Из греческих же источников, очевидна симпатия авторов к Халилу Паше и его миротворческим действиям, которые, увы, были хитры и неискренны для остальных османов. Что удивительно, именно Халил являлся потомственным турецким аристократом, который ратовал за власть тюркской знати, не одобряя возвышение рабов - иностранцев, а они то и были самыми приближенными к султану, и даже сам султан Мехмед не был чистокровным турком, будучи сыном женщины без рода, "дочерью Абдуллы", что указывает на ее христианское происхождение. Возможно, что она была понтийской гречанкой.

Халил Паже же видно знал, что Мехмед был сыном рабыни, полукровкой. Здесь то и лежит ключ к сложной политике, и становится ясно, что казнь Нотараса стала результатом многолетней борьбы между главными визирями султана за сферу влияния. И если воспроизвести события по нити правдоподобных записей: Нотарас впутался в эту борьбу, сначала встав на сторону Халила-Паши и его выгодной для византийцев политики, пока Империя стояла, а когда город пал и вместе с ним и Византия, Нотарас был вынужден оставить Халила, предать его ради своей семьи.

Что разгневало султана?

Скорее оскорбление Нотараса в отказ отдавать своего сына, хотя и султан точно знал, что без этого будет вынужден казнить мегадуку. Такое стечение событий либо могли удачно подстроить его министры, либо случайный повод пошел им на руку. Одно ясно, что Яков играл в этом роль.

И возможно также, что кто-то из близкого круга Нотараса мог доложить ему о заговоре против него (его шпионы или даже сам визирь Халил Паша), и, узнав об этом, Нотарас мог понять, что ему нечего терять потому он и не побоялся вызвать гнев султана своим грубым и жестким отказом.

Из этого весьма сомнительно, что лишь только христианская честь сына волновала Нотараса, которого в православном христианстве Греции возвели на уровень мученика за веру, в том числе и сына его, которого ошибочно приписывают мертвым.

Мехмед же, кроме политических соображений, мог всего лишь хотеть присутствия красивого мальчика на пиру, или боле того планировать нанять юного представителя благородных кровей в свои пажи. Сомнительно, что это было мимолетной прихотью, здесь могут лежать и глубокие чувства, которые привели к серьезной ссоре, и расколу надежды на мирное сосуществование.

Когда и где был казнен?

Нотарас был казнен 1 или 2 июня (согласно записям Исидора Киевского, хотя детали последнего во многом ошибочны), то есть через 3-4 дня после падения города.

Когда именно Нотарас был казнен неизвестно, одно лишь точно, что не позднее 4 дней после падения города.

Согласно исследованиям, многих баронов казнили на площади Вефа Мейдан. Он был казнен вместе со старшим сыном и зятем (его имя неизвестно, однако он являлся сыном доместика Андроника Кантакузина). Яков же не был казнен. Он остался в живых.

Выжил ли Яков?

После завоевания, Мехмед провел в Константинополе 24 дня, и 21 июня он отбыл из города, и вместе с ним огромное число военной добычи и пленников. Несомненно, и Якова он взял с собою. Мальчик видимо заботился о своей матери, которая видимо не пережила болезнь - она умерла по дороге в Адрианаполь, и была похоронена в городе Мессене, тур. Мисинли (об этом пишет Дука).

Несмотря на записи о том, что младший сын был казнен вместе с братьями, есть много свидетельств, которые доказывают что самый младший сын Нотараса, Яков, выжил.

Он был заключен во дворец, откуда видимо сбежал (не раньше 1456 г.), или, был отпущен на свободу. Вернувшись в Рим (Римскую Империю) он нашел убежище у кардинала Виссариона и папы Пийя II. Где-то между 1459 и 1464 гг. Яков встретился со своими сестрами, которые по воле судьбы спаслись от войны еще до осады. В Италии он женился, отсудил свое право наследства и вёл дела с греческими купцами. Он прожил свою жизнь до 53-х лет.

