— Не компот, а морс, — механически поправила Ириска.

Рассмеялась, но Пашка не поворачивал головы. И она сказала:

— Нет, не из-за этого.

Клюквин посопел, а потом с решимостью сказал:

— Раз уж у нас такой откровенный разговор, я тебе признаюсь. Только ты не вздумай ржать.

— Ладно, — слегка ошалев, согласилась Ириска.

— Я тебя называю Брусникиной потому, что имя Ира тебе не подходит. Как только хочу назвать тебя Ирой, в голове звучит другое имя, подходящее тебе. Но говорить его вслух как-то... нелепо. В общем, не могу объяснить.

Вот ещё новости. Ириска даже возмутилась. Она ему столько всего рассказала, а он секретничает.

— Говори сейчас же.

Пашка вздохнул:

— Про себя я называю тебя Ириской.

И снова наступила тишина. Пашка думал, что она разозлится. А Ириска была удивлена, обрадована и обескуражена одновременно. Нет, определённо, чудеса случаются не только в мире выдумок и воспоминаний.

— И давно? — спросила девочка.

— Уже второй год.

И она подумала, как раньше жила без Пашки. Без того, чтобы он был рядом и называл её Ириской. А ведь он был рядом всё время, просто она не замечала его, была маленькой девчонкой, мечтающей о принце и не видящей своего рыцаря рядом.

Ребята ещё долго сидели на ступеньках крыльца. Ириска рассказала Пашке о том, как её называла бабушка. Он был удивлён открытию не меньше. Потом Клюквин прикидывал, как Ириске вывести двойника на чистую воду. Девочка в основном возражала его идеям, предугадывая коварство и хитрость двойника. Закончился разговор, когда оба окончательно замёрзли, сидя на остывающих вечерних ступеньках. Договорились встретиться завтра, тем более, что был последний учебный день, и Пашка обещал прийти уже к двенадцати часам.

Эта ночь, вторая один на один с дачным домом, прошла гораздо спокойнее. Ириска ловко растопила печь, потому что посиделки с открытой дверью остудили дом, погрелась. Доела остатки колбасы с хлебом, йогурта и легла спать. Уснула она, как только голова коснулась подушки. Ни голосов, ни скрипов, ни вздохов ночного дома уже не слышала.

Пробуждение оказалось очень приятным. Ириска давно не вставала с постели такая бодрая и отдохнувшая. И если вчера она не знала, чем заняться в ожидании Пашки, то сегодня план был чёток и ясен: посчитать деньги в копилке, купить еды, постирать шорты и футболку. А там уже они встретятся с Клюквиным и продумают всё до мелочей в отношении двойника.

Звонок мобильника прозвучал в тишине дачи как гром. Ириска даже вздрогнула. Она уже и забыла этот звук. Подошла к столу, на котором лежал телефон, осторожно, чуть ли не на цыпочках. На экране светилось "Мама". Мама! Ириска тут же схватила телефон, позабыв про опасения, про собственную вчерашнюю рассудительность, когда она доказывала Пашке, что просто так к родителям не придёшь. Мама!

— Алло! — крикнула Ириска в трубку.

— Алло, Ира? — мама была явно взволнована.

Девочка хотела крикнуть: "Да, это я. Я скучаю, я люблю тебя!", но мамин голос на секунду опередил её:

— Ой, что это я, Ира здесь, — пауза. — Девочка, откуда у тебя этот телефон? Ты нашла его?

Ириска готова была расплакаться. Подлая копия, идиотский двойник! Мама, ну неужели ты не чувствуешь...

— Алло! Алло, девочка. Послушай, верни, пожалуйста...

Но Ириска не выдержала, положила трубку. Мама перезванивала ещё несколько раз, а потом снова наступила тишина. Значит, она поверила, что телефон потерян, и думала, что разговаривает с нашедшей. Или с воровкой? Нет, нет. Надо срочно избавиться от двойника и вернуть себе прежнюю жизнь. Пашка был прав.

Ириска собрала волю в кулак, решила не отвлекаться и не распускать нюни. Что там было по плану? Копилка. Девочка вынула резиновую пробку из донышка, и на кровать посыпались монеты. Ух, ты! Целая гора. Но почему только двухрублёвые, рубли и копейки? Где же десятки и пятаки?! Ириска точно помнила, что в новую копилку засыпала две пригоршни пятирублёвых и горсть десяток из коробки, где раньше хранила свои сбережения.

