Кахина смотрела на него через плечо своего брата. Её глаза не были ни счастливыми, ни печальными, просто открытыми. Вместо того, чтобы ощутить гордость уставшего героя, которая, как вы могли бы подумать, должна была бы посетить его после спасения девочки, Бенни просто желал никогда больше её не видеть. Пытаясь спрятаться, он зарылся лицом в пропитанную фосфатами куртку Омара.

Глава 13 ДЮКИ ИЗ ХАЗЗАРДА

⁽¹⁶⁰⁾

Бенни до конца своих дней будет в мельчайших подробностях помнить последующие несколько дней. Эти дни были слишком шокирующими, чтобы просто их забыть. Они верхом на мотоцикле направились в город. Это на самом деле был словно другой мир. Повсюду, куда ни падал взгляд, царила нищета.

Омар не останавливался, прокладывая путь среди криков и гула голосов, мимо серых зданий и резко пахнущих лотков. Бенни закрыл глаза, но всё равно картинку у него в голове рисовали дизельные выхлопы, запахи специй и окружающий шум.

Омар свернул с торгового ряда на боковую улицу. Здесь здания были уже не столь высокими. Большинство из них не было даже достроено. Однако от заселения это никого не останавливало. Семьи въезжали сразу, как только один ярус был построен. И тут же вывешивали стираное бельё или привязывали снаружи к красному блоку шлакобетона телевизионную антенну. В один прекрасный момент асфальт и вовсе пропал, уступив место укатанной глине, запылённым пальмам и опунции по обочинам.

И когда Бенни уже начал подумывать о том, что его кости и хрящи вот-вот превратятся в кашу, Омар выключил зажигание. Бенни сполз с мопеда, гадая, сможет ли он когда-нибудь снова свести колени вместе. Они оказались где-то на окраине города. Группа учеников начальных классов шла домой к селу в отдалении, а какой-то грязный с головы до ног ребёнок тащил за задние ноги из канавы овцу.

Они остановились перед гаражом, по размеру больше похожим на кабину общественного туалета. Снаружи на земле лежал небольшой универсальный ручной насос для мопедов. На стене жёлтой, кое-где потёкшей эмульсионной краской кто-то изобразил эмблему Peugeot – льва, вставшего на задние лапы. Рядом с дверью на двухместном диване, полностью заняв всё сиденье, расположился толстый мужчина, очевидно, владелец. На нём был серый кафтан и резиновые шлёпанцы. Омар отцепил от себя сестру и передал её Бенни.

– Бинни, – сказал он. – Не двигайся и даже не дыши.

Бенни кивнул, обвивая свою шею руками Кахины. Для кого-то со столь тощими ногами она весила целую тонну.

Омар прогулочным шагом подошёл к Человеку-Горе.

– Ya, Ахмед, – позвал он. – Sh’nawalek?

Ахмед поднял взгляд от кальяна, который в тот момент курил.

– Омар Бен Али, – громко произнёс он. – ^{Ena labes}, sahbee. (161)

После этого Бенни вроде как потерял нить разговора, хотя для него было очевидно, что эти двое о чём-то договариваются. При этом они прошли через все положенные ритуалы. Сначала было продемонстрировано полное безразличие. Никто не проявлял никакой заинтересованности, будто для них тема разговора была очень скучной. Затем переговоры пошли по-другому пути. С криками и жестикуляцией. В какой-то момент Ахмед даже попробовал схватить Омара за ногу. Но у него не было ни единого шанса на успех, а в качестве платы за это он получил отдавленные пальцы.

Но, разумеется, сделку они заключили. Она была закреплена могучим рукопожатием и серией поцелуев в щёку, по завершении которых Омар выглядел так, будто голову ему покрыли слизью. «Я буду заключать контракты только в письменном виде», – дал себе зарок Бенни. Омар кивком подозвал его к себе. Бенни поспешил к нему присоединиться, с осторожностью проскользнув мимо толстого владельца гаража. Но он мог не беспокоиться. Ахмед уже вернулся к своему кальяну.

