Как рост людей в конце доиндустриальной эры соотносится с ростом представителей древнейших обществ? Об условиях жизни до перехода на оседлое сельское хозяйство мы можем судить по среднему росту в современных сообществах собирателей. Так, Франц Боас в конце XIX века производил измерения роста в сотнях племен коренных американцев. Табл. 3.9 в целом дает нам тот же диапазон значений среднего роста для сообществ собирателей, что и для аграрных сообществ около 1800 года. Некоторые охотники и собиратели были значительно выше китайцев, индийцев, японцев и многих европейцев в XIX веке. Медианный рост для сообществ собирателей составлял 165 см, что лишь немногим меньше, чем в Европе в 1800 году, и существенно больше, чем в Азии около 1800 года.
ТАБЛИЦА 3.9. Рост взрослых мужчин в современных сообществах, занятых собирательством и примитивным сельским хозяйством
* С поправкой на рост в возрасте 21–40 лет. Рост всех взрослых мужчин кунг в среднем на 2 см меньше, чем у находящихся в возрасте от 21 до 40 лет.
ИСТОЧНИКИ:
a
Steckel and Prince,
2001.
b
Kelly,
1995,
p.
102.
c
Jenike,
2001,
p.
223.
d
Hawkes,
1916,
p.
207.
c
Boaz,
1891,
p.
327.
f
Trevor,
1947,
p.
69.
g
Boaz,
1899,
p.
751.
h
Guppy,
1886,
p. 267. iTruswell and Hansen,
1976,
p. 172. jHurtado and Hill,
1987,
p.
180–182.
В 1760-х годах таитяне, все еще жившие в каменном веке, по-видимому, были не менее, а то и более высокими, чем их английские гости со всеми их чудесными европейскими технологиями. Во всяком случае, исследователи считали таитян высокими, поражаясь их росту; так, Джозеф Банкс — ученый, участвовавший в 1769 году в экспедиции на судне Endeavour, — измерив рост особенно высокого таитянина, получил цифру 192 см. В Англии в 1800 году лишь один взрослый мужчина из 2500 имел рост в 192 см и выше. Поскольку Банкс вряд ли видел на Таити более нескольких сотен взрослых мужчин в силу недолгого пребывания англичан на острове и низкой плотности его населения, то средний рост жителей Таити, по всей вероятности, был больше, чем в Англии XVIII века.
Таким образом, тысячи лет развития, отделяющие общества охотников и собирателей от аграрных обществ 1800 года, не привели к сколько-нибудь заметному улучшению материальных условий жизни.
Для того чтобы оценить реальные условия жизни в прошлом по сравнению с условиями жизни в аналогичных современных сообществах, мы можем изучить рост человеческих останков. На рис. 3.6 приводятся имеющиеся у нас данные о средней длине скелетов европейцев, живших от 1 до 1800 года н. э., с поправкой на рост взрослых мужчин. Усредненные цифры по 9477 останкам не обнаруживают никакой тенденции до 1800 года. Кроме того, для сравнения приведен рост мужчин-призывников по году их рождения в Швеции начиная с 1820 года и рост мужчин — коренных уроженцев США начиная с 1710 года. Повышение дохода после 1800 года четко отражается в увеличении среднего роста.
РИС. 3.6. Длина скелетов мужчин-европеоидов, 1-2000 годы н. э.
В табл. 3.10 приводятся показатели среднего роста мужских останков по широкому диапазону доиндустриальных обществ до 1800 года, начиная с европейского мезолита (8000–5000 лет до н. э.). Небольшое количество исследованных останков, потенциально нерепрезентативный экономический статус тех, кому они принадлежали, и ошибки в определении роста по длине костей потенциально могут привести к серьезным ошибкам в определении роста конкретных групп населения по этим образцам. Однако общая картина ясна. Жители Европы, Индии и Японии в древнейшие времена отличались не меньшим, если не большим ростом, чем в 1800 году. В частности, в европейском мезолите и неолите рост людей даже немного превышал рост жителей Англии и Нидерландов — богатейших обществ мира в 1800 году.
