– Я против Глена драться не буду, и против того, кого Глен поддержал – тоже. Можешь на меня так не пялиться, – Лейер сделал шаг вперед, обходя сражающихся, и протянул Гледерику кожаную флягу. Тот, после короткого колебания, ее принял и сделал глоток. Виски, оказавшийся горячим и крепким, до самого желудка обжег пищевод.

– Благодарю, – выдохнул Дэрри с усилием, опершись спиной о перила.

– Благодарить не стоит, – встал рядом Джеральд. – Лучше посмотрим, как Томас станет выкручиваться.

Шансов выкрутиться у Томаса нашлось крайне немного. Он еще несколько раз, хищно ощерясь и глотая ругательства, попробовал атаковать Глена, но каждый раз натыкался на жесткую и уверенную оборону. Молодой Свон дрался горячо и обладал достаточной силой – а вот мастерства ему не хватало. Он был поспешен и сражался не очень обдуманно, то и дело при выпадах открывая свой корпус. Окажись его недавний товарищ настроен чуть более решительно и попытайся нападать, а не защищаться, Томас непременно бы уже получил ранение, а то и два.

Гленан, в свою очередь, проявил себя как толковый боец. Он вел себя осторожно, осмотрительно, когда надо – проявлял хитрость. Очертя голову вперед не лез – напротив, выжидал и изматывал противника. Все неприятельские наскоки молодой Кэбри отражал решительно, сам же экономил дыхание, старался лишний раз не открыться.

Гленан, по всей видимости, и прежде уже не раз сходился с Томасом в поединках, только учебных или дружеских, а не боевых. Кэбри успел хорошо изучить Свона, знал его манеру боя и теперь охотно этим знанием пользовался. Его собственные движения оставались экономными и скупыми, а Томас тем временем начал уже слегка уставать. Дыхание его стало тяжелым и шумным, удары порой запаздывали.

Наконец Гленан Кэбри сделал шаг вперед и с силой выбил у наследника графов Свон меч из рук. Точно также, как тот обезоружил Гледерика. Томас отскочил назад, бешено вращая глазами.

– Убивать я тебя не буду, не бойся, – сказал Глен ему довольно холодно. – Моему отцу не нужен скандал с твоим отцом, а этот скандал непременно случится, если я снесу твою голову с плеч. Убирайся отсюда, и чтоб я тебя больше рядом с нами не видел.

Томас сплюнул на землю. В этот момент от его утонченных аристократических манер не осталось и следа. Он выглядел настолько взбешенным, что можно было подумать, начнет вот-вот ругаться подобно портовому грузчику.

– Мне жаль, что я с тобой водился, – процедил Свон. – Ты настоящая лживая мразь, совсем как твой сэр Эдвард.

Кончик меча Гленана чуть дрогнул.

– Я правда не хочу тебя убивать, – повторил Кэбри. – Иди, Томас. Не позорь себя больше, чем уже опозорил.

Черты лица Томаса исказила ярость. Было видно, что он хотел бросить какое-то еще оскорбление – но пересилил себя, отвернулся и быстро зашагал прочь, даже не подобрав и не вернув в ножны своего клинка. Тот так и остался валяться на камнях. Дэрри спрятал подаренное ему Гэрисом оружие и посмотрел на Гленана.

– Кажется, я и впрямь должен угостить тебя выпивкой, – сказал он медленно.

– И ты это сделаешь, – кивнул Кэбри. – После этого мы будем в расчете.

– Заметано. – Дэрри перевел взгляд на Джеральда, молча стоявшего в стороне. – А вы, милорд? Вы ведь тоже намеревались меня убить.

– Я все-таки не последняя скотина, – сказал Лейер очень серьезно. – Поступок Гленана пристыдил меня. Мы и впрямь повели себя недостойно, решив к тебе прицепиться. В конце концов, ты служишь у Фостера, а этот человек вчера победил лучшего рыцаря королевства. Нам не следовало тебя задирать.

– За тебя я, если что, платить не буду, – ответил Дэрри на эту тираду, опасаясь, что этот детина тоже решил поживиться его золотым фунтом. – Ты назвал меня животным.

– Не плати, – легко согласился Джеральд. – Мой отец не так беден, как отец Гленана, и я всегда плачу за себя сам. Но и зла на меня не держи тоже. Я был дурак, и поддерживал Томаса зря. – Джеральд сделал шаг вперед и протянул Дэрри руку. После короткого колебания, тот ее пожал.

