока есть цель, то какова цель создания самой игры? Деньги, хобби, известность - ради этого их обычно делают. Или что-то продемонстрировать, донести до людей идею. Научить, наконец, чему-то. Меня посадили сюда не для того, чтобы я напрягся и нашёл выход. Скорее, наоборот: меня заставили искать выход для того, чтобы... чтобы что?.."