Чародейка улыбнулась. Подошла к нему, взяв за руки:

– А почему ты так рвался вернуться в эту клоаку, где пахнет грязью и нечистотами, а люди глупы и невежественны? Это твой дом, а дом не выбирают. В него возвращаются, даже если он жалок или убог. Мой дом мало в этом смысле отличается от твоего. Думаю, ты понимаешь это и сам.

Гэрис и правда понимал. Кэран была волшебницей – возможно, одной из последних, оставшихся на земле. Она была молода, лишь недавно разменяла свою двадцатую зиму – но с детства училась у воспитавшей ее в глухомани матери секретам древнего колдовства.

Когда-то, много веков назад, подобных ей было много – чародеев, волшебников, повелителей потусторонних сил. Они правили городами и крепостями, и короли преклоняли перед ними колени. Люди и последние из фэйри, не ушедших в волшебную страну и смешавших свою кровь с человеческой, постигали тайны высшей магии. Эту историю знали все, кто интересовался повестями о былых днях. Историю о том, как однажды колдуны возгордились настолько, что стали бороться друг с другом ради абсолютной власти.

Война Пламени изранила землю. В ней пали почти все древние чародеи. Немногие выжившие не стали победителями – напротив, они сделались проклятыми тварями в глазах простого народа. Их сторонились и за ними охотились. Жгли на кострах. Некоторые предпочли отказаться от магии, сжечь свои книги и жить, как простые люди. Так сделали, например, первые герцоги Фэринтайн.

– Ты задумался о чем-то? – спросила Кэран, проводя рукой по его лбу.

– Так, ни о чем.

Он думал о тех днях, что пролежал, бессильный и разбитый, в подземной пещере, бывшей ее домом – а она склонялась над ним и своей магией пыталась вдохнуть в него жизнь. Тогда он едва понимал, где находится и что с ним происходит. Бредил. Бродил вдоль ворот смерти. Иногда приходя в себя, он видел над собой рыжеволосую девушку с холодным взглядом. Она касалась его горячего лба своими руками, и забытье слегка отступало.

– Я думала, – призналась волшебница, – ты нарушишь наш договор. Сбежишь и не дашь о себе вестей.

– Я бы не смог так поступить.

Он в самом деле не смог бы. Она сделала для него слишком многое. Многое подарила и многое отняла. Он боялся ее и одновременно жалел. Порой Гэрис видел в ней не могущественную волшебницу, способную на вещи, недоступные прочим смертным – а одинокую девчонку, выросшую в глуши. Схоронившую мать, не знавшую отца, выросшую на преданиях о былой славе. Она выхаживала его от смертельных ран, измученного, еле живого. Без нее он бы погиб.

– Как твои успехи? – спросила Кэран. – Помимо того, что ты здесь.

– Я победил на турнире. Расправился с Эдвардом. Сам не знал, что мне так повезет. – Гэрис нахмурился. – По-моему, он поддался мне. Понять бы еще почему… Затем я попросил Хендрика принять меня в королевскую гвардию. Ты ведь просила меня войти в его окружение, а гвардия – лучший способ добиться этого. Я попробовал оплести его чарами подчинения, как ты учила. У меня получилось, хоть я и провалялся потом без сознания целый час.

– Ты многого добился, – признала Кэран. – Я знала, что стараюсь не зря. Когда я нашла тебя там, у реки Твейн… Помню, ты лежал среди горы трупов, весь в крови. Жизнь едва теплилась в тебе. Я чудом почувствовала древнюю кровь, тогда еле теплую в твоих жилах. Я очень благодарна тебе. Ты дал мне шанс на исполнение моего плана.

– Это я должен быть тебе благодарен за спасение от смерти, – признал Гэрис. – Но я все равно не могу быть благодарен за это. – Он поднял руку и, в пояснение своих слов, провел ладонью по лицу. По тому самому лицу, с которым уже почти четыре месяца просыпался по утрам и засыпал вечером. Он коснулся пальцами надбровных дуг, выступающих вперед и тяжелых. Коснулся носа, что казался слишком большим и грубым, и массивного квадратного подбородка.

Чародейка перехватила его ладонь – и сжала его пальцы в своих.

– Я понимаю твой гнев, – сказала она мягко. – Я понимаю, что ты считаешь себя моим пленником, орудием моей воли. Но когда ты выполнишь то, о чем мы условились – я верну тебе твое лицо обратно. Ты сам понимаешь, что если бы я оставила тебе прежний облик – ты бы ни за что не смог выполнить ту миссию, что тебе предстоит. Это все лишь на время, и ты сам это знаешь.

