- Понятно… - пробормотала я, пытаясь отыскать хотя бы ниточку, по которой можно было бы понять, где именно сейчас обитает душа Людмилы.

Я на некоторое время выпала из реальности. Перед глазами вместо привычных образов образовалась темнота, в которой я ясно различила светящуюся салатовым цветом нить, уходящую далеко-далеко. Делать нечего, придется мысленно следовать по ней. Главное, запомнить начало собственного пути…

Я мысленно постепенно приближалась к своей цели, ниточка, связывающая тело и душу, становилась все прочнее и ярче, и мне приходилось уже иногда щуриться, чтобы не ослепнуть от яркого света. Все происходящие походило на сон, в котором у меня была возможность смотреть на себя со стороны. Вдалеке показались смутные очертания души Людмилы. Полупрозрачная девушка стояла чуть в стороне от меня и периодически светилась салатовым. С каждой секундой она виделась мне все отчетливее.

      - Кто ты? – спросила душа, когда я оказалась совсем близко от нее.

      - Яга Красноградская Ульяна, - я решила представиться полным именем, чтобы впоследствии не было недопонимания. – Твои братья попросили меня вернуть тебя к жизни.

      - Ты не сможешь, - грустно ответила душа Людмилы. – Кикиморы продали меня Тьме, и теперь я целиком и полностью в ее распоряжении.

Я не стала слушать, в чьем там распоряжении находится душа спящей девушки, а просто коснулась ее правой рукой, затем левой… Я почувствовала, как моя энергия медленно перетекает в сущность, заточенную в клетке между загробным миром и миром живых. Понятие «клетка» было условным, в том смысле, что вокруг сущности девушки не было никаких прутьев, но заключенная не могла ни на миллиметр сдвинуться со своего места. По рукам побежал холод, но я не отдергивала их, полностью сосредоточившись на своей силе. Оставалось странным только одно: как я смогла к ней прикоснуться? Но мои пальцы чувствовали призрачное тело как живое.

Я аккуратно, понемногу вкладывала свою магию в душу Людмилы, чтобы та потом смогла сама выбраться из западни, в которую попала по своей же глупости.

      - Как ты? – тихо спросила я девушку.

      - Кажется, я скоро смогу сопротивляться ловушке, - ответила та. – Постарайся еще немного… да вот так, теперь, думаю, я смогу.

Я устало отняла руки от бестелесной оболочки, пять лет назад бывшей сестрицей семи богатырей, к которым я попала волею судьбы. Да, пожалуй, я теперь верю в судьбу… а еще верю в пословицу: «Все, что не делается, все к лучшему». Этим людям я была жизненно необходима…

В следующее мгновение душа Людмилы перестала светиться салатовым светом, она стала полупрозрачного белого цвета, что означало – душа может вернуться в тело. Без лишних разговоров, не сговариваясь, мы стали возвращаться к начальной точке нашего пути. Моя сущность медленно соединялась с телом. Думаю, с Людмилой происходило то же самое.

      - Ульяна! – где-то далеко я расслышала обеспокоенный голос Белогора. – Ульяна, что с тобой?!

Сознание потихоньку возвращалось ко мне, поэтому вскоре пришло осознание, что я лежу на полу в обмороке (для окружающих), потому что без духовного стержня мое тело, также как и тело Людмилы представляла собой обмякшую безжизненную…тушу. От этих нелицеприятных мыслей я мигом распахнула глаза и села прямо на полу. Надо мной склонился взволнованный богатырь и пытался привести в чувства.

      - Ты меня напугала, - выдохнул он и стал помогать мне подняться. – Как ты себя чувствуешь?

      - Нормально, - ответила я и, едва успев подняться, кинулась к Людмиле.

Девушка ровно дышала, но пока еще не просыпалась. Я провела рукой по ее волосам, и та, вздрогнув, неохотно открыла один глаз.

      - Спасибо, - неожиданно с ходу поблагодарила она. – Ты спасла мне жизнь. Еще немного, и я бы никогда не смогла бы проснуться.

      - Людмила!!! – заорал на весь терем Белогор. – Ты жива!!! – богатырь подбежал к сестре и заключил ее в крепкие объятия.

