- Спою как-нибудь потом..., когда появится настроение. А так просто, без настроя, я не умею. А сейчас давай поставим кассету!
Заиграла музыка. Рей никогда не слышал подобного пения. И, хотя он был небольшой меломан, оно его впечатлило. Многоголосый женский хор ритмично, энергично и зажигательно возносил хвалу к богу: "Аллилуйя! О, мой бог, аллилуйя!". Под такое пение хотелось не молиться, а танцевать.
- Замечательно поют! - сказал он.
- Тебе правда нравится?
- Да, - очень голосистое пение, и слова - хорошие!
- Ну, тогда я тебя действительно спою, когда придёт настроение, - заключила довольная Аннита.
В это время они как раз проехали атомную электростанцию Анта, а в низине, справа показался и сам этот городок, раскинувшийся по обоим берегам реки и увенчанный шпилем готического собора. Полпути до Руна было уже преодолено.
...............................................................................................................
Они долго плутали в предместьях Руна в поисках забронированного мотеля, и добрались до него уже вечером, - около шести часов.
Мотель был новый. Его гладко-оструганные доски пахли свежей краской. И в их номере тоже попахивало, поэтому Рей настежь открыл окно и балконную дверь, чтобы немного проветрить. Они оставили в номере две свои небольшие сумки с необходимыми в путешествии вещами и решили сразу же, не теряя времени, ехать в Рун. Окно и дверь на балкон не закрыли, понадеявшись на спокойствие здешних мест, - да и в сумках ничего ценного не было.
....................................................................................
До Руна добрались за полчаса; и, когда прибыли туда, уже стемнело. Рей пригласил Анниту в довольно шикарный ресторан, выходящий своими ярко-освещёнными окнами-витринами на Рыночную площадь. Окна эти были украшены лежащими во льду, среди ломтиков лимона и пучков зелени, устрицами. Рей решил, что может себе позволить это заведение, посмотрев вывешенное снаружи (как это всегда делается во всех Заозёрских кафе и ресторанах) меню. Цены были почти в два раза ниже, чем в аналогичных местах в Озёрске.
С их столика открывался вид на модернового стиля костёл, построенный на том месте, где в Средние века гнусные монахи сожгли на костре героиню национально-освободительного движения Яну, обвинив её в колдовстве... И - на снующие по площади в этот погожий сентябрьский вечер праздные толпы гуляющих. За черепичными крышами домов был также виден и кружевной, каменный шпиль знаменитого Рунского собора, - ярко высвеченный на фоне чёрного неба мощными прожекторами.
....................................................................................
Из ресторана они вышли уже поздно вечером. Площадь к этому времени совсем опустела. Похолодало. Ночи в конце сентября в Заозёрье - всегда стылые и влажные.
- Брр, как холодно! - пролепетала Аннита, стуча зубами и кутаясь в свою куртку, - Скорее бы добраться до гостиницы.
- Только бы мне не заблудиться по дороге. Ты знаешь, со мной это нередко случается, когда я заезжаю в незнакомые места, - забеспокоился Рей.
- Я тебе дам! - шутливо рассердилась Аннита, - Будешь у меня смотреть за дорогой и никуда не заедешь!
К счастью, Рей на этот раз не сбился с пути, и они довольно быстро, по пустынному ночному шоссе, добрались до мотеля.
....................................................................................
В их номере стоял, как показалось, ещё бóльший, чем на улице, лéдник, - ведь они оставили открытыми балконную дверь и окно. Пока Рей их закупоривал и включал электрическую батарею, которая, по счастью, работала, мерзлявая негритянка, не раздеваясь, заперлась в душе и открыла на полную мощь горячую воду.
- Эй, пусти меня вовнутрь! - постучался к ней Рей, - А не то я здесь окочурюсь от холода.
Аннита открыла. Рей вошёл и в клубах пара увидел её уже обнажённой и поразился тому, как быстро она разделась. У неё было красивое шоколадное тело, - переливающееся рельефными мускулами. Рей замер, любуясь ею.
