Чуть помедлив, он пошёл за ним следом. Он и понятия не имел, сколько пришлось идти. Дорога привела к берегу большой реки. На берегу находилось огромное количество народа, мужчин, женщин и детей. Их поведение буквально ошеломило отца Джонатана. Все они горько рыдали, протягивая руки в сторону юной пары.

— Почему все они плачут? — подумал священник, и…тут же вскричав от ужаса, со всех ног бросился вслед за юной парой, выкрикивая одни и те же слова: «Остановите их, ради всего святого, остановите!

Юная пара, не разжимая объятий, вошла в реку. С каждым шагом, она всё больше и больше погружалась в воду. Священник, не переставая кричать, прыгнул в воду и помогая себе руками, изо всех сил поспешил вслед за юной парой. Он почти достиг цели, когда и юноша и девушка, исчезли под водой. Глотнув побольше воздуха, отец Джонатан, погрузился в воду, вслед за ними. Почти сразу же он почувствовал… что задыхается. Но мысль спасти юных созданий не оставляла его. Он был уверен, что сумеет их вытащить, ведь они были так близко от него. Но как он ни вглядывался, так и ничего не смог увидеть. Ещё немного и ему придёт конец. Священник, выбрался на поверхность. Его слух тут же разрезал радостный крик:

— Мальчик! Это мальчик!

Отец Джонатан, растерянно оглянулся. Ни реки, ни толпы народа. Он стоял в воде, в середине…маленького бассейна. Повсюду вокруг него, царила подлинная роскошь. Он находился во дворце. Мимо него проковыляла пожилая одежда, а затем появился мужчина, облачённый в Римский хитон. Мужчина выглядел мужественно.

На лице его светилась гордость, а в руках лежал младенец. Не успел он опомниться, как услышал ещё один крик. На сей раз крик был печален.

— Девочка! Несчастная твоя мать!

Перед взором священника появилась нищенская хижина и женщина, лежащая на убогой постели. Рядом с ней лежал младенец.

Не успел он опомниться, как одна за другой, замелькали картины. И люди, и обстановка, стали меняться с такой быстротой, что он едва успевал замечать происходящее. Он видел, как росли оба младенца. Мальчик рос окруженный роскошью. Все его желания незамедлительно выполнялись. Девочка же, с раннего возраста неустанно трудилась. Зимними вечерами, ей приходилось идти одной в лес и возвращаться, таща на себе огромную вязанку хвороста. Её постоянно унижали, часто били. Отец Джонатан, всей душой желал ей помочь, но каждый раз когда он пытался это сделать, его останавливала неведомая сила. Он мог только смотреть. Ни его самого, ни его слова, никто не видел и не слышал.

В то время, когда мальчик швырял едой в своих слуг, девочка сидела сжавшись в холодной хижине и грызла чёрствый кусок хлеба.

Когда мальчик нежился в постели, сборщики налогов с побоями гнали её из хижины. Отец Джонатан, видел каждый миг двух жизней. Он видел как одна из них рушится, а вторая процветает всё больше и больше.

— Несчастное дитя, — повторял он раз за разом, наблюдая за тем, как она бредёт по городу, голодная…в нищенской одежде. Он шёл за ней и видел, как она стучалась в двери и молила дать ей кусок хлеба, каждый раз, в ответ, получая брань и побои. Это повторялась раз за разом. И везде одна и та же картина. Когда же кончится эта ночь? — вскричал отец Джонатан и…тут же зажмурился от яркого солнечного света. Вокруг раздавался гул голосов. Он оказался на оживлённой улице. Вокруг суетились торговцы, проезжали телеги, доверху нагруженные тюками. Жизнь била ключом. Он огляделся в поисках девушки. Она лежала прямо посередине улице и едва шевелилась. Священник бросился к ней и в это мгновение увидел, как над ней наклонился мужчина.

Это был тот самый мальчик… Слава Господу! — с облегчением воскликнул отец Джонатан, но тут же издал крик ярости…

Тот, пнул её ногой и издевательски расхохотавшись, произнёс:

— Одной нищенкой меньше. Подохла на улице как всякая бродячая собака!

— Будь ты проклят! — изо всех сил закричал ему вслед, отец Джонатан. — Будь проклят! Будь проклята любая любовь, если истинный облик её таков!

