- Надо же над кем-нибудь прикалываться, сам понимаешь, - оправдывался рослый и наглый Романов.

- Над Богданихой прикалывайся, а от Шурика отстань, - Лёша хлопал собеседника по плечу и гордо удалялся.

***

Богданихой звали Свету Богданову, повадками и интеллектом похожую на глупую овцу престарелого возраста. У Светы, как и у названного домашнего животного, напрочь отсутствовало чувство собственного достоинства. Своим поведением, она сама пробуждала в морально неокрепших душах Лёшиных одноклассников инстинкты охотников.

Охотились на Свету группами и поодиночке. Главное, чтобы в итоге, всем было весело.

Приходя в класс, Богданиха тревожно озиралась, будто заранее подозревала подвох. В этот момент, её ожидания, как правило сбывались: кто-нибудь из ребят устраивал ей западлянку типа подножки, мокрого сиденья, либо кражи письменных принадлежностей.

Считалось в порядке вещей, пнуть её портфель, как футбольный мяч или залепить ей в ухо из плевательной трубочки комком жёванной промокашки.

После снайперского попадания, Богданиха, хваталась за ухо, смешно дёргаясь всем телом, и, судорожным движением, пыталась куда-нибудь спрятаться, что вызывало всеобщий смех и нездоровое возбуждение. Тяжело ей жить на свете или нет, никто не знал. Проходили учебные четверти и полугодия. В конце концов, Лёша решил, что линия поведения, выбранная Светой, её саму вполне устраивает, а раз глобальные претензии отсутствуют (минутный скулёж не в счёт), то стало быть, всё происходящее является нормой. "Такова селяви", - известное французское выражение, каждый раз услужливо всплывало из глубин его памяти.

"В конце концов, собственным поведением, каждый индивидуум сам формирует отношение к себе. Понятно, что любой человек, и даже Богданиха, втайне мечтает о всеобщем почитании и уважении. Спору нет. Но если ты сам ведёшь себя, как напуганная безмозглая курица, то смешно ждать от посторонних людей иного отношения, кроме насмешек".

"Хм-м-м, - продолжал свои размышления Лёша, - А если английская королева начнёт вести себя как безмозглая курица? Без всяких сомнений, её тут же сожрут. Не физически конечно... Заставят отречься от короны или в дурдом отправят... Есть немало методов уничтожить неправильно ведущего себя человека. Причем сожрут английскую королеву не хулиганы с наглыми рожами: королеву окружают аристократы, внешне, очень солидные и респектабельные... Как девочки из нашего класса, - пришло мысленное сравнение. - Очень тихие и воспитанные аристократы - это факт. Сожрут и глазом не моргнут - это тоже факт".

"Вся ситуация обыденная и неинтересная. Богданиха ведёт себя по-идиотски, вот её и топчут. А английская королева - ведёт себя правильно и её уважают. А если тоже начнёт себя вести по-идиотски, то её тоже начнут топтать. Всё логично и предсказуемо", - разложив понятия по полочкам, Лёша обрёл душевное равновесие и отпустил эту тему.

В отличие от Богданихи, Лёшин лучший друг, на провокации реагировал спокойно. Если обидчик был Саше по силам, он мог прижать того на перемене к стенке и потребовать сатисфакции. Уверенное поведение, а также моральная защита со стороны друга, сделали своё дело - к концу 7-го класса, нападки постепенно сошли на нет и Саша был принят в общество Лёшиных друзей. Поскольку с учёбой у Саши были масштабные проблемы, то через определённый период времени его начали называть просто и незатейливо - Двойкин.

Весна 1978 года.

Холода постепенно сходили на нет. Последние вздохи уральской зимы ощущались до конца февраля: по утрам звенел мороз, днём делалось чуточку теплее, а по вечерам, вновь начинал дуть ледяной ветер, загоняя в подъезды домов запоздалых прохожих. Между тем, Лёшина мама утверждала, что нынче зима выдалась "не очень", вот раньше, по её словам, "было суровее". Мамины рассказы совпадали с первыми Лёшиными воспоминаниями, одно из которых относилось к лёшиному дню рождения, 9 февраля 1969 года.

