Турки наконец заметил их и встал поперёк дорожки, широко расставив ноги, как борец сумо. Бенни отделился от группы.
– Эй, Турки, – прокричал он, с неописуемым наслаждением переходя на свой язвительный тон.
Выплюнув сигарету, Турки зарычал. Не так уж часто выпадает шанс на законном основании пару раз врезать кому-нибудь из этих европейцев. Бенни побежал прямо на него. Этот парень напомнил ему одного из защитников из Бриджтауна, с которым ему довелось столкнуться на игровом поле. Одно сжатие его огромных волосатых пальцев способно было разорвать человека пополам.
Бенни скакал вокруг охранника как белка, увёртываясь от его захватов. Это был один из его знаменитых не до конца продуманных планов действия. Ты подбегаешь, а потом… ну, придумываешь что-нибудь, причём желательно прежде, чем Турки раздавит твой череп, как Од Джоб (157) – мяч для гольфа. Грейс и Омар смогли прорваться, так что по крайней мере этого он добиться смог. Бенни как раз поздравлял себя с успехом, когда ладонь Турки легла ему на голову. Она как вантуз обхватила его череп. Бенни перед внутренним взором уже видел, как от давления у него глаза выпрыгивают из глазниц. Самое время для не совсем честной контратаки.
Самый любимый грязный приём Бенни – обманный манёвр с резкой сменой курса – был им однажды применён против Гамы. Он не только действенный, но и унизительный для противника. Второй, близкий по эффективности, – фиксация и сбив плечом. Было не так уж много опытных игроков, которые попадались на него. И если такое всё же происходило, они обычно не были склонны к тому, чтобы позволить своему оппоненту живым услышать финальный свисток. Хотя для Турки это должно быть вновинку. Бенни с силой наступил пяткой на ногу тунисца и толкнул его плечом. В обычной ситуации он сдвинул бы этого парня не больше, чем на пару дюймов, но когда одна твоя нога пришпилена к земле, ты летишь вниз, как мешок картошки.
Обогнув тренажёрный зал, Бенни помчался прямиком к стройплощадке. За спиной пикап, юзом затормозив на стоянке, обдал его затылок дождем из гравия. Времени оставалось в обрез. Ну, по крайней мере, Бенни согревало душу осознание, что он смог купить маленькому тунисцу минуту времени на то, чтобы перебраться через стену. Ведь, скорее всего, он больше никогда не увидит Омара.
Разве что этот идиот будет просто стоять и тупо смотреть на ограду. Невероятно, но именно этим он и занимался.
– Омар! – с трудом переводя дыхание, проговорил Бенни. – Что, ради всего Святого…?
Омар обернулся, лицо его было очень испуганным.
– Бинни, Khouya. Mafi К2, выпаренный свежий мясной Bovril (158).
Перевод: нет горки. Отвал засохшей грязи исчез. Гама, видимо, решил, что в таком случае никакой очередной межнациональной дружбы не возникнет. И судя по ошеломлённому взгляду Омара, это скорее всего произошло уже после того, как оба Бен Али решили занять коттедж в посёлке. Бенни попытался что-нибудь придумать, но все его идеи замыкались на нём же. Он кожей чувствовал, что преследующие их уже совсем близко. Омар был в отчаянии. Грейс плакала. Можно ли что-то предпринять, чтобы задержать погоню? Что они сделают с Омаром, если поймают его?
Бенни сделал то, что напрашивалось само собой. Он подпрыгнул, чтобы ухватиться за кромку стены. Отличный взлёт… но плохое приземление. Он врезался в бетон, больно приложившись бедром, но зато смог перебросить локоть. Мохаммед уже заворачивал за угол. Голос его был ясно слышен.
Это был отличный шанс для Бенни. Он с полным правом мог сползти вниз на землю. И никто бы его не упрекнул в том, что он не делал мужественных попыток помочь своему другу. Бенни взглянул на лицо Кахины, видневшееся у Омара под мышкой. И подтянул себя на верх стены.
– Быстрее, – сказал он, протягивая вниз руку. – Давай мне ребёнка! Feesa!
Омар уже освобождался от самодельной сумки-кенгуру.
