— Мы разные, Бренда, вы встретились в юности, а мы в зрелости. Мы слишком уважаем друг друга и не хотим переделывать.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — с сомнением покачала головой подруга.

— Синьора?

Нора изумленно подняла глаза. Синьорой ее называли только в школе. Уважительно, с симпатией. Перед ней стоял директор, заглянул навестить после урока итальянского.

— Привет, Тони, я не заметила, как ты вошел. Представляешь, почти никто не пришел. Я, конечно, понимаю, что февраль, холодно, поздно, но чтобы так…

— Как у Айдена дела?

— Спасибо, хорошо. У него чудесные дочери. Бригид посидит с ним сегодня, а твоя Грэни — завтра, чтоб ему не оставаться одному, а то мне нужно съездить к матери. Ему лучше, гораздо лучше.

— Я бы хотел застать его одного… — Тони запнулся.

— Да знаю, знаю, он считает, что должен срочно восстановиться и вернуться на работу.

— Я не хочу, чтоб он возвращался в эту клоаку, синьора. Я попробую придумать ему что-то вроде досрочной пенсии, ну или льготы, пособия, мало ли…

— Ох, Тони, ты же знаешь Айдена… — Нора вздохнула.

— Знаю и поэтому очень надеюсь на вашу помощь, — ответил он.

— Он взрослый человек. Я не могу относиться к нему как к неразумному ребенку или недоумку. В конце концов, у него же не мозг опух, а только сердечные желудочки увеличились. А соображает он так же хорошо, как и раньше, и твердо намерен вернуться.

— И вы это допустите?

— Я не собираюсь закатывать ему скандалы, от них еще никогда никому лучше не становилось, — огрызнулась Нора.

— Я могу попробовать… — снова предложил Тони.

— Ну, ты же его сто лет знаешь, он учует жалость и благотворительность даже там, где их нет, он же их на дух не выносит.

Для Норы все было очевидно. Ее муж должен вернуться на работу.

Вернувшись домой, Тони О’Брайан застал Грэни очень взволнованной. Опять, что ли, откопала какой-нибудь экзотический пасхальный праздник, на который придется тащиться? Нет, только не это. У них куча планов на пасхальные каникулы.

На накрытом скатертью столе стояли цветы. Бог мой, ужели какая-то годовщина или дата? Нет, нет, конечно нет, даты он все вроде помнит. Он вопросительно посмотрел на жену.

— Сядь, Тони, — начала она.

Он молча повиновался.

— У меня хорошие новости, — продолжила она. — Я беременна. Врач сказал, анализы подтвердились. Тони, у нас будет ребенок!

Неожиданно для самого себя Тони заплакал. Его плечи сотрясались в беззвучных тяжелых рыданиях.

— Ты не рад? — испугалась Грэни, обнимая его.

— Ты представить себе не можешь, как я рад. Только я от радости ничего не соображаю.

Бригид рассказала отцу последние новости. У нее появился мужчина. Все как-то очень быстро закрутилось, пока еще рано что-то всерьез обсуждать, но она впервые встретила человека, с которым была бы готова провести остаток жизни.

Айден был рад это слышать.

Они познакомились несколько месяцев назад на приеме для журналистов, разговорились. Оба были там по работе, она делала презентацию о зимних видах спорта, Като отвечал за фуршет. Когда все разошлись, они остались одни в пустой комнате и долго-долго разговаривали. У него был магазинчик, где торговали африканскими штучками.

Они стали встречаться. Им нравились одни и те же фильмы, спектакли, у них вообще во многом сходились вкусы. В общем, пора его познакомить с отцом и Норой.

— А маме он как? — Айден знал, что девочки иногда видятся с Нелл.

— Мама его не видела, — посуровела Бригид.

— То есть как?

— Ну как ты не понимаешь, папа?! Като — марокканец! — ответила дочь с мученическим видом. — Представь, как я предъявляю маме чернокожего кавалера!

Не успела Нора войти домой, как ее прямо с порога ввели в курс дела.

— А где он жил в Марокко? — живо заинтересовалась она.

— В Марракеше, — удивилась вопросу Бригид.

Нора радостно захлопала в ладоши:

— Отлично! Мы приедем к вам в гости.