Понимание пришло быстро: это опять проделки двойника. Ну конечно, кому ещё придёт в голову обследовать шкаф и втихаря потрошить её копилку? Вот она, настоящая воровка. Хитрая, изворотливая притворщица. А Ириска ещё пожалела её, отдала ей свою жизнь на время. Только вот, сдаётся, двойник не удовольствуется временным положением вещей. Она захочет получить всё.

В магазин Ириска пошла в дурном настроении: двойник оставила ей всего сорок пять рублей. Купила первое, на что упал взгляд: батон и шоколадку. Долго на этом не протянешь, но хоть настроение сладким поднять можно.

Половину свежего, ещё горячего, батона Ириска умяла по дороге к дому. Потом, встряхнувшись, напомнила себе, что в борьбе со злой копией расслабляться нельзя. Чем надо заняться дальше? Правильно, стиркой. Она нагрела воды в ведре и замочила одежду. Хорошенько порывшись в шкафчиках, нашла мыло. Хоть в этом повезло!

Пока шорты и футболка отмокали, из сумки был извлечён спортивный костюм сомнительного цвета. Ириска расправила его и обалдела. Мало того, что розовый, так ещё и с заячьими ушами, растущими из капюшона куртки. Вот спасибо, двойник. Ну да выбора не было.

Пашку Клюквина, спешащего из школы к Ириске, встретил грустный розовый заяц, развешивающий мокрую одежду на верёвке. Правда, при виде Пашки заяц тут же расцвёл в улыбке. Искренней и счастливой.

— Ну как ты, Ириска? — спросил Клюквин.

— Ничего. Но с двойником надо что-то делать.

И девочка рассказала про мамин звонок и выпотрошенную копилку.

Пашка кивнул:

— И в школе она набирает обороты. Собрала вокруг себя команду поддержки. Человек шесть, да ещё эта Вика. А на стрижке у неё теперь синие косички висят, маленькие такие, прикинь?

На Ириску жалко было смотреть. Ребята пошли в дом обдумывать борьбу с двойником.

— Только у меня ничего к чаю нет. И еды почти нет из-за этой мошенницы.

— Тогда айда ко мне. Предки пока на работе, мелкие в саду. Дома только Ленка и Маринка.

Пашкины сёстры учились в другой школе, но, конечно, тоже знали Ириску. Лене было десять, а Маринке восемь лет.

Когда ребята подходили к даче Клюквиных, приятный запах раздразнил аппетит.

— Привет, — поздоровалась Ириска с сёстрами и вручила младшей предусмотрительно захваченную с собой шоколадку.

Стол на кухне в доме Клюквиных был огромным. Ириска ни у кого в квартирах не видела таких больших обеденных столов. Правда, и никого другого с таким количеством детей в семье девочка не знала. Они вчетвером ели борщ с чёрным хлебом и зеленью, и Ириска изо всех сил сдерживала себя, чтобы есть неторопясь, аккуратно. Очень уж было вкусно, особенно после бутербродной диеты.

— Это самый вкусный борщ из всех, что я когда-либо пробовала! Ваша мама отлично готовит.

— Спасибо, — ответила Ленка, улыбавшаяся до ушей от удовольствия, — только это не мама. Это я варила!

— Ничего себе! А меня научишь?

— Конечно! — обрадовалась Лена. — Приходи завтра к нам. Родители уедут на целый день, и я буду всех кормить. А тебя назначу главным поварёнком. И сегодня приходи на ужин, мы с Маринкой запеканку будем готовить.

Ириска засмеялась:

— Хорошо. Завтра приду обязательно! А сегодня — пока не знаю.

С собой гостеприимные хозяева дали Ириске банку варенья, и Пашка пошёл провожать девочку.

— Паш, — спросила Ириска перед домом, — ты пойдёшь со мной разоблачать двойника?

— Пойду. На какое число назначим операцию?

— Либо на сегодня, либо на пятницу. Ведь завтра тебе целый день за мелкими смотреть.

— Тогда решай сама. Я помогу тебе, чем сумею.

Ириска помолчала и сказала не очень уверенно:

— Я хочу сегодня пойти в тот Мир. И остаться до завтра. Понимаешь, он исчезает. И я боюсь, что опять потеряю бабушку. Наверное, это неправильно? Ведь двойник за это время может наворотить дел.