Из прошлых воспоминаний

День рождения, 5-й с момента появления на свет, пришёлся на воскресенье. Ещё накануне, погода стояла по уральским меркам терпимая: мороз под 30, день чудесный. Поэтому, встав следующим утром, вручив сыну подарки и позавтракав испечённым тортом "Наполеон", Лёшины родители начали строить планы на культурную программу с выходом в город.

Надо сказать, выбор был невелик.

Город Пермь, в конце 60-х, был похож на большую деревню, с сотнями деревянных домов вдоль главных улиц: Ленина, Карла Маркса и Комсомольского проспекта. Между трухлявых построек громыхали доисторические трамваи, в задних дверях которых ездили подростки хулиганского вида, зажав их ногой и поплёвывая сверху на редкие попутные машины, а иногда и покуривая на ходу. Дворцов культуры было пять, кинотеатров -восемь. Цирка не было. Правда, в тёплый сезон года приезжали залётные цирки-шапито, в больших брезентовых шатрах. Но где эти шапито находились всю зиму, одному Богу было известно. Парки отдыха, в феврале месяце, имели самый заснеженный вид и годились только для лыжных прогулок. Чем занимались люди? Люди уныло бродили по улицам, стояли в очередях за колбасой или пили по квартирам водку, благо цены на спиртное были божеские.

Дома, в день рождения, делать было определённо нечего. В однушке Корешиных не было даже телевизора. Чёрно-белый ящик появился в семье, только год спустя, в 1970 году.

Обсудив варианты, Лешин папа изобразил на лице самое жизнерадостное выражение и торжественно объявил о походе на Диораму. Незнакомое слово ничуть не воодушевило Лёшу и он переспросил:

- На какую-какую раму?

- Диорама - это такой супер-музей, где в натуральную величину изображена улица у Мотовилихинских заводов, во время революционных событий 1905 года. В общем: полицейские бьются с восставшими рабочими.

Уличные бои в натуральную величину, посмотреть было любопытно. "Интересно, а винтовки у них там настоящие, как в кино?" - подумал Лёша.

Мама, тем временем, пыталась определить температуру окружающей среды, но её постигла неудача ввиду сантиметрового слоя льда на стекле между оконными стёклами. Вздохнув, она одела на ребёнка все тёплые вещи, которые смогла найти, но этого ей показалось мало. Путь на Диораму был неблизкий. Словосочетание "микрорайон Вторая Вышка" вызвало в маминой душе бурный протест и она робко намекнула на возможность отмены культмероприятия, но упрямство второго родителя взяло верх. В последний момент, Лёша был насильно завёрнут в мамину пуховую шаль и стал похож на не в меру упитанного домового-барабашку. Для обзора внешнего пространства, ребёнку в шали была предусмотрительно оставлена щель-бойница. Удовлетворённая качеством упаковки, мама выдворила мужчин за пределы жилья.

Утром 9 февраля, на улице висел морозный туман. На папе было драповое пальто с шерстяным шарфом и кроличья шапка с опущеными ушами. Первые три минуты, папа хорохорился и изображал из себя моржа, в результате чего каждый волосок на его лице покрылся инеем. Быстро сообразив, что жизнь дороже, он, ловким движением правой руки, вытащил шарф наружу и уткнул в него свой покрасневший нос.

Путь лежал мимо ряда пятиэтажек "хрущёвской" конструкции, туда где, возле танка Т-34 на постаменте, из времён Второй мировой, была трамвайная остановка. Подняв взгляд, Лёша привычно увидел ряды сеток с продуктами, свисавших из кухонных форточек. В их кухне, за окном, тоже висела сетка: такой вот вариант хранения продуктов был придуман народом, когда не было холодильников. Лёша вспомнил, как у друга, в доме напротив, в момент отсутствия хозяев, вороны склевали через сетку кусок сала в бумажном кульке. "Сало - это вкусно, лучше бы меня угостили, недотёпы", - Лёша подумал, как это приятно: бутерброд с салом. Однако, его мысль не получила развития, так как лёшин папа узрел вдалеке трамвай и равнул сына за руку.