— По-вашему, на приеме возможен теракт? — спросила Уэзеролл.

— Шантаж, похищение, теракт — выбирайте что хотите. Они уже доказали, что способны на первое и второе, поэтому лично я — за третий вариант. Да, мне кажется, что гости станут жертвами террористов. А их хозяева соберут в одном месте всех, кого они так долго шантажировали и вынуждали работать на себя, и взорвут. Представьте, какие будут последствия!

— Но ты не знаешь где, когда и кто? — уточнил Ритчи.

— Как раз собираюсь все выяснить. Мадам, мне нужна ваша санкция. Моя группа справится.

Уэзеролл посмотрела на Ритчи. Похоже, она, наконец, поняла, что с мнением заместителя стоит считаться.

— Что ты предполагаешь? — спросил у Керра Ритчи.

— Возможно все. И понадобиться тоже может все что угодно. Вам придется положиться на меня. Действовать нужно быстро, поэтому мне нужна свобода в принятии решений на месте в зависимости от того, как будут развиваться события.

— Похоже, вы уже все продумали, — заметила Уэзеролл.

— Потому что заранее догадывался, что произойдет.

— Согласен, — сказал Ритчи. — Но мы будем руководить тобой из оперативного штаба.

— Спасибо, — улыбнулся Керр. — А в качестве «крота» у меня будет Ольга.

— Откуда ты знаешь, что она не на их стороне? — спросил Ритчи.

— За нее поручился Карл.

— Он с ней спит.

— Ольга работает на меня.

— С каких пор?

— С утра, когда я угостил ее кофе.

Перед лицом опасности Ритчи начал резко меняться. Уэзеролл сидела молча, а непосредственный начальник Керра как будто ожил. Он подался вперед и забрасывал его вопросами. Охотно отвечая на них, Керр с радостью узнавал прежнего Ритчи, каким он был десять лет назад.

— Ольга тоже считает, что завтра будет важный день, — продолжал он. — Так ей сказал Гошенко.

Ритчи ткнул в него ручкой:

— Точные слова, Джон!

— «Там будут крупные игроки из британских правящих кругов. И еще сюрприз — одна очень важная персона». Дословно.

— Ничего себе… Если это правда, конечно. Ты уверен, что она не работает на Гошенко?

— Уверен. Я рассказал ей, как умерла Таня. В смерти девочки она винит не только Каннинга, но и Гошенко… Она ненавидит его и уверяет, что хочет его убить.

Ритчи оторвался от своих записей и едко уточнил:

— Убить — в смысле затрахать до смерти?

Перед ним сидел прежний Ритчи. Керр улыбнулся. Уэзеролл сидела молча, но излучала неодобрение.

— У Гошенко гепатит С, — тихо продолжал он, — а у Ольги ВИЧ.

Ритчи тяжело вздохнул.

— Интересно, Карл Сергеев в курсе?

Четверг, 27 сентября, 14.12, станция метро «Сент-Панкрас интернэитл»

Утром последнего дня своей жизни Абдул Малик, руководитель боевиков в Великобритании, прибыл в Лондон из Стамбула с единственным предметом багажа — дорогим портпледом из мягкой коричневой кожи. Если бы он для прикрытия не провел предыдущую ночь в Париже, он мог бы путешествовать совсем налегке. Не спеша позавтракав, он поехал на Северный вокзал и сел на поезд «Евростар». Малик купил билет первого класса. На вокзал Сент-Панкрас он прибыл около двенадцати, никем не замеченный.

От вокзала он пошел пешком. В переулке к нему пристали две проститутки, и он живо вспомнил, какое унижение пережил в студенческие годы в обители порока. Хотя гостиница ему не требовалась, он снял номер на сутки в первом попавшемся отеле, в котором нашлись свободные места. Он заплатил вперед и сказал портье, что багаж прибудет позже. Однако он мог бы ничего не говорить; в отелях рядом с вокзалом Кингс-Кросс привыкли к бизнесменам, которые ненадолго вырываются из дома, чтобы развлечься в столице. Поднявшись в номер, Малик позвонил по мобильному Рашиду Хуссейну и сообщил о своем благополучном прибытии. Потом он помолился, лег на узкую кровать, плотно закрыл глаза и представил себе жену и детей.

Керр перезвонил Ольге около десяти; она согласилась встретиться с ним в Хаммерсмите перед началом занятий в колледже. Керр захватил с собой Ленгтона; они остановились у плавучих домов рядом с Хаммерсмитским мостом.