ТАБЛИЦА 3.10. Длина скелетов по периодам
ИСТОЧНИКИ: aMeiklejohn and Zvelebil, 1991, p. 133. bBennike, 1985, p. 51–52. cSteckel, 2001. dMasali, 1972. cMellink and Angel, 1970. fAngel, 1971. gHoughton, 1996, p. 43–45. hBoix and Rosenbluth, 2004, table 6. iDutta, 1984.
Средний рост, а соответственно и уровень жизни, до 1800 года испытывал некоторые колебания. Но эти вариации, как и предсказывает мальтузианская модель, не были связаны с технологическими достижениями.
Так, европейцы в отдельные периоды Средневековья, по-видимому, имели более высокий рост, чем в Древней Греции и Риме, а также в XVIII и начале XIX века. Полинезийцы в эпоху до контактов с внешним миром также были высокими по доиндустриальным стандартам, что хорошо согласуется с выводами, сделанными нами выше из сообщения Банкса. При этом нет сомнений в том, что технология полинезийцев далеко отставала от европейской. Полинезия по-прежнему представляла собой неолитическую экономику, не знавшую металлов. Рыболовные крючки искусно изготовлялись из костей или кораллов. Излюбленным боевым оружием служила деревянная дубинка. Свои каноэ островитяне делали из древесных стволов, выжигая их сердцевину и выдалбливая каменными топорами. Иногда каноэ оснащались парусами, но их оснастка не позволяла ходить против ветра. Поэтому Одежда изготавливалась из древесной коры, впрочем, в экваториальном климате можно было и не одеваться.
Природные условия Полинезии благоприятствовали для жизни. Малярия — этот бич тропиков — была неизвестна на островах до тех пор, пока ее вместе с комарами не завезли белые моряки. Притом что команды британских и французских кораблей месяцами жили на полинезийских островах, смертность моряков от местных болезней была ничтожной. Однако там, где достаточная смертность не обеспечивалась природой, полинезийцы заботились об этом сами. Причиной для их высокого уровня жизни, как мы увидим в главе 5, возможно, была высокая смертность в результате детоубийств, междоусобных войн и человеческих жертвоприношений. Полинезия была раем для людей, но за этот рай приходилось платить свою цену.
РЕВОЛЮЦИЯ ТРУДОЛЮБИЯ
Изучение останков древнейших охотников и собирателей и наблюдения за подобными сообществами, дожившими до наших дней, наводят на мысль о том, что материальный уровень жизни в этих сообществах не мог не быть более высоким, чем в оседлых аграрных обществах накануне промышленной революции.
Но еще одним аспектом условий жизни является время, требуемое для того, чтобы заработать свое ежедневное пропитание, и преобладающие типы труда. В этом отношении переход к оседлым аграрным сообществам, скорее всего, привел к снижению благосостояния. Вместо мира досуга, которым вовсю наслаждались первобытные собиратели, накануне промышленной революции существовал мир непрерывного труда. И этот труд был не только более продолжительным, но еще и более монотонным, чем в сообществах собирателей. Однако такое изменение в количестве и качестве труда произошло намного раньше, чем были освоены современные технологии.
В Англии накануне промышленной революции типичный мужчина работал не менее десяти часов в день 300 с лишним дней в году, вследствие чего общее рабочее время превышало 3000 часов в год. Мы знаем продолжительность типичного рабочего дня строительных рабочих благодаря тому, что с тех, кто пользовался их услугами, брали почасовую и поденную оплату. Соотношение между поденной и почасовой оплатой дает нам типичную длину рабочего дня. Эти данные приведены в табл. 3.11. В среднем за год число часов оплачиваемого труда этих рабочих составляло более восьми в день. Сельскохозяйственным рабочим, по-видимому, приходилось трудиться так же много. Из сравнения заработков поденных рабочих с заработками тех, кого нанимали на год, следует, что последние были заняты 300 дней в году[57]. Зимой они занимались тем, что вручную обмолачивали зерно, рыли канавы, строили изгороди, размешивали и разбрасывали по полям навоз.