– В голове не укладывается, – сказал Дэрри, отворачиваясь и перевешиваясь через перила моста. От пережитого напряжения его замутило. Гледерик приложил усилие, дабы не сблевать у всех на виду.

Внезапно юношей овладела злость – направленная в первую очередь на себя самого. Гледерик осознал, что действовал крайне глупо во всей этой истории с дуэлью. Дэрри понял, что попросту разбрасывал красивые жесты, не умея толком за себя постоять. Наверняка со стороны это смотрелось беспомощно и нелепо. Может статься, Гленан Кэбри просто пожалел его.

«Я буду теперь гораздо умнее. Осмотрительнее. Хитрее. Я выжил чудом. Только из-за порядочности этих парней. Впредь стоит вести себя осторожнее. Изворотливее, если потребуется. Иначе я и месяца не протяну в здешней столице. Едва не сделаться трупом в первый день пребывания при дворе, и все почему – из-за никчемной глупой гордыни».

Стараясь отогнать неприятные мысли, Гледерик с напускной беспечностью сказал:

– Вот же как смешно иной раз получается. Я-то думал, мне предстоит верная гибель – а готовиться следовало к хорошей попойке.

– Представь, что пьешь на том свете, в залах павших воинов, – посоветовал ему Гленан Кэбри с внезапным смешком. – Вдруг это тебя взбодрит.

Ночь пала черным саваном, накрыв собой мир. Город спал, забывшись напуганным, беспокойным сном. Дворцы знатных лордов и лачуги нищих – все они скрывались во мраке, скованные тревогой. Кое-где сияли огни – горели костры дозорных на верхушках башен, светились веселые окна харчевен. Но даже они не рассеивали окружающий мрак, а словно бы делали его еще более густым и плотным.

Каэр Сиди и сам казался вылепленным из непроглядной тьмы. Гэрис прошелся по парапету западной стены, ища место, где был бы незаметен часовым. Вскоре такое место обнаружилось, в тени одной из башен – тех самых, что, по старым легендам, когда-то вращались, осматривая во все концы земли Эринланда. Фостер оперся о зубец стены и долго вглядывался в беспокойный мрак. Затем он отвернулся, достал из ножен кинжал, клинок с длинным волнистым лезвием, и полоснул себя по кисти левой руки. Тяжелые капли крови, набухая в воздухе, упали на холодные камни под ногами. Гэрис выдохнул и принялся ждать.

Она вышла из тьмы, и походка ее была бесшумной, как и всегда. Ее рыжие волосы алели вспышкой закатного пламени в непроглядной ночи. Ее голубые глаза блистали серебряным светом северных звезд. Ее кожа была белее первого снега. Шлейф темного платья летел по воздуху. Прекрасная и холодная, госпожа Кэран, что звала себя Повелительницей чар, встала напротив своего верного рыцаря.

Гэрис преклонил перед ней колено.

– Моя леди, – сказал он, пряча глаза.

Рука чародейки легла ему на плечо:

– Встань, – велела она. – Время для церемоний уже прошло или еще не настало. – Подчинившись этим словам, Гэрис Фостер поднялся на ноги и спрятал кинжал. Чародейка провела рукой по его щеке, пристально вглядываясь в глаза, а потом отвернулась, рассматривая вздымающиеся вокруг башни. – Каэр Сиди, – произнесла она задумчиво. – Если я и видела его раньше, то только издалека. Спасибо, что открыл мне дверь. Мне не хватило бы сил переместиться сюда самой, без твоей крови. Кровь открывает любые пути. Скажи, как тебе возвращение в родной город?

Гэрис слегка дернул правым плечом.

– Такая же грязная дыра, как и раньше. Ничего не изменилось. Нищие на каждом углу, вонь, уличные бандиты. Надменные лорды в своих чертогах, верящие, будто вокруг них крутится мир.

– И все же ты любишь этот город. Ты ведь так рвался сюда, мечтая скорее покинуть мой гостеприимный кров.

– Твой гостеприимный кров – подземелье, в которое не проникает ни единый лучик света. Я думал, что рехнусь там. Да я почти отвык от света за эти дни. До сих пор щурюсь на ярком солнце. Как ты можешь жить там и не сходить при этом с ума? Я все время чувствовал себя погребенным заживо у тебя дома. Это же просто могила. Почему, Кэран? Чего ты так боишься? Почему просто не уйти оттуда?