Кстати, точку зрения, что Мехмед планировал сделать Якова государственным заложником, также поддерживает французский автор Тьерри Ганчу, который максимально подробно рассказывает о Якове и семье Нотараса. Он же пишет о том, что старшая сестра Якова, Елена, которая на тот момент жила в Энезе, будучи женой правителя Энеза, Георгия Гатилузио еще с 1440-х годов, знала, что ее младший брат находился во дворце султана, и рассчитывала что Яков принесет пользу владыке сераля, и в этом случае есть возможность, что Мехмед восстановит семью Нотараса в правах. Ганчу добавляет, что там была непростая двойная игра, в ходе которой было непросто лавировать между султаном и итальянцами, и Яков с Еленой могли иметь рискованное дело с поставкой оружия. Однако для султана не было большим искушением воспользоваться возможностью, чтобы покончить с этой потенциальной угрозой, и он решительно взял под контроль ситуацию в регионе. Молниеносный зимний рейд 1456 года положил жестокий конец ожиданиям Елены и Якова. Энез был завоёван.

По этой причине, очевидно, что Мехмеду было бы невыгодно казнить Якова, он ведь не забывал, что мальчик был сыном великого дуки, а значит, мальчик мог быть выгоден Мехмеду для будущих планов с завоеваниями. И не зря три года спустя, Елена просила своего дядю (брата Матери) искать помощи у султана, когда брат ее покойного мужа захватил трон.

Во-вторых, Яков был красивым юношей благородных кровей. Мехмед не мог не желать держать при себе столь роскошное удовольствие. Он ведь также до декабря 1453 года оставил в живых сына Гергия Сфрандзи, которого, увы, казнил за намерение убить его - султана. Видимо, Яков не делал таких неосторожных попыток и потому остался в живых.

Одна из самых ранних хроник, которая пишет о том, что Яков выжил - это греческие хроники "Ἔκϑϵσις Χρονικὴ" (Ekthesis Chronike) неизвестного автора.  

      "После того, как пять дней прошло (после разгрома города), они начали искать вельмож, великого дуку, великого доместика, и протостратора, сына месазона Кантакузина вместе с остальными видными людьми. Он (Мехмед) обезглавил их всех. Он казнил двух сыновей мегадуки в его присутствии, и затем казнил его самого. Младший сын мегадуки, Исаак был отправлен во дворец (султана). Вскоре после этого он сбежал из дворца в Адрианаполе и исчез. Позже он явился к своей сестре в Рим, которая была отправлена туда ее отцом благодаря непредвиденному везению еще до осады".

Однако здесь, Яков ошибочно назван Исааком, скорее всего, это было именем его старшего брата, и авторы составляющие запись были неуверенны, кто именно из сыновей Нотараса выжил, а кто был казнен. Также ошибочно упомянуто, что дочери были отправлены в Рим, тогда как на самом деле они пребывали в Венеции.

Cсобственно, после падения Константинополя, из города в Европу хлынул большой поток беженцев. И тогда, в Венеции, была основана греко-византийская колония. Анна Нотарас стала одной из покровительниц византийской коммуны в 1475 г.

Существуют Генуйские документы 1459-го года, которые также упоминают Якова:

"Итак, только те, кто остались из сыновей и дочерей названного господина Луки, это четыре дочери, женщины, а именно упомянутая госпожа Анна, госпожа Мария, супруга же господина Теодора Кантакузина, госпожа Теодора, супруга же господина Маноло Палеолога и госпожа Елена, супруга же господина Георгия Гаттилузи, и никаких других сыновей или же дочерей господина Луки и не потомков его, за исключением упомянутого Якова и упомянутых дочерей".

(Archivio di Stato di Genova, Archivio di San Giorgio, Primi Cancellieri, busta 99.)

А вот еще письмо властей Генуи Якову, 6 января, 1468 г.

"Для Господина Якова Нотараса: Господин Cакраморус виконт* в Генуе, и консул Антианорум общества Генуи. Мы не забыли о дружбе со славным, и великолепным Лукой Нотарасом из Константинополя, который был тогда великим дукой ромеев. Несправедливая и горькая судьба лишила его жизни, а и значительной части своей семьи, и его имущества .... мы постанавливаем и объявляем, в соответствии с нашей властью в настоящем письме, что великолепный рыцарь, Господин Яков Нотарас, является сыном вышеупомянутого Господина Луки Ностараса"