.................................................................................
В центре стипендиатов Васечкину пришлось высидеть около часа в ожидании приёма. В узком коридоре перед обтянутыми чёрной кожей дверьми чиновных кабинетов теснилась разноликая публика, рассаженная на грубых деревянных стульях, стоящих вдоль стены. Васино внимание привлекли двое молодых, интеллигентного вида мужчин из восточной Европы, расположившихся рядом с ним. "Младшие братья", - по-видимому, поляки, - болтали по-французски о некоторых весьма тонких особенностях этого языка, всячески стараясь выказать друг другу свою филологическую осведомлённость. Получалось нечто вроде следующего...
Первый мужчина: "Вот вы знаете, например, что французы называют Моцарта "Мозáром"?"
Второй: "А вы знаете, что они говорят не "пицца", а "пидзá"?"
.................................................................................
Седовласая административная негресса, с французских колониальных островов, в огромных колёсовидных очках, вся увешанная золотыми погремушками, сидящая у персонального компьютера за необъятным, заваленным бумагами, письменном столом, встретила Васю довольно холодно. Шоколадная чиновница была преисполнена сознанием собственной значимости и всем своим видом показывала недовольство тем, что такое ничтожное существо, как русский стипендиат Васечкин, отнимает её драгоценное время.
Она вручила Васе розоватое удостоверение стипендиата, дав предварительно подписать несколько бумажек; и объяснила ледяным голосом, что стипендия выдана сроком на девять месяцев не больше и не меньше, и, что по истечении этого периода он должен будет немедленно покинуть территорию Франции. Она также добавила, что в ближайшее время Васечкин будет обязан пройти медосмотр для проверки наличия у него опасных инфекционных заболеваний, и, что он должен будет получить временный вид на жительство в префектуре.
.................................................................................... Мадам Падлю забронировала для нашего героя номер в общежитии Высшей нормальной школы. Оно находилось в ближнем парижском пригороде - Монруж, - сразу за окружной дорогой - так называемой "переферик". С восьмого этажа из маленькой Васиной комнатки открывался панорамный вид на город: теснение крыш с каминными трубами и чердачными окнами, замыкаемое на горизонте стройной, модерновой фигурой башни Монпарнас.
До начала работы у Васи оставалось немного свободного времени: половина субботы и воскресенье, - и он решил посвятить его первому знакомству с Парижем. Наш герой бродил по набережным Сены, уставленным стендами букинистов, и любовался строгим ажуром Нотр-Дама и зависшими над рекой арками мостов; заходил в пестреющие шиком модной одежды бутики; приобщался к вечному искусству в Лувре и в музее Орсе,...
Позвонил, конечно, Вике, - поделиться первыми впечатлениями, - по пластиковой карточке из телефонной кабины с сияющих неоном и бурным многолюдьем вечерних Елисейских полей.
....................................................................................
Васино первое знакомство с Парижем не обошлось без приключений. В воскресенье вечером наш герой прогуливался по людным Монмартрским кварталам. На бульварах, в районе пляс Пигаль, его поразило обилие секс-шопов и ночных клубов. Ярко светились неоном зазывные вывески этих злачных заведений. А почти напротив искрящегося многоцветьем электрических лампочек и быстро вращающегося мельничного колеса кабаре "Мулен Руж" мигала огромная надпись "Сексодром".
У дверей ночных клубов бойкие зазывалы, - в основном арабы, - тянули за рукава проходящих мимо праздных туристов и наперебой предлагали: "Заходите к нам, господа! Великолепное секс-шоу, - всего за десять франков! Всего за десять франков!"
Не знающий парижской жизни Васечкин клюнул на эту удочку и дал затащить себя в ночной клуб с заманчивым названием "Л"амур мажик" ("Волшебная любовь"), надеясь, действительно, увидеть там впечатляющее сексуальное представление за скромную плату.
В центре полутёмного, пустого зала клуба возвышалась цилиндрическая эстрада, по периметру которой было расставлено несколько ресторанных столиков. Зазывала, - солидных размеров усатый араб, - усадил Васю за один из них и тут же удалился.