О, нет! Только не бросай её! Омар подбросил извивающийся тюк вверх. На деле он оказался более чем тяжёлым. Всё-таки это была девятилетняя девочка. Бенни поймал завязанные узлом рукава, и вес свёртка чуть не сбросил его со стены. Отовсюду до них доносился топот множества ног охранников. Бенни не сомневался, что если Мохаммед и его дружки схватят его, они не преминут воспользоваться электрошокерами. Он отклонился назад, пытаясь собственным весом скомпенсировать вес Кахины. Она была чем-то вроде балласта, большим кульком мёртвого груза. Это всё равно, что пытаться поднять одной рукой мешок картошки.
– Держитесь, мэм, – сказал Омар. – Помощь уже в пути.
Бенни знал, что Омар не сможет запрыгнуть. Его ноги были не такие длинные, как у Бенни. Они были обречены. Если конечно тунисец за полсекунды не объяснит Грейс принцип преодоления препятствия с упором ноги на сплетённые руки. Но Омар поступил проще.
Аккуратно, как только мог, он поставил шотнандскую девочку на четвереньки у самой стены, затем наступил ей на спину и взобрался на вершину. Ну, что за джентельмен!
Омар подхватил Кахину как раз в тот момент, когда связки Бенни уже готовы были лопнуть. Они вдвоём с трудом затянули её наверх и укутали, как говяжью грудинку. Внизу же события развивались с бешеным темпом. Мохаммед перехватил Грейс прежде, чем она смогла присоединиться к ним. Она кричала и отбивалась, молотя его руками по груди. Снизу на мальчиков по-арабски орал Самир. Его лицо было искажено яростью. Подручные Гамы подсаживали друг друга на стену, но долгие месяцы сна украткой на рабочем месте и дешёвых сигарет отрицательно сказались на их физической форме. Они валились назад, как мухи с ветрового стекла. Мохаммед передал Грейс Самиру. Он собирался лично попробовать вскарабкаться.
– Walahi, – выдохнул Омар.
Он спустился по внешней стороне ограды. Бенни перебросил Кахину через край и попробовал упереться, предвидя резкий толчок. Но насколько хорошо можно упереться, сидя верхом на стене? Они с Кахиной напару рухнули вниз, где не было даже индюшки, чтобы смягчить их падение. Хорошо ещё, что упали они на относительно мягкий песок, а не на жёсткий обнажённый камень. Омар снова надел на себя импровизированную сумку-кенгуру с Кахиной внутри прежде, чем Бенни сумел встать. Он нырнул в какую-то колючую поросль кустарника и выкатил оттуда мопед.
– Inshallah (159), – вознёс Омар молитву, перекидывая ногу через кусок паралона, обтянутый велюром, который заменял сиденье.
Гама продолжал трудный подъём на стену. Над кромкой уже виднелись его локти и верхняя половина головы. И эта половина явно не лучилась от счастья. Байк завелся с первой попытки.
– Al-hamdu li’llah! – обрадовался Омар, давя на педаль газа.
– Бинни! – крикнул он. – Feesa!
– Emshee, – выговорил Бенни сквозь кашель. – Езжай, ну же!
Омар газанул, но продолжал удерживать байк на тормозе, как собаку на привязи.
– Mafi езжай! – он указал подбородком на стену. – Shuf.
Бенни оглянулся. Мохаммед уже перебрасывал ноги через кромку стены. Его огромные ботинки всем своим видом выражали готовность нанести тяжёлые телесные повреждения. На нижней половине лица охранника была написана такая же ярость, что и на верхней. «Ярость» – это ещё слабо сказано. Он орал, брызжа слюной, и всего лишь несколько мгновений отделяли тощую шею Бенни от того, чтобы на ней сомкнулись руки Гамы.
– Бенни Шоу! – выкрикнул он.
Для Бенни это всё решило. Гама знал его имя и знал, где он живёт. Пришло время уйти со сцены. Позже он как-нибудь всё устроит. Бенни запрыгнул на мопед. Омар отпустил тормоз в тот момент, когда задница его друга коснулась сиденья. Они помчались прочь по пустыне, следом за ними на высоту десяти футов взлетали клубы пыли.
Каким-то образом, сквозь весь окружающий шум, Бенни мог слышать плач Грейс. «Вот теперь ты точно влип, парень», – сказали маски. И они были правы. Он ещё ни разу в жизни не попадал в столь крупные неприятности. Всё было настолько паршиво, что он даже не мог с уверенностью сказать, что из того, что он натворил, было самым ужасным.