— В половине седьмого Юрий заедет за мной в лимузине. Нас повезет Карл.

Керр покосился на Ленгтона.

— Гошенко специально попросил его об этом?

— Нет, Карл сам настоял. По-моему, даже потребовал, — ответила Ольга, наклоняясь с заднего сиденья «альфы» и сдвигая вбок сумку с книгами.

У Керра завибрировал смартфон.

— Что у тебя, Ал? — Он слушал молча и, отключившись, повернулся к Ленгтону. — Ожил номер Омара Талеба. Талеб — это Рашид Хуссейн, куратор Джибрила.

Керр достал из кармана фотографию Сары Данбери и показал ее Ольге.

— Узнаете? — спросил он.

— Про эту девочку писали в газетах… Ее убили, да?

— Ее могут держать в том месте, куда вас сегодня пригласили. Ольга, ей грозит опасность… Возможно, с ней будет то же, что и с Таней.

Ольга кивнула.

— Когда я туда попаду, я все выясню. А потом потихоньку отправлю вам эсэмэску из туалета.

Ленгтон протянул ей небольшой матерчатый мешочек.

— В эсэмэсках нет необходимости. Лучше наденьте это. — Она достала из мешочка браслет и крошечную серьгу. — Они вас не выдадут. Наши сотрудники все время ходят с такими миниатюрными передатчиками, и никто ничего не замечает. В браслете встроенный микрофон; к вечеру мы замаскируем его под настоящими бриллиантами.

— Достаточно поднести руку ко рту и шептать, — сказал Керр, — и вы сможете рассказывать Джеку, что вы видите.

Ольга улыбнулась.

— А вы где будете, мистер Джек, если мне вдруг понадобится защита?

— На крыше, — невозмутимо ответил Ленгтон.

— Мел, внимание! Объект вышел из дома и уходит, повторяю, уходит. Как слышишь, прием! — Керр и Ленгтон направлялись назад по Кромвел-Роуд, когда услышали по пятому каналу взволнованный голос Стива Гибба. Прикомандированный спецназовец вызывал Мелани с наблюдательного пункта напротив квартиры Ахмеда Джибрила. Все начиналось как и две недели назад.

Мелани откликнулась немедленно:

— Поняла тебя. Спасибо, Стив.

— На нем джинсы, стеганая куртка, темно-коричневые кроссовки, — продолжал Гибб.

— Есть, вижу его.

Керр прибавил газу и вырвался вперед в потоке машин еще до того, как Ленгтон включил мигалку.

— Джек, по-моему, началось, — только и сказал он.

Ленгтон уже схватил рацию и стал вызывать свои группы.

— Внимание всем! Говорит Джек. Мы с Джоном возле «Эрлс-Корт». РВП[9] — десять минут. Ребята, его нельзя упустить. Все время докладывайте, что происходит. — Керр и Ленгтон опросили своих и убедились, что у них все готово.

Поскольку Ахмед Джибрил находился в центре событий, вокруг него вертелось все, слежке за ним придавалось особое значение. Все помнили любопытную записку, оставленную Джибрилу Джулией Баккур: «Доставка костюма в четыре тридцать в условленный день. Примерка в афганском, а не саудовском магазине. Жди звонка с подтверждением». По-прежнему не до конца ясная, записка доказывала, что Джибрил — главное действующее лицо. Террорист приведет их к шантажистам. Кроме того, он мог навести их на след еще одной подпольной лаборатории по производству взрывчатки. Вся надежда была на «красных», на группы наружного наблюдения. В их силах предотвратить еще один теракт. О том, чтобы потерять Ахмеда Джибрила, и речи быть не могло.

В «альфе», заглушаемый треском помех, послышался голос Фарго:

— Алан вызывает Мел. Я в оперативном штабе. Тебе нужна помощь?

— Поняла тебя. Он идет пешком по Саут-Ламбет-Роуд, направляется к метро, к станции «Стоквелл». Очень спешит.

— Мел, где вы? — спросил Ленгтон.

— Мы с Джастином пешком. «Красный-четыре» на машине. Мы его ведем.

— Мел, будь осторожна — он может тебя узнать, — предупредил Ленгтон.

— Я переоделась и пропущу его вперед, пока он переходит дорогу. Джастин, тормози.