Гибкая и стремительная, как борзая, Нора Данн могла вдруг задуматься, почему суп с сельдереем считается таким хорошим, а картошка с маслом — воплощением зла. Она умела себя развлекать, придумывала себе стимулы в жизни, а это качество порой куда ценнее денег.

— Ты не обидишься, если я попрошу тебя пока ничего не говорить отцу о ребенке? — Том О’Брайен внимательно посмотрел на Грэни.

— Почему?

— Пока не будем.

— Но почему?! Я как раз собиралась сегодня сказать.

— Давай подождем до воскресенья, когда они придут к нам.

— Но Бригид приведет Като, ей не понравится, что мы перетянем внимание на себя.

— Мне почему-то кажется, что они с Като будут только рады, если вокруг них никто не будет хлопать крыльями.

— Я так хотела им сказать…

— Не торопись, надо навести их на мысль о том, что ребенку нужен присмотр, вдруг это поможет добиться, чтобы Айден оставил школу.

— Об этом я и не мечтаю, он ведь, как и ты, — живет и дышит этой чертовой школой. Но ты меня убедил, новости лучше отложить.

В гости к Грэни Нора и Айден поехали на автобусе. Им не терпелось поскорей увидеть избранника Бригид. Они все испереживались за нее, представляя, как, должно быть, одиноко живется в ее крошечной квартирке.

Грэни наверняка приготовит еду без соли, и можно быть уверенными, что все отменного качества и при этом с минимумом калорий. А на десерт она подаст свежие фрукты или испечет свой знаменитый яблочный пирог. День обещал удасться на славу.

Когда до назначенного часа оставались считаные минуты, Бригид запаниковала.

— Не обижайся, если они что-нибудь не то ляпнут, это явно будет не со зла, — попросила она Като.

— Единственное “не то” — это если мне скажут, что нам нельзя встречаться, — заметил он.

— За это не беспокойся, они этого никогда не скажут, — заверила его Бригид.

— Тогда не о чем волноваться, — ответил он.

Като вышел встретить гостей в коридор. Высокий, красивый, с невероятно располагающей улыбкой.

— Мистер и миссис Данн! — воскликнул он. — Рад познакомиться. Хорошо, что вы наконец добрались до нас.

— И нам приятно, Като. — Нора чмокнула его в щеку, Айден пожал руку. Бригид замерла в дверях, сияя от счастья.

С официальной частью было покончено, все сели за стол.

За обедом у всех, кроме Като и Айдена, в бокалах было вино. Айдену и себе Като налил минеральной воды, пошутив, что должен же кто-то завтра остаться со светлой головой. Тони звякнул вилкой о бокал и сказал, что Грэни хочет сообщить им новость. Бригид испугалась, как бы ее сейчас не попросили в очередной раз посодействовать с банком, ей не хотелось на первом семейном сборище производить на Като впечатление своими успехами. Айден решил, что Тони и Грэни собрались перебраться в другую школу или в другой город. Нора прикинула, что им, наверное, сейчас предложат съездить за границу, чтобы отпраздновать день рождения Айдена. Ей этого не хотелось, Айден еще слишком слаб.

Когда новость наконец прозвучала, маленький дом содрогнулся от радостных возгласов и восклицаний. Все одновременно что-то кричали и обнимались.

Лучше всех высказался Като, незаметно смахнув слезу с глаз:

— Теперь я уверен, что вы приняли меня в свою прекрасную семью, раз позволили присутствовать в такой важный момент.

Грэни благодарно улыбнулась Тони. Он оказался абсолютно прав, прав во всем. Конечно, если бы отец согласился оставить школу… Но тогда он зачахнет. Господи, скорей бы все уже закончилось. Все равно ведь рано или поздно придется уходить, лучше уж сразу.

Ей не пришлось ждать долго. Когда стихли радостные возгласы, посыпались вопросы. Как они узнали, сколько недель, когда должен родиться ребенок, кого ждут — мальчика или девочку. И тут вдруг Нора спросила:

— Ты собираешься оставить работу, Грэни, чтобы сидеть с ребенком?

— Я собираюсь уйти в декретный отпуск, а потом, разумеется, вернусь обратно, — безмятежно ответила Грэни.

— Как вернешься? А ребенок? — поразилась Бригид.

