Самым удивительным при этом будет то, что при наличии колоссальных различий между теми или иными сообществами, живущими за счет собирательства и подсечно-огневого земледелия, многие из них создали такую систему производства продовольствия, которая позволяет получать за час труда намного больше калорий, чем это было возможно в 1800 году в английском сельском хозяйстве, которое в то время, по-видимому, отличалось наивысшей в Европе производительностью труда. В 1800 году общая стоимость произведенной продукции за один человеко-час в английском сельском хозяйстве составляла 6,6 пенса, что равнялось стоимости 3600 килокалорий, содержащихся в муке, но всего лишь 1800 килокалорий в жирах и 1300 килокалорий в мясе. В предположении, что половину английской сельско-хозяйственной продукции тогда составляло зерно, четверть — жиры и четверть — мясо, мы получим в среднем 2600 килокалорий за один человеко-час[64]. Поскольку средний человек потребляет 2300 килокалорий в день (табл. 3.6), то каждый сельскохозяйственный работник кормил 11 человек, и, следовательно, производительность труда в Англии была очень высокой.

В табл. 3.13 приведены сравнительные данные по производительности труда в обществах, занимающихся собирательством и подсечно-огневым земледелием, в смысле количества калорий, произведенных за один рабочий час. Разброс в производительности труда очень велик, но минимальная средняя производительность труда — у парагвайских аче, — составляющая 1985 килокалорий в час, все же ненамного ниже, чем в Англии в 1800 году. Что же касается медианной производительности труда, 6042 килокалорий в час, то она более чем вдвое превышает производительность труда в Англии.

ТАБЛИЦА 3.13. Количество калорий, производимых за час работы в обществах, занятых собирательством и подсечно-огневым земледелием, и в Англии в 1800 году

ИСТОЧНИКИ:

^a

Tucker,

2001,

p.

183.

^b

Werner et al.,

1979,

p.

307.

Bergman,

1980,

p.

133.

^d

Johnson,

1975.

^e

Dove,

1984,

p.

99.

^f

Hurtado and Hill,

1987,

p.

178.

^g

Kaplan and Hill,

1992.

Обращают на себя внимание невероятно высокие значения производительности труда в некоторых сообществах — например, в мадагаскарском племени микеа, выращивающем кукурузу подсечно-огневым способом. Таким образом, эти сообщества, в большинстве своем использующие самые примитивные приемы земледелия, как правило, в потенциале обладают более серьезными производственными возможностями по крайней мере в том, что касается производства продовольствия, — чем обладала Англия накануне промышленной революции. Например, перуанские шипибо 80 % калорий получают от бананов, которые выращиваются на клочках земли в джунглях чрезвычайно простым способом: участок леса выжигается, а самые большие деревья срубаются. Затем среди поваленных деревьев и пней высаживаются банановые саженцы. Участок периодически выпалывают, чтобы бананы не оказались заглушены сорняками. В условиях тропиков такой способ ведения хозяйства позволяет получить за один час работы более 60 фунтов бананов (15 тыс. килокалорий). Этот пример служит еще одной иллюстрацией к закону убывающей отдачи. Имея в своем распоряжении обширные земли, даже собиратели, обладающие примитивнейшими сельскохозяйственными технологиями, могут обеспечить очень большую выработку на одного работающего.

Если бы эти общества, занимающиеся собирательством и подсечно-огневым земледелием, работали столько же, сколько в Англии, они бы могли производить намного больше продукции на одного трудящегося, чем англичане. Материальное процветание Англии в 1800 году было вырвано из земли тяжелым многочасовым трудом. По-видимому, Маршалл Салинз был по сути прав, когда выдвинул смелую идею о том, что собирательство и подсечно-огневое земледелие обеспечивают своего рода «первоначальное изобилие», выражающееся не в большом количестве доступных потребительских благ, а в изобилии досуга[65].

Таким образом, если данные антропологов о малых трудовых затратах в сообществах охотников и собирателей верны, то при условии одинакового материального уровня жизни в период 10 тыс. лет до н. э. — 1800 год н. э. реальные условия жизни с переходом на оседлое сельское хозяйство, вероятно, ухудшились из-за увеличения рабочего дня в этих обществах. Неолитическая революция не дала людям больше досуга; она лишь заставила их больше трудиться, никак не увеличив материальное вознаграждение.

При этом мы так и не получили ответа на одну загадку. Почему с приближением промышленной революции настолько выросли трудовые затраты в некоторых обществах? Этот вопрос разбирается в главе 9.

АЗИЯ ПРОТИВ ЕВРОПЫ

Европейские путешественники XVII и XVIII веков традиционно отмечали, что люди в Китае и Индии живут хуже, чем в северо-западной Европе. Такой же точки зрения придерживались в своих работах Смит и Мальтус. И хотя недавно возникшая группа историков, несколько нелогично именуемая Калифорнийской школой, заявляет, что условия жизни в Азии были ничуть не хуже, чем в северо-западной Европе, вышеприведенные факты противоречат этому утверждению[66]. Если исходить из таких показателей, как заработная плата, рост, рацион и виды занятий, то мы получим, что Япония, Китай и Индия в 1800 году и ранее были намного беднее Европы. Этот вывод подтверждается сведениями о случаях голода в Англии и Японии. В последний раз серьезный голод общенационального масштаба поразил Англию в 1315–1317 годах, когда по всей Северной Европе зерновые не уродились два года подряд. После этого, несмотря на местные случаи голода, число смертей от голода в масштабах страны было ничтожным, хотя центральное правительство почти не делало запасов зерна на случай неурожая. Напротив, Япония в период Эдо (1603–1868) испытала по меньшей мере семь случаев общенационального голода. Голод 1783–1787 и 1833–1837 годов, по оценкам, привел к гибели более 4 % населения страны[67].

Генетические данные позволяют сделать вывод о том, что это различие в уровне жизни между Европой и Восточной Азией могло сохраняться на протяжении тысячелетий. Охотники и собиратели потребляют в пищу мясо, но не потребляют молока. Поэтому переход к оседлому сельскому хозяйству с разведением домашних животных впервые создал возможность крупномасштабного потребления молока, полученного от животных. Однако люди с очень низкими доходами, как правило, потребляют молочные продукты в крайне ограниченном количестве. Калории, содержащиеся в молоке, масле и сыре, очень дороги, и потому их потребление ограничено кругом богатых людей. Зерновые и крахмалосодержащие культуры — гораздо более дешевый источник калорий. Географические факторы, влияющие на относительную стоимость разведения животных и выращивания различных продовольственных культур, также играли известную роль, но в целом молоко регулярно потреблялось лишь в богатых доиндустриальных аграрных экономиках.

Соответственно, у популяций, так и не овладевших оседлым земледелием, например у австралийских аборигенов, почти начисто отсутствует генетическая мутация, позволяющая взрослым переваривать лактозу — сахар, содержащийся в молоке. Напротив, такая мутация есть у большинства жителей северо-западной Европы. Однако взрослые китайцы, несмотря на очень давнюю историю оседлого земледелия и разнообразие климатических зон в Китае, в целом лишены способности переваривать лактозу, а значит, молоко никогда не играло большой роли в рационе китайцев, из чего следует, что уровень их жизни в доиндустриальную эру в целом был низким[68].