– А ну-ка пошли, – разворачиваю Ленку лицом к двери.

– Дай хоть отдышаться, – жалобно просит Ленка.

– По дороге выдохнешь. – Я тяну «кадровичку» в коридор, ведущий к лифтам. – Потому что пока ты будешь «выдыхать», к нам Тарасов пожалует и тогда прости-прощай задуманная мной афера. М-м? – нажимаю на кнопку лифта.

– М-м, – мычит Ленка и послушно заходит в кабину.

– Давай, рассказывай, что с этой Павловой не так? – требую я.

– Саш, поверь мне, я много чего видела, но никогда не проводила собеседование с подобной стер-стервой.

– Да ладно, – не верю я. Потому что по сравнению с Ленкой все стервы мира должны стыдливо потупиться и уступить первое место ей. – Так что произошло? Я же дал тебе вопросы, которыми ты могла её задавить.

– Ага, спасибо тебе, друг сердечный, – ёрничает Ленка. – Я по твоей бумажке и действовала. Села и первым делом спрашиваю, чем эта Павлова занималась и знает ли систему эрэм один.

– Систему эрэм… погоди, PMI, что ли? – доходит до меня. – Лен, это же английская аббревиатура. Читается как «пиэмай». Означает систему управления проектами.

– Не мог раньше сказать? – бесится Ленка.

– Вообще-то я думал, ты знаешь подобные вещи. Ладно, чёрт с этим, дальше что?

– А дальше я спросила её про центр ком-компеций.

– Компе… центр компетенций, что ли? Это же сокращение, Лен. – Клянусь, если бы не трагизм ситуации, я бы расхохотался.

– Не перебивай меня! – злится Ленка. – Ты прямо, как эта Павлова. Потому что пока я сидела и, как дура, читала твою бумажку, эта бледная немощь так грустно на меня посмотрела и с сожалением произнесла: «А вам то, что я рассказываю, не сложно? Может, лучше о моём хобби поговорим? Это проще для вашего понимания».

Не выдержав, фыркнул. Не смог удержаться – и всё-таки расхохотался.

– Очень смешно, – оскорблённая Ленка закусывает губы и отворачивается.

– Ну, прости, – глажу её по спинке. – А потом что?

– А потом я решила спросить у неё, отчего она с предыдущей работы уволилась? А эта… эта бл… эта бледная моль, эта серая мышь отвечает, что у неё бывший гражданский муж – игроман. И что в «Микрософте» об этом узнали, а ей краснеть не хотелось, и поэтому она написала заявление по собственному.

– Вот прям так честно и сказала? – Откровенно говоря, я поражён.

– Вот прям так честно и сказала, – вредным голосом передразнивает меня Ленка. – «Не боитесь, что после такого ответа вы к нам можете вообще не устроиться?» – спрашиваю. – «Нет, – улыбается, – не боюсь. Потому что ваша служба безопасности уже в курсе, а я, тем не менее, здесь. К тому же, у меня блестящие рекомендации». – «Ну и от кого они?» – спрашиваю.

– Ну, и от кого они?

Лифт останавливается. Я по инерции делаю шаг вперёд.

– От кого? От Тарасова! Она с ним, видишь ли, давно знакома…

Я замираю, как стреноженный конь:

– Чего?

– А они месяц назад познакомились. А два дня назад здесь в кафе встретились. И обо всём договорились. А сегодня Павлова прискакала сюда, чтобы пройти формальное интервью со мной. Ну, и с тобой тоже. – Ленка по инерции продолжает идти вперёд и утыкается носом мне в шею.

– Да-ё моё… Ты что, заснул? – Ленка немедленно прислоняет ко рту тыльную сторону ладони и проверяет, не размазалась ли её помада.

– Ах, вот значит, как, – зловеще цежу я, – без меня меня, значит, женили… ещё месяц назад… Слушай, Лен, а эту Павлову не интересует, почему меня, её потенциального начальника, на встречу в кафе не позвали?

– Нет, Павлову это не интересует, – с издёвкой сообщает Ленка, достаёт платочек и, поплевав в него, начинает быстро тереть мне шею.

– Не интересует, значит… Ну-ну… Ладно, сейчас разберёмся. – Отстраняю Ленку, вытираю шею сам и решительно иду к переговорной».

5.

«Воспользовавшись исчезновением «кадровички», пообещавшей «привести того, кто лучше разбирается в ваших вопросах», откидываюсь на стуле и тайком, под столом, снимаю с правой ноги «лодочку». Переношу вес туфли на пальцы, покачиваю ногой и с любопытством разглядываю комнату.