Гэрис выдохнул. Злость, что было вскипела в нем, стала угасать, оставив по себе лишь привычное, немое равнодушие.

– Я все это прекрасно понимаю, можешь не объяснять. Что до миссии, о которой ты говоришь… Я разговаривал сегодня с Хендриком. Он и в самом деле начал мне доверять, похоже. Скоро он вновь двинется в поход, как ты и предполагала. Хочет поквитаться с Клиффом за все.

– Очень хорошо, – сказала Кэран. – Я надеялась на это. Он поскачет к границе, и ты должен его сопровождать. Неважно, победит он или проиграет на этой войне – меня устроит любой исход. Колесо года почти завершило свой оборот, мой рыцарь. Скоро Самайн, а за ним, до самого Йоля – время, которое принадлежит тьме. Грань между мирами тонка, как никогда, в эти дни. Лишь глупец начинает войну в такое время. Будет битва, и пролитая кровь потревожит завесу, делая ее еще более тонкой. Разрывая ее в клочья. Ты должен обязательно проследить, чтобы Хендрик выжил. Не отходи от него ни на шаг. Когда битва отгремит, ты приведешь его в развалины Каэр Сейнта и там убьешь. Оружием, что я дала тебе, – Повелительница чар коснулась рукоятки того самого кинжала, которым Гэрис пролил свою кровь, призывая ее сюда. – Надеюсь, твоя рука не дрогнет.

– Хендрик был моим королем, – сказал Гэрис хрипло. – Он был мне ближе брата.

– Он начал войну, которая едва не погубила тебя. Он тщеславен и глуп. Я едва спасла тебя, а теперь ты защищаешь своего убийцу?!

– Я сам был таким же, как он. Когда мы ехали на эту войну, мы только и делали, что мечтали о подвигах и воинской славе. Сколько раз Клифф ходил набегами на наши окраинные графства! Не мы начали эту войну, но мы могли ее закончить. Когда я приехал сюда, я был готов убить его за поражение, которое он на нас всех навлек. Собственными руками вырвать сердце у него из груди. Но сегодня я говорил с ним. Он тот же человек, которого я всегда знал. Я не смогу так с ним поступить.

– Сможешь, – голос Кэран сделался тверд, и холоднее полярной звезды был ее взгляд. – Когда я отпускала тебя, ты желал отомстить – так дай этой мести исполниться. Хендрик слаб и глуп. Он не может командовать армией и вести войны. Один раз он уже покрыл себя позором. Он виновен в том, что ты едва не погиб. Он алчет только славы, и погубит твое королевство. Покончи с ним – и распоряжайся этим королевством сам. Приведешь ты гарландцев к рабскому ярму или заключишь с ними мир – в любом случае ты сделаешь это мудрее и правильнее, чем он. Ни один воин не должен служить такому государю, как этот. Ты доставишь Хендрика в Каэр Сейнт, в самые темные дни самого темного времени года, и пронзишь его сердце зачарованной сталью.

– Ты хорошо рассуждаешь тут о всеобщем благе, – сказал Гэрис с ядом, – но не станем забывать, что в первую очередь тобой движет желание сделать лучше для себя.

– Как и всеми нами, – кивнула Кэран. – Каэр Сиди – великое место Силы. Его построили повелители эльфов, будучи на вершине могущества. Стоя здесь, я ощущаю дальнее эхо этой Силы, и неправильно оставлять ее спящей. Кто владеет Вращающимся Замком, тот владеет миром. Я знала и прежде, что это могучее место – но сейчас его мощь сводит меня с ума. Моя мать, и моя бабка, и сотня поколений до них скрывались в глуши и безмолвии – но пришло время нам всем выйти из тени. В Каэр Сиди вступали на престол Владыки Холмов – а в Каэр Сейнте находятся их усыпальницы. Хендрик рожден от древней крови, он Фэринтайн по матери – и он был коронован во Вращающемся Замке, как законный владыка этой земли. Ты должен принести его в жертву. Там, среди усыпальниц государей, куда более великих, чем он сам. Нити заклинаний связывают оба этих замка. Когда кровь Хендрика Фэринтайна прольется на жертвенный алтарь – врата откроются, завеса падет, и древние силы будут свободны. Я заберу их себе – все, без остатка. По праву наследства я ношу титул Повелительницы чар – но это лишь пустое название. Когда ты исполнишь свой долг, самые сильные чары мира и впрямь будут мои.