Я лишь улыбнулась, глядя на долгожданное воссоединение брата с сестрой. Но долго наслаждаться семейной идиллией не получилось, потому что в коридоре послышался громкий топот многочисленных ног. Оставшиеся пятеро братьев спешили поскорее увидеть проснувшуюся от долгого сна сестрицу. Я немного посторонилась, пропуская всех в комнату и стараясь не мешать безграничной радости, которая заполонила каждого из богатырей при виде живой и здоровой Людмилы.

Девушка сидела на постели и широко улыбалась, глядя на братьев, которые не могли нарадоваться ее выздоровлению. Потом последовали продолжительные обнимашки… ну а потом, народ наконец-то заметил меня.

      - Спасибо еще раз! – выдохнула счастливая Людмила. – Ты совершила невозможное, Ульяна.

      - Не за что, - я снова улыбнулась и развела руками. – Я считаю, помогать другим – это прямая обязанность Бабы-яги.

      - Вот, мужики, правильная у нас теперь Яга, - пробасил Остроглаз.

      - Да, - согласился Белогор, - умница, красавица, душа добрая… Скажи, Ульяна, как нам тебя отблагодарить можно?

Я покосилась на окно, в котором виднелось уже садившееся за горизонт солнце, и ответила:

      - На ночь не приютите? А то смеркается нынче… - И откуда во мне столько наглости? Неужели от одной ночи, проведенной с Константином, во мне произошли настолько разимые перемены? Вон, даже на ночевку напрашиваюсь…

      - С удовольствием, милая, - мягко пропела Людмила и обратилась к мужчинам. – Братцы, а банька наша стоит еще?

      - Стоит, - подмигнул Житомир. – Попариться хочешь, сестрица?

Девушка на миг задумалась, глянула мельком на меня и ответила:

      - Только не сильно, братец, - хихикнула она.

      - Будет сделано, - кивнул тот и удалился.

Я лишь подивилась насколько они быстро (практически с полуслова) друг друга поняли.

      - Ужин в тереме есть, или готовить надо? – деловито осведомилась Людмила у Белогора.

      - Последнее, - смущенно пробормотал тот.

      - Что ж, приготовим, - невозмутимо ответила та. – Ульяна, мне понадобится твоя помощь.

Он видел, как она покидала его замок. Сбежав по лестнице, девушка взмахом руки призвала свою метлу и, уверенно «оседлав» ее, взмыла вверх. Из окна его кабинета было хорошо видно, в какую сторону она направилась. И когда мужчина убедился в том, что девушка полетела в сторону Краснограда, он отошел от окна. Сейчас ей будет безопасней вдали от него. А там…. Он сам за ней прилетит. Снова. Правда он искренне надеялся на то, что в следующий раз ему не придется вытаскивать ее с того света. Да и этот чертов артефакт не давал ему покоя. Что он будет делать, если окажется что его украла Ульяна? Слишком много совпадений, чтобы сомневаться в ее причастности к краже. Но что-то внутри него просто кричало о том, что девушка не виновата. Да, она была временами взбалмошна, иногда капризна, но она не могла предать. Хотя может и могла, если дело касалось его, Кощея. Рассудок упорно твердил, что она такая же как и Варвара, а сердце болезненно сжималось, протестуя против подобных мыслей.

Константин прошел к письменному столу и достал из верхнего ящика чистый лист бумаги. Необходимо было напомнить Евстратию, что он скоро перестанет быть владыкой заповедных земель. Через два дня Князь Дьявольской пустоши призовет Тьму и та заберет свою плату. Конечно же, она не тронет мирных жителей, а вот тех, кто наживается на продаже людей, ждет кара. Ну и Евстратия с его отпрыском Алексеем заденет. И тогда территория Дьявольской пустоши станет значительно больше. Но… всегда есть это проклятое «но». Ульяна. Тьма могла потребовать ее душу в уплату своих услуг. Слишком лакомым кусочком она была. Сила Тьмы с радостью примет в свои объятия торгашей и убийц, но и от силы магического костра навряд ли откажется. А ведь Яга забрала у того значительную часть, чтобы восстановить свой резерв. Князь знал, что Тьма может потребовать отдать девушку, поэтому ему пришлось применить кардинальные меры. Инициация. После того, как он влил в нее свои силы, Тьма не посмеет ее забрать себе. Но сейчас, когда необходимо решить вопрос с Замухрынью, она может потребовать чего угодно, потому что Константину нужна ее помощь. А вот когда все закончится….