- Ну-ну, чего застыл? - вывела его из оцепенения Аннита, - И закрой, пожалуйста, за собой дверь. А то вымораживаешь.
- И давай быстро, раздевайся и залезай со мной под душ! - позвала негритянка.
....................................................................................
Они стояли вместе в узкой душевой кабинке, отгородившись от остальной ванной комнаты шторкой из полиэтиленовой плёнки. В душевой было жарко. Аннита пустила такую горячую воду... Как, наверное, все негритянки она любила тепло. А полноватый Рей, страдавший сосудистой дистонией, начал задыхался от этой жары.
- Ну, поцелуй меня, дорогой, - вдруг страстно прошептала Аннита и прижалась к нему своим жарким телом, - Ну, давай же, смелей!
Рей впился широко раскрытым ртом в её пухлые губы, и дыхание его совсем перехватило.
- Ты, чего-то тяжело дышишь. Не переносишь духоту? - забеспокоилась Аннита.
- Да, что-то у меня дыхание перехватывает.
- Ну, тогда вылезай быстрей! А то с сердцем плохо будет..., - скомандовала она, - Вытирайся и жди меня в комнате, в кровати.
....................................................................................
Рей лежал в широкой, двуспальной кровати, укрывшись до головы одеялом. Бельё было влажное и холодное, но он уже сильно распарился и не ощущал этого. Тем не менее, он предусмотрительно завернул одеяло под ноги "конвертом" так, как когда-то в детстве учил его отец.
В комнате было темно, и только узкая полоска света выбивалась из-под чуть приоткрытой двери ванной. Над его головой, перпендикулярно кровати, была подвешена, как полка в поезде, ещё одна односпальная кровать, рассчитанная на ребёнка. "Всё продумали, буржуи..." - подумал Рей - "В такой маленькой комнатушке - целую семью можно разместить!"
Рею пришлось ждать довольно долго, и он, растянув свои члены на удобном матрасе, почувствовал, что безумно устал. Закрыл глаза, и перед ним побежала, полетела дорога. Так с ним бывало всегда, когда он долго находился за рулём. И летя по бесконечному, убегающему вдаль шоссе, Рей стал постепенно погружаться в сон.
Уже, будучи на волоске от погружения в небытие, он почувствовал рядом с собой горячее, приятно пахнущее кремом тело Анниты.
Не напрягаясь, естественно, он вошёл в неё. Он не знал, сколько это длилось..., но акт отнял у него последние силы, и он стремительно провалился в глубокий, как колодец, сон...
IV
Ему снился маленький катер, медленно двигающийся по ослепительно-изумрудный поверхности озера-океана и белеющий в лучах яркого утреннего солнца, тонкой полоской у горизонта, песчаный берег.
В этот благословенный летний день Жерико и Мур, наконец-то, после долгого путешествия по озеру, увидели сушу.
Жерико уверенно вёл судно к берегу. "Эй, Мур, а нам повезло, что мы не столкнулись с пограничниками!" - сказал он.
- Это уж точно. А то - неизвестно, что стало бы с нами. Отправили бы нас обратно. А то и посадили бы ещё как нарушителей границы, - отвечал Мур.
- Ну, ты вечно всего боишься! Смотри, смотри мы уже совсем близко к берегу! А берег-то - совсем пустынный. Тоже мне - райское место!
- А, может быть, мы сбились с пути, Жерико, и приплыли совсем не в Заозёрье, а в какую-нибудь другую страну?
- Вечно ты во всём сомневаешься, Мур. Ты ведь прекрасно знаешь, что мы ориентировались и по компасу, и по карте, и по звёздам. Так что это не может быть ничем другим, как Заозёрьем!
....................................................................................
Во время их многодневного путешествия Мур постоянно страдал морской болезнью. Его тошнило, он сильно потерял в весе, и сам уже был не рад, что дал себя уговорить отправиться в плавание. Он был теперь безумно счастлив, что они, наконец-то, достигли берега, и, что мучения его скоро кончатся.