Они зашли за гараж и поднялись по каменной лестнице. Это место напомнило Бенни

стройплощадку, на которой ему довелось порезвиться дома, в Ирландии. Здесь было пусто и повсюду виднелась арматура. Стены ещё не были достроены – они насчитывали всего несколько рядов шлакоблоков, а потом резко обрывались. Из бетона выступали стальные прутья, из-за чего пол был ухабистый и покрыт бороздами застывшего цемента. И как следствие, если у тебя нет стен, у тебя, разумеется, не будет и крыши. Во всём здании имелась только одна комната, которая была действительно закончена. Ну, закончена по сравнению с остальными комнатами. Здесь не было двери, стены не были оштукатурены. Только бетонные блоки и гипсокартон. Омар похлопал Бенни по плечу.

«Не произноси этого», – подумал Бенни.

– Дом, милый дом, – изрёк Омар.

* * *

Омару удалось выпросить несколько одеял из стопки внизу, и они вдвоём сидели на верхушке стены, свесив ноги наружу. Кахина спала в задней комнате.

– ^{Дюки из Хаззарда}, – улыбнулся Омар.

– Что?

– Дюки из Хаззарда. Бо… Люк, – он указал большим пальцем в направлении комнаты. – Дейзи.

– Трое преступников… Скорее, трое идиотов.

– Mafi идиоты. Бинни, khouya.

– Знаю, знаю. Би Джиз. Братья. Это всё, конечно, очень хорошо, Омар, приятель. Но мне надо домой.

– Выходишь из игры?

– Бинни дом, милый дом – посёлок Мархаба.

Омар кивнул.

– Восход на Эн-Би-Си.

– Мне надо ехать сейчас. Уже стемнело. Ма мне за всё это по башке настучит.

Омар слегка помрачнел.

– Emshee, Бинни.

– И куда я пойду? Я же не знаю, где нахожусь… Бинни – Затерянный в Космосе.

Омар кивнул головой в направлении Кахины.

– Женат, есть дети.

– Я знаю. Знаю. Ты не можешь оставить мелкую.

Бенни долго смотрел на город, на миллионы световых точек, плывущих перед ним. Он представил, что за каждым дверным проёмом таится уличный грабитель, только и ждущий того, чтобы вырезать ему какой-нибудь жизненноважный орган. Даже здешние коты выглядели несколько страшнее, когда, не мигая, смотрели на тебя в упор.

– Тогда, наверное, я подожду до утра. Восхода.

– Behee.

Они совершили налёт на сумку Бенни. Несколько бутербродов. Немного сока. Йогурт, яблоки и один батончик Марса. Спасибо тебе, Ма. Поскольку они не знали, когда им снова удастся поесть, мальчики оставили половину яблока на утро. Кахина всё равно ничего есть не станет. Более того, складывалось впечатление, будто её вообще ничего не интересует. Бенни вспомнил, что как-то видел Джорджа в таком же состоянии, когда ему наложили гипс на руку. Из-за анестетика он ещё долго оставался довольно вялым. Омар просто сидел около Кахины, укутывая её одеялами до самого подбородка и протирая лицо носовым платком Бенни.

Бенни же сидел на шлакоблоках, пытаясь укрыть шерстяным одеялом все открытые части тела. Судя по всему, в этом году жара поставила очередной рекорд, так что москиты и не думали исчезать. Он припомнил, что, казалось, века назад сказал ему дед, когда они покидали Ирландию: Африка раздавит тебя, как старая собака – безногого краба. Теперь он понял смысл этих слов. Было ощущение, будто люди здесь никогда не имели детства. У них не было такой роскоши, как возможность играть, или совершать ошибки, или хандрить. Всё, что у них было – это трудная жизнь, и больше ничего. И вот он оказался в самой гуще такого образа существования.

Бенни открыл для себя новое чувство. Оно было немного похоже на жажду, только не столь сильное. Это не был страх, к которому он уже успел привыкнуть. Просто всё то, что волновало его до сих пор, стало казаться таким глупым. Если Джорджи получал на одну конфету больше, он расстраивался. Или если Па хотел посмотреть новости, он выбегал вон из комнаты. Бенни наконец понял, что это было за чувство. Это был стыд.

А потом начался дождь. Столики у придорожных кафе опустели, поскольку все посетители забежали внутрь так быстро, словно кто-то придал им ускорение при помощи стимулирующего пинка. Даже Ахмеду удалось-таки оторвать свой зад от кушетки и переместиться под крышу. «О, великолепно, – подумал Бенни. – Лучше просто и быть не может».