— Но Като не собирается возвращаться! У него здесь дело, магазин, я же тебе говорю.

— Знаю, но вам же придется ездить туда за товаром, и возможно, мы с твоим отцом как-нибудь составим вам компанию. Погуляем вокруг Джамаа эль Фна — это огромная рыночная площадь Марракеша, старинный перекресток, где встречались купцы Северо-Восточной Африки, кого там только нет, уличные торговцы, заклинатели змей, музыканты. Конечно, нужно, чтобы был хороший провожатый.

На лице девушки появилось мечтательное выражение.

— У тебя есть фотография Като? — спросила Нора.

— Конечно, — просияла Бригид и достала из сумки пухлый пакет. На снимке высокий чернокожий красавец обнимал ее за плечи.

— Хорош, — невозмутимо кивнула Нора. Ни слова о том, что он иностранец и им придется столкнуться с кучей проблем, о которых они не подозревают. Слишком ко многому придется привыкать. Нет, сейчас не время об этом. Сейчас — только о том, какой он хороший и какая прекрасная у него страна.

Айден смотрел на Нору с нескрываемым восхищением. Как же ему с ней повезло! Надо как-то смириться с этой школьной шантрапой, тихо досидеть до пенсии и обеспечить ей наконец достойную жизнь. Это самое малое, что он может для нее сделать и чего она заслуживает.

В зале физиотерапии шли занятия. Нора и Айден сидели с распечаткой рисунков упражнений, следя за Джонни, который показывал, что и как нужно выполнять. Какой-то человек в инвалидной коляске бодро делал упражнения для рук и шеи. Он с нескрываемой завистью смотрел, как Айден осваивает четырехминутную пробежку на тренажере.

— Счастливчик, — вздохнул колясочник. — Я начинаю задыхаться через пару секунд, даже пробовать не стоит.

Звали его Бобби Уолш, он держал большой бизнес, который пришлось оставить, когда его прихватил инфаркт.

— Как вы это пережили?

— Поначалу ужасно, но потом оказалось, что в мире столько прекрасных вещей, на которые раньше не хватало времени. Жену жалко, конечно, я у нее теперь целыми днями под ногами путаюсь…

— Она здесь?

— Что вы, у Розмари куча дел, встреч…

Айден в очередной раз украдкой порадовался, что у его Норы главное дело — это он сам. Сейчас она пытала Джонни насчет нагрузок, допустимых для Айдена в его теперешнем состоянии. Джонни степенно отвечал, что каждый человек может поднимать пару тяжелых ведер со сливами…

— Ваш сын продолжает ваш бизнес? — поинтересовался Айден.

— Нет, Карла это никогда не интересовало. Вообще. Он преподает в школе в Маунтинвью, кошмарное место, но он вроде справляется, хотя говорит, что учителя постарше не выдерживают.

— Один из этих “постарше” перед вами, — мрачно кивнул Айден. — Я там латынь преподаю.

— Так вы тот самый Айден Данн? — заулыбался Бобби. — Карл много о вас рассказывал. Он говорит, что вам удается привить им любовь к своему предмету, а это не такое уж простое дело, все-таки латынь…

— Как зовут вашего сына?

— Карл Уолш.

— Помню, как же, очень приятный молодой человек, он ведь, кажется, английский преподает, верно?

— Совершенно верно.

— Передавайте ему привет, думаю, мы ним скоро увидимся, через пару-тройку недель, наверное.

— Неужели собираетесь вернуться? — У Бобби изумленно округлились глаза.

— Должен, — ответил Айден Данн.

Клара нарадоваться не могла на Нору Данн. Пусть у них только полтора месяца в запасе, но Нора старается, просто загляденье. Умеют же некоторые притворяться. Нору интересовало абсолютно все.

Она могла извлечь из сумки дорожный атлас, чтоб найти карту Польши и посмотреть, откуда Аня родом. Она могла попросить Фиону показать, где находится крохотный остров в Греции, куда девушка собиралась поехать в отпуск. Нора с одинаковой легкостью быстро нашла общий язык со всеми пациентами. Она могла обсуждать достоинства заливающихся лаем джек-расселов с Джуди Мерфи. Она каждый день находила какой-то новый интересный факт для Лара и с увлечением обсуждала с Барбарой различные диеты.