- Ой, да не в этом!"

Не только народное анекдотное творчество, но и литература затронула тему о яйцах. Давайте вспомним знаменитую повесть Михаила Булгакова "Роковые яйца". Вы - образованные дамочки - и знаете, конечно, эту историю.

Вот какой резонанс в обществе вызвала разразившаяся в России эпидемия птичьей чумы, сделавшая непригодными для употребления в пищу куриные яйца. Цитирую:

"В Эрмитаже, где бусинками жалобно горели китайские фонарики, в неживой, задушенной зелени, на убивающей глаза своим пронзительным светом эстраде куплетисты Шрамс и Карманчиков пели куплеты, сочинённые поэтами Ардо и Аргуевым

Ах, мама, что я буду делать

Без яиц??

и грохотали ногами в чечётке".

Или:

"В цирке бывшего Никитина, на приятно пахнущей навозом коричневой жирной арене мёртвенно-бледный клоун Бом говорил распухшему в клетчатой водянке Биму:

- Я знаю, отчего ты такой печальный!

- Отциво? - пискливо спрашивал Бим.

- Ты зарыл яйца в землю, а милиция 15-го участка их нашла".

Текст объявления, вывешенного в городе:

"Все граждане, владеющие яйцами, должны в срочном порядке сдать их в районные отделения милиции".

Или:

"Прогремел на всю Москву ядовитый фельетон журналиста Колечкина, заканчивающийся словам: "Не зарьтесь, господин Юз, на наши яйца, - у вас есть свои!"

Заголовки в газетах:

"Массовая закупка яиц за границей".

Неплохо, а? Пошаливал классик!

Или, - вот другой пример из английских фольклора и литературы. Вам, не сомневаюсь, небезызвестен Шалтай-Болтай. Ну да, - тот самый, который "...сидел на стене..." и "...свалился во сне...". Этого персонажа народного эпоса здóрово вывел в своей книге "Алиса в стране чудес" Льюис Кэрролл. Вы помните, что Шалтай-Болтай представлял собою не что иное, как говорящее яйцо. Так вот, это яйцо сидело себе на стене и побалтывало ножками... Впрочем, - я отвлёкся.

Вы спросите меня, хорошо, - Шалтай-Болтай - яйцо, - но причём же здесь лингвистическая игра слов? О, прелестные дамочки, это - очень сложный учёный вопрос, над которым я в последнее время много думал. И, мне кажется, нашёл ответ. Смотрите, - ведь нигде не поясняется - какое яйцо есть Шалтай-Болтай: птичье или, скажем, человеческое - вот вам и игра слов!

Ну вот, пожалуй, и всё. Возникли ли у кого какие-нибудь вопросы?

Девица Блядунькина: "Господин профессор, есть ли у яйцá Шалтая-Болтая яйца?"

Ху-хе-хе, - очень остроумно, поздравляю, - вы подали нам хороший сюжетец для размышления. Надо порыться в архивах..., и вообще, - это могло бы быть неплохой темой для кандидатской диссертации, которую вы, мадемуазель Блядунькина, смогли бы оформить под моим чутким научным руководством...

Лекция профессора Взъёбского завершилась под бурные и продолжительные аплодисменты зала.

Париж, 1996 г.

ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ПРАПОРЩИКА ПОЛЕНО

(Повесть)

I

Москва начала 1980-х годов. Наступило лето, и город как бы преобразился. Радостно сияли червонным золотом луковки соборов древнего Кремля, а над парадным входом в интуристскую гостиницу, - что на Манежной площади, - ласковый, тёплый ветерок нежно колыхал свежий пунцовый лозунг, огромными белыми буквами сообщающий нам, что "Коммунизм победит!"

Как весела жизнь летом, - бледное московское солнце приятно пригревает, небо - белёсо-синее, без единой хмурой тучки, - ...а как соблазнительны нежнокожие московские девушки, парящие в лёгеньких ситцевых платьицах над тёплыми асфальтовыми улицами. А пиво, бьющее рекой в раскрашенных в весёлые цвета ларьках, - пенистое, янтарное, ледяное жигулёвское пиво в пузатых запотевших кружках, - с чем сравнить вкус и запах этого божественного нектара!

Однако, несмотря на многочисленные прелести летней Москвы, все нормальные люди в это время года её покидали и отправлялись на дачи - в подмосковные леса, или на юг - к волнистому морю.

Но мы, - ребята, только что сдавшие выпускные экзамены во много орденоносном Московском институте стального утиля, не могли никуда уехать, - всем нам предстояло отбыть - именно, выражаясь на армейском языке, "отбыть" - в район города-героя Хлюпинска, в место дислокации гвардейской танковой воинской части (или в/ч) номер 386Б, и "прúбыть" на место службы ровно к семи часам вечера 15 июня. Нас ждали три месяца военных лагерей для получения воинского звания лейтенанта запаса, - без этого заиметь институтский диплом было невозможно.

Находясь в ликующей летней Москве, трудно было поверить в существование такой дыры, как Хлюпинск, с его хвалёной в/ч! Но, - ничего не поделаешь, - придётся отправляться в лагеря. Нам не привыкать: уже были и на Ленинских субботниках, и на стройках коммунизма, и на сборах урожая в закрома Родины в колхозе...

II

Военная кафедра сталеутильного института, - виновница всех наших бед, - вот уже три года, как она глумится над нами. Контуженые, алкаши-полковники и молодые, бравые капитаны и майоры (некоторые из них - генеральские сынки) обучают нас военному делу с дьявольским усердием. Они готовят из нас офицеров запаса - танкистов.

Обычно, студенты-третьекурсники, только что пришедшие на военную кафедру, интересовались: "Почему именно танки?"

- Это же очень просто, - каждый мудак может понять, - объяснял им кто-нибудь из офицеров-преподавателей, - институт сталеутильный, а танки тоже сделаны из стали.

Теоретические семинары проводились в классах военной кафедры, увешанных патриотическими плакатами, лозунгами и портретами вождя мирового пролетариата. Эти занятия включали в себя три цикла: тактику - изучение оценки боевой обстановки, постановки задачи и отдачи приказа, а также организации армий вероятного противника (кстати, главными вероятными противниками нашей военной кафедры в то время были Соединённые Штаты Америки и Федеративная Республика Германии); огневую подготовку - разборку и сборку автомата Калашникова на время, изучение устройства снарядов и гранат - и мат. часть - ознакомление с техническим уходом за танком и строением его различных деталей.

Конечно, в то счастливое и беззаботное время, - весь этот набор знаний был просто остро необходим наивному, полному радужных надежд на будущее выпускнику института!

Практические занятия проходили в танковом парке, или просто "парке" - Это было уже посерьёзней, - здесь не возможно было даже немного вздремнуть, как на теории в классе! Как правило, зимой, несколько раз нас вывозили в стареньком, раздолбаном автобусе - такие в то время использовали для похорон, как катафалки, - в тот парк, расположенный на краю Москвы, сразу за окружной дорогой. Там - в обледеневших ангарах - железными мамонтами стояли допотопные танки Т-55. Мы, переодетые в вонючие ватники и сапоги, лязгая зубами от холода, примерзая ладонями и пальцами рук к броне, лазали по этим стальным громадам, осваивая тяжёлую армейскую науку.