Он бросился на колени подле умирающей и…почувствовал, что задыхается. Нескольких глубоких вздохов и…

он вынырнул из воды, выплёвывая изо рта воду.

Что происходит? Где я?

Отец Джонатан, застыл, не веря своим глазам. Мимо него проплывала лодка. Он не видел лицо человека, который управлял лодкой, но видел прекрасную девушку в белоснежном, воздушном платье. И эта была та самая девушка. Лодка причалила. Но снова отплыла, как только девушка оказалась на берегу, где царило безграничное веселье. Та же толпа народа. И все они встречали именно её. Отец Джонатан, едва не прослезился, наблюдая эту картину.

— Как хорошо, Господи! Как хорошо. Пусть она будет счастлива!

Он вышел из воды и наблюдал за девушкой. Оказавшись на берегу, она долго разговаривала с самыми разными людьми, нередко обнимала их, а потом, опустилась на небольшой валун и устремила взор на реку. Увидев это действие, люди, один за другим, стали покидать берег. Очень скоро она осталась совсем одна. А когда это случилось, она…заплакала.

— Что происходит? — растерянно думал, отец Джонатан. — Почему она плачет?

И тут, он снова увидел лодку. Тот же лодочник, и…тот самый юноша. Священник следил за их приближением с хмурым взглядом. Когда она приблизилась, он увидел, что юноша безутешно рыдает. При этом, он смотрел в сторону девушки. Она поднялась…И в это мгновение раздался душераздирающий крик:

— Тринакриа!

Священник, не понимающим взглядом смотрел на удаляющуюся лодку. Почему она не причалила к берегу?

Куда она плывёт? Вскоре, лодка совсем исчезла из виду. Девушка смотрела ей вслед и не переставая плакала:

— Это несправедливо! Господи, это несправедливо! — вскричал, отец Джонатан. — Ты не дал им право выбирать, ты сделал их слепыми, ты отнял у них память, а потом вновь, разлучил. Это несправедливо…несправедливо, несправедливо…истина не такова…

— Что есть «Истина», Джонатан? Начало? Конец? Или призрачная мечта…

Сквозь затуманенный взор отца Джонатана, проник образ…Боуда. Его лицо выражало глубокую тревогу.

— Джеймс! — прошептал священник едва слышно.

— Ты вернулся, — с глубоким облегчением произнёс, Боуд.

Начало

— Уезжайте! Уходите! Бегите отсюда!

Полуденное солнце освещало картину безмятежного городка, Таормина. Группа туристов, расположилась в уютном кафе под открытым небом на старой площади. Рядом услужливо порхала молодая официантка с подносом

Попивая прохладительные напитки, они с любопытством рассматривали архитектуру домов. Небольшие каменные дома, привлекали к себе внимание, разными лестничками, арками, старыми черепичными крышами и…цветами. Ими был украшен едва ли не каждый дом.

Услышав крики, они, да ещё небольшая группа молодых людей, оживлённо беседующие перед дверью магазинчика с открытой витриной уставленной сувенирами…замолчали, а затем стали настороженно озираться по сторонам. Крик стал повторяться раз за разом, и он был настолько мощный, что отдавался эхом во всех уголках маленького городка. На живописных, утопающих в цветах, балкончиках домов, стали появляться люди с растерянными лицами. Они, не понимали, откуда исходят эти крики, но ка и все остальные, хотели понять…

что происходит. Скорее всего, это была чья то шутка. Они уверились в этой мысли, когда на площади появился странный всадник. Длинноволосый, в сияющих доспехах. Белоснежный жеребец, раздувал ноздри и издавал яростное ржание. Осадив коня рядом с туристами, он приподнялся в стременах и снова закричал:

— Уезжайте! Уходите! Бегите отсюда!

Следом за этим действием, туристы вскочили с мест и достав фото и видео камеры, стали снимать всадника.

Щёлканье прерывалось лишь восторженными криками радости. Ещё бы, такое представление они видели впервые. Чего только стоили ножны. Из них выбивался…огонь. И этот огонь постоянно колебался, время от времени, принимая форму рукоятки меча.

— Чёрт! Как они так сделали? — восхищённый голос принадлежал молодому человеку, беседовавшему возле лавки с сувенирами. Он решил поближе рассмотреть всадника. На балконах близлежащих домов, стали раздаваться возбуждённые голоса. Все как один, указывали рукой на всадника. Внезапно…наступила тишина…Все замерли.