Но дойти до бани мне было не суждено – как только мы вышли на крыльцо терема, ко мне подлетела метла и стала отчаянно крутиться на месте, как бы желая что-то сказать. А ночь ведь на дворе, да еще и полнолуние… полнолуние. Ох, нехорошее предчувствие поселилось внутри меня.

Не говоря ни слова, я сунула полотенца в руки ошарашенной Людмиле и села на древко метлы.

      - Скоро вернусь, - бросила коротко, не оборачиваясь, и сорвалась с места.

В этот раз метла действовала самостоятельно. А в моей памяти в это время всплыли воспоминания, как я вытаскивала душу Людмилы из заточения. Из пут Тьмы. Странно, однако. Почему именно сейчас мне это вспомнилось.

Мое оригинальное транспортное средство недолго несло меня средь темного ночного леса. Наконец, показался пустырь и… кладбище! А из могил мертвяки вылезают! Мамочки, ну не могли они сами найти врата, ведущие в мир живых? А если предположить, что проход открылся не сам, а по вине одной начинающей непутевой ведьмы? Ведь я ничего не знаю о пространстве, материи и времени, так что как следствие моих спасательных работ вполне мог открыться проход из мира мертвых… полнолуние. Черт!

И что теперь делать-то? Вот сейчас бы сюда Константина, он бы мигом разрулил ситуацию. Нельзя. Надо все сделать самой. Полуразложившиеся, некоторые почти без кожного покрова, самые что ни на есть настоящие зомби. Они сразу учуяли меня и стали стайками подтягиваться к свободной от могил полянке, на которую я и планировала приземлиться. Я уже была довольно близко к первой линии оживших трупов, но вот что мне показалось странным – на меня никто не спешил нападать. Напротив, умертвия тактично расступились, образовывая свободное место, куда бы я смогла приземлиться. Недолго думая, я уверенно направила метлу на посадку, ничуть не задумываясь над последствиями своего поступка.

Почему-то мне вся ситуация в целом казалась вполне естественной, ничуть не смущали мертвяки, доброжелательно настроенные ко мне, словно я такая же, как они… Я – ведьма, Баба-яга Красноградская, может быть поэтому они не рискую нападать?

      - Ягушенька сама к нам пожаловала, - проскрипел один из неупокоенных.

      - Никак хочет закрыть проход в мир живых… - поддержал второй.

      - Стоп, - я бесцеремонно прервала скрип умертвий и заговорила сама. – Вообще-то, вы не хуже меня знаете, что среди живых вам не место. Поэтому мне необходимо закрыть…

      - Пожа-а-алуйста, дай нам только часик, - взмолилось первое умертвие. - Мы обещаем, что не будем никого трогать.

      - Да, мы просто попугаем не спящий и бродящий по лесу народ, да и вернемся обратно в загробный мир, - раздалось откуда-то из толпы.

Грешна, мягкосердечная я. Особенно, когда меня о чем-то хорошо попросить. Вот и сейчас, первое, что пришло на ум, была мысль: «Бедненькие, а почему бы и нет?». И только потом я осознала, какие последствия могут быть, если они не сдержат обещания. Поэтому я бесстрастно сказала:

      - Час, но в пределах кладбища, - я была уверена, что сейчас поднимется настоящий бунт, но умертвия повели себя, как вполне адекватные интеллигентные люди. И даже то, что они уже не совсем живые, меня почему-то не смущало абсолютно. А все потому, что вроде как есть меня сегодня не будут.

      - Спасибо, Ягушенька! – отвесил поклон первый покойник, тот самый, с которого и началась наша милая скромная беседа. – Честно сказать, на большее мы и не надеялись. Скажи, чем мы можем тебя отблагодарить?

Э-э-э? Меня еще и отблагодарить хотят? За что?! Сначала богатыри, теперь еще и эти… Нет, я конечно не против. Но слишком много сегодня на меня неожиданностей навалилось.

      - Не отвечай, я знаю, многое про тебя и про твои беды, - из толпы вышел настоящий скелет, с плеч которого свисала капитально потрепанная, грязная мантия. Судя по всему, при жизни он был магом или колдуном. Интересно, откуда он такой взялся на Красноградской земле? Ведь, вроде как, на территории Гвидона только я магичить могу.