Васечкину пришлось ждать недолго. Сцена осветилась розовым лучом прожектора, и на неё из-за полузапахнутого красного занавеса выпорхнула совершенно голая девица, - худая и смуглокожая, - с фигуркой, словно выточенная из слоновой кости, с распущенными по спине до самой талии длинными чёрными волосами. Она принялась энергично исполнять какой-то быстрый танец с запутанными и сложными движениями, часто задирая до самой головы то одну, то другую ногу и поворачиваясь к нашему герою нежно-объёмистым задом.
Незаметно для увлёкшегося артистическим зрелищем Васи к нему за столик подсела другая девица. Он даже чуть вздрогнул от её неожиданного вопроса: "Ну, как тебе нравится наша тунисская газель?"
Новая дамочка оказалась изящной, белокурой француженкой. Её тонкое, упругое тело облегало чёрное трико, красиво оттенявшее светлые тона волос, лица и рук. Молодая женщина в упор смотрела на несколько смутившегося Васечкина большими, томными глазами.
Встретив Васин взгляд, она пододвинула свой стул к нему поближе и попросила лилейным голоском: "Закажи мне, пожалуйста, шампанского!".
Просьба эта насторожила Васечкина, так как он понял, что заплаченными на входе десятью франками теперь не отделаться. В кармане у нашего героя было всего пятьдесят долларов (стипендию должны были выплатить только в понедельник); но он, как истинный джентльмен, подозвал, уже замаячившего неподалёку от их столика, пузатого официанта в вишнёвой ливрее и заказал бутылку "Вёв Клико".
Дамочка, - её звали Софи, - была довольна Васиной щедростью. Она принялась без умолку расспрашивать Васечкина о его жизни, и при этом придвигалась к нему всё ближе и ближе. Вдруг, - и этого Вася совсем уже не ожидал, - её лёгенькая ручка, - в экзотическом маникюре и перстнях, - легла на низ его ширинки...
С Васиных губ при этом сорвался как-то сам собой сформировавшийся вопрос: "А сколько же все эти удовольствия будут стоить?".
Софи, нисколько не смутившись, объяснила нашему герою, что если он хочет, то может провести с нею и с туниской целые сутки, - и всё это обойдётся ему в две с половиной тысячи франков (т.е. примерно - в пятьсот долларов).
Вася показалось, что он ослышался, поэтому переспросил её замирающим голосом: "Две с половиной тысячи или двести пятьдесят?"
Софи надула губки, деланно возмутившись его непонятливостью: "Ты шутишь, наверное, - "двести пятьдесят"... За удовольствия нужно платить!"
Тут наш герой вынужден был признаться, что требуемых денег у него не имеется...
Вышел неприятный конфуз и Вася в сопровождении Софи и тунисской танцовщицы, слезшей со сцены и накинувшей на голое тело какой-то длинный, пёстрый платок, накрывший её почти до пят, пошёл к администратору заведения - разбираться.
Разборка с толсторылым арабом-администратором - в присутствии двух дам и пары здоровенных охранников заведения, - тоже арабов, - бывших в его кабинете, оказалась не очень приятной. Однако, в результате, Вася был отпущен. Он заплатил свои пятьдесят долларов за шампанское и пообещал прийти на следующий день, когда получит стипендию. Администратор вручил ему изящно-розовую, надушенную визитную карточку Софи и сказал: "Софи теперь до завтра твоя невеста. Я надеюсь, что завтра ты придёшь на свадьбу. Я слышал, что русские железно держат слово".
Получив на следующий день в уже упомянутом центре стипендиатов свою первую зарплату - десять тысяч франков наличными - Васечкин в ночной клуб не пошёл, - стало жалко денег. Однако он позволил себе другое, более скромное, развлечение, обошедшееся всего в триста франков, - оттрахал (из чистого любопытства) угольно-чёрную негритянскую проститутку с улицы Сен-Дени.