«А мне здесь начинает нравиться», – думаю я и с удовольствием брожу взглядом по большой плазме, столу, отделанному стеклом, металлом и кожей. Блуждаю глазами по гладко отштукатуренной светлой стене с дипломами, кубками и сертификатами. В это время дверь переговорной распахивается и передо мной возникает тот, кого я ожидала: Александр Владимирович Васильев, собственной персоной.

Позавчера Тарасов вкратце рассказывал мне про него.

«Ему почти тридцать пять. Проходил обучение во Франции… Он очень умный, Наташа. Но ты будешь с ним собеседовать только при мне, потому что у меня, к сожалению, есть все основания полагать, что этот человек будет против твоего найма. А твоя задача – войти в его коллектив, вытащить из него все контакты и возглавить его департамент в тот день, когда он уволится сам, – ну, или я его уволю…»

К сожалению, Вячеслав Андреевич забыл упомянуть про внешность Васильева. Потому что в жизни мужчин с такой внешностью не бывает – они есть только в кино, в театре. Ну, и в книгах. Я подбираюсь на стуле, когда Васильев быстрым шагом подходит ко мне. Окинув меня любопытным взглядом, он протягивает мне смуглую ладонь, чтобы одарить меня рукопожатием. Приподнимаясь, одновременно пытаюсь сунуть ступню обратно в «лодочку». Но туфля соскакивает и с грохотом бьётся о ламинат. Я вздрагиваю. «Кадровичка» фыркает, а Васильев с непроницаемым лицом склоняет к плечу голову.

– Добрый день, – приказав себе забыть про босую ступню (из-за стола моих ног всё равно не видно), встаю и кладу свою дрогнувшую руку в тёплую, сухую мужскую ладонь. Прикосновение кожи к коже – и мои пальцы цепенеют, моя ладонь становится холодной, липкой и влажной. От смущения не знаю, куда глаза девать. Васильев преспокойно пожимает мои дрогнувшие пальцы.

– Присаживайтесь, – отпустив мою руку, дружелюбно предлагает он. Я неловко устраиваюсь на стуле. Александр Владимирович абсолютно по-хозяйски придвигает к себе кресло. «Кадровичка» пытается усесться рядом с Васильевым, но тот её останавливает:

– Спасибо, Лен. Иди, дальше мы сами.

– Но… – В зеленоватых глазах женщины мелькает разочарование.

– О результатах я тебе сообщу, – ровным голосом отвечает Александр Владимирович. Прикусив губу, «кадровичка» разворачивается и, стрекоча каблуками, направляется к дверям. Похоже, её походка рассчитана на внимание Васильева. Но женщину, манерно застывшую в дверях, ожидает удар: мужчина, сцепив в замок руки, продолжает внимательно разглядывать меня. «Ленок» передёргивает плечами и закрывает за собой дверь. А в комнате образовывается тишина.

– Туфли очень жмут?

– Что? – очнувшись от гипнотизирующих меня синих глаз, сипло спрашиваю я.

– Ничего. Неважно… Чай, кофе хотите?

– Спасибо, нет. – Я поджимаю губы.

– Ладно. – Произнеся это, Александр Владимирович переносит ладони на подлокотники кресла, устраивается поудобней и вальяжно закидывает ногу на ногу. Мне очень хочется скопировать его позу, но у меня одна ступня босая. За неимением лучшего усаживаюсь прямо, кладу руки на стол и смотрю на Васильева. Как ни странно, но в голову мне приходит мысль, что он и я чем-то неуловимо похожи. Голубой отлив глаз, тёмные волосы, синий тон одежды… Вот только мой начальник – яркий брюнет, а я – бледная шатенка.

– Можно я буду называть вас по имени? – прерывает затянувшуюся паузу Васильев. Подумав, киваю. – Поговорим начистоту, Наташа? – Мой очередной кивок. – Я читал ваше резюме. И если вы в действительности хороши хотя бы на половину от того, что вы о себе пишете, то я не удивляюсь, что Вячеслав Андреевич решил оторвать вас у «Микрософт» с руками и ногами. Но есть одно «но»…

«Боже мой, – мелькает в моей голове, – какой у Васильева голос: глубокий, тревожащий, но отчего-то смертельно усталый».

– … и это «но» заключается в том, что я не хочу, чтобы вы у меня работали.