— Буду забрасывать его по утрам к тебе в агентство, можешь зарегистрировать его под буквой “Б”, — рассмеялась Грэни.

— Зарегистрируем, не проблема, но ведь надо как-то решать вопрос.

— Мы думали найти какого-нибудь художника или писателя — им же нужно работать в тишине и покое, а заодно пусть дают ребенку бутылочку с молоком и меняют памперс… Думаю, желающие найдутся.

— Богемная публика довольно ненадежна, — озабоченно усомнился Айден.

— Ну, пусть не поэт и не художник, пусть преподаватель, скажем, который дает частные уроки…

Лицо Айдена окаменело.

— Нет, Тони, — твердо сказал он.

— Выслушайте меня. Вы бы оказали нам двойную услугу, вытащив нас не из одной дыры, а сразу из двух. Мы бы могли со спокойным сердцем уходить на работу, зная, что наш ребенок под вашим присмотром, — проникновенно начал Тони.

— И мне не придется каждый раз наводить тут марафет ради воскресного обеда… — слегка невпопад встряла Грэни.

— В вашей школе многим ученикам нужны именно индивидуальные занятия, — добавил Тони.

— Я могу давать их в школе. Я могу задерживаться, сколько потребуется.

— Нет, Айден, это же дети, они устают и боятся этого хулиганья, они просто не высидят допоздна и сбегут вместе со всеми. А так мне еще и за них не придется волноваться.

— Очень изящный ход, Тони, но нет.

— Папа, ну подумай обо мне, кому еще я могу доверить ребенка и при этом не сходить с ума от беспокойства? Сам посуди, это же беспроигрышный вариант. Тебе платят за обучение детей, которым необходимы дополнительные занятия, наш ребенок получает общение с такими прекрасными людьми…

— Спасибо, но я же сказал — нет, — посуровел Айден.

— Синьора, а вы что скажете? — повернулся Тони к Норе.

— Я скажу то, что скажет Айден, — просто ответила она.

Тони растерялся.

— Не хочу ни на кого давить и ни на чем настаивать, а что скажет Като?

Като внимательно посмотрел на каждого из присутствующих.

— Глава семьи волен поступать так, так считает нужным, и элементарное уважение требует, чтобы никто не мешал человеку принимать решения самостоятельно, — произнес он.

Во взгляде Айдена, брошенном на Като, явственно читалось благословение идти в загс хоть завтра утром.

— Конечно, вы все хотите, чтобы я принял предложение Тони, — сказал Айден Норе, когда они вернулись домой.

— Я хочу, чтобы ты делал то, что тебе хочется, — безмятежно ответила она.

— Но тебе ведь по душе его идея?

— Я считаю, что мы кое-то задолжали детям. В наших силах облегчить им жизнь. Все эти годы мы видели от них только хорошее. Тони дал мне работу преподавателя итальянского, сделал тебя завучем вечерних классов, Грэни всегда предельно мила со мной, и она, и Бригид, многие девочки на их месте вели бы себя совершенно по-другому, могли попросту не пустить меня на порог. Мне хотелось бы быть им чем-то полезной, отплатить добром за добро.

— Нора, не заставляй меня чувствовать себя виноватым. Не увиливай. Это все подстроено, чтобы найти мне другую работу.

— Ага, конечно, подстроено, — продолжила Нора. — И остановку сердца они подстроили, и беременность так удачненько организовали, так, что ли?

— Не передергивай, я не об этом, а о том, что они воспользовались ситуацией.

— Айден, не надо становиться параноиком и думать, что весь мир сговорился против тебя. В любом случае, повторяю, я заранее согласна с любым твоим решением. Как скажешь, так и будет.

— Ты бы хотела, чтобы я… чтобы мы… чтоб этот ребенок…

— Ну… мы с тобой могли бы чаще бывать вместе, подружились бы с малышом, он, или она, подружился бы с нами. Пожалуй, мне нравится такое развитие событий.

— Помоги мне, Нора, я ведь хочу как лучше…

— Поступай как тебе лучше, Айдан, не оглядывайся на меня. — Нора направилась в сторону кухни. — Сдается мне, после такого пиршества надо немного дать организму передохнуть, а? Как насчет яичницы с тостами?