Тонкие фаланги пальцев обхватили мою руку, и меня повели в самый центр могильника, к небольшому черному омуту, в котором отражалась полная луна. Омут находился в глубокой каменной чаше, на низкой ножке. В нескольких местах чаша была уже потрескавшаяся от времени. Где-то, вне досягаемости скрипнуло сухое дерево. Раздалось громкое «кар-р», и на ветку ивы, что росла неподалеку, приземлился черный ворон. И опять я удивилась тому, что страшно мне не было.

      - Итак, - не выдержала я и первая начала разговор, - вы сказали, что многое про меня знаете.

      - Да, я сказал, - мою руку выпустили, и скелет, бывший при жизни довольно сильным магом (а в этом я теперь и не сомневалась), продолжил. - Теперь я хочу тебе кое-что показать, ведьма.

На последнее определение, относящееся к моей персоне, я не обиделась, потому что это была сущая правда. Проснувшееся любопытство породило в моей голове множество вопросов, которые хотелось задать моему собеседнику, но вместо этого с моих губ сорвался донельзя неуместный вопрос:

      - Кем вы были при жизни? – я тут же стушевалась и добавила смущенно: – Извините, я слишком любопытна…

      - Ничего страшного, - ответил скелет. – Меня нисколько не обижает твой вопрос. И я отвечу тебе. Как ты, наверное, уже догадалась, при жизни я был сильным магом…

      - Прямо как Князь Дьявольской пустоши? – перебила я.

      - Нет, немного слабее, не перебивай, пожалуйста, - скелет уставился на меня своими глазницами и продолжил: – Я был первым колдуном в заповедных землях Замухрыни, практически правой рукой владыки Евстратия.

Я было уже раскрыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но бывший колдун поднял вверх указательный палец и, не дав мне удовлетворить свое любопытство, как ни в чем не бывало, продолжил:

      - Я знал еще его отца, владыку Дадона. Прескверный был тип надо признать, все время стремился развязать войну с кем-нибудь. Но тогда я еще не был при дворе, поэтому был не в силах повлиять на его решения относительно вопросов внешней политики. А вот с Евстратием Огненным мы пересеклись, когда ему стукнул сто пятый год от роду. Не удивляйся так, он, так же как и Гвидон, ест молодильные яблочки, поэтому тоже не стареет. Как и я когда-то.

Моя бурная фантазия живо подкинула картинку под названием: «Два монарха, в коронах и мантиях, да колдун седовласый трясут яблоню и, отталкивая друг друга, пытаются ухватить заветный плод». Н-да, дела… Я головой случайно не стукалась?

      - Так вот, - продолжил тем временем скелет, - был я при дворе достаточно долго и бед никаких не знал, пока не свалился на мою голову один молокосос по имени Мичлов.

При упоминании этого имени, меня чуть не вывернуло наизнанку, слишком свежи в памяти были еще воспоминания об этом мужчине.

      - Этот поганец подлизался к владыке, и тот сделал его своей правой рукой, а меня отстранил от службы во дворце. Да если б парень был толковый, а он… излишне самоуверенный кретин.

Да, Мичлов именно такой. Был. Кстати, а получается, что маг умер не так и давно, и так быстро стал скелетом? Последний вопрос я так и задала своему собеседнику. Тот в прочем таиться не стал.

      - Ага, - хмыкнул тот со скорбью. – У магов процесс разложения быстрее происходит. Это тебе на будущее, - на эти словах я сглотнула образовавшийся в горле тошнотворный ком. - Представляешь, я был такой один единственный колдун в Замухрыни, и Евстратий иногда подумывал вернуть меня во дворец. Но и от Мичлова он тоже отказываться не хотел. Представляешь, он даже заставил меня поставить ментальный блок на этого мальчишку. Мол, мало ли в какие земли того пошлет, а кто-нибудь прочтет его мысли. Что улыбаешься? Я тоже думаю, что бред. Единственное место, где остались существа, способные читать мысли человека, то бишь вампиры – это Дьявольская пустошь. Но ведь тогда никто не мог предположить, что Константин Бессмертный вернется! А прошлый Князь тех земель особо не вдавался в подробности… ни в какие подробности. Он не глядя подписывал договора на поставку продуктов, будучи неспособным определить, что ему подсовывают парные листы.