– Пятнадцать процентов? – Очкарик вплотную подошел ко мне и переспросил. – Пятнадцать процентов?

Я опять кивнул. Мне показалось, он меня хочет ударить. Если бы я в этот момент мог на нас посмотреть со стороны, то никогда бы не подумал, что это деловой разговор двух старых друзей. Один крупный парень смотрел снизу вверх на гору мышц, которая готова была его смять в любую секунду.

– А если я тебе тоже пятнадцать буду отдавать, только позже? – наконец он взял в себя в руки.

– Как это – позже? – было непонятно, куда он клонит.

– Смотри: ты справку отработал в сентябре, а проценты я заплачу тебе месяца через три, – мне кажется, он понимал, что у этой затеи мало шансов, но другой у него не было, и он продолжил. – Мы же друзья! Друг друга обманывать не будем, сам понимаешь – это исключено.

«Как бы мне тебя, Максик, не обидеть – за то, что ты меня хочешь поиметь…»

– А термоса и секции ты тоже мне будешь давать? Без них большие деньги не отработаешь. А ты же понимаешь, что этот подвижной состав можно получить только у Яцека бати или у НОДа. Ты с ними не пробовал договориться? – мне нужна была любая информация, пока он не потерял надежды меня уговорить.

– Пробовал! Мы и к Яценко и к Ткачуку ходили, но там дохлый номер. У Ткачука родной брат в краевом УВД работает. Их не прищемишь: окопались, хохлы! – он снова закурил, делая большие затяжки. Он пытался найти приемлемую схему, но пока ничего не мог придумать. – У меня есть два товарища. Один залез под кожу Миськову, а второй – к Диденко; оба жируют! Нам тоже нужно так, Гоша!

Он произнес слово «нам», но подразумевал слово «мне».

– С кем ходили? – я не говорил ему, что дядь Тарас нам рассказал про тот визит в начале августа.

– С Борей… Да не важно, – он поймал себя за язык. – Слушай, а что еще можно отправлять в массовом порядке за кэш?

– Машины в сетках. Жирная тема, но на ней уже сидят, – я вспомнил, что Яцека батя говорил про отправку машин, и решил направить Макса по этому следу.

– Кто сидит? – он ухватил мою наживку.

– Кто? Все те же: НОД, дядь Тарас и тот, кто непосредственно всем этим руководит, Александр Николаевич, – я намеренно сливал эту информацию: пусть туда копает.

Он внимательно выслушал все, что я ему рассказал, учел, что я не знаю деталей, и быстро скалькулировал примерный оборот.

– Да, там есть, куда нырнуть! А ты не знаешь, где находится отправка? – похоже, у него уже зрел новый план и это хорошо. Главное, чтобы меня в нем не было.

– Где-то на Эгершельде!

– В порту?

– Вроде бы, нет. Яцек говорил, на спортивной базе. Это за Казанским мостом, кажется…

«Давай, Макс, глотай!»

И он проглотил:

– Слушай, у нас же еще есть время! Поехали, посмотрим, что там и как?

Этого я и ждал: я знал, что теперь бешеная жажда денег поведет его в нужную мне сторону.

Мы собрали пожитки и пошли на парковку перед рынком, где находился мой «марк». Около павильона стояли несколько столиков под тентами, за которыми народ пил пиво, заедая дарами моря. На небольшой площадке перед кафе мужчина-бич, которому Макс отдал мелочь, встал на колени перед своей женщиной. Справа от него на асфальте стояла наполовину полная бутылка с пивом. Женщина-бич, умиляясь, одной рукой призывала всех нас стать свидетелями его благородного поступка, а другую руку с наполовину пустой бутылкой прижимала к своему покоренному сердцу. Только Макс оценил его жест, он захлопал и громко сказал «Браво!», на что мужчина-бич ответил поклоном.

– Ты что, больной? Зачем тебе такие номера? – Очкарик впервые увидел регистрационный номер на моем авто: «С 666 ТН».

– Тяма сделал босяцкий подгон. Когда он этого «марка» у меня увидел, решил, что на нем должны стоять только такие номера. Тебе не вкатывают? – ладно, моя мать ругается, она человек суеверный и понятно, что ей в машине с такими номерами даже сидеть страшно, – но Максу что не понравилось?

– Гоша, зачем лишний раз навлекать на себя темные силы? Мы и так все под прицелом живем. Нужно прятаться, а не выделяться. Если ты такие номера себе нацепил – значит, из засады вылез. Тонкие материи провоцировать опасно и глупо. Мне «чероки» со дня на день придет, буду оформлять не на себя, а на банк, потому что могут спросить, по какому праву я на такой машине езжу? Конечно, можно не отвечать. Но даже друзей огорчит тот факт, что я смог себе «чероки» купить, а уж недруги – те и подавно взъярятся. В наше время нужно казаться беднее, чем ты есть на самом деле. Лучше, пусть люди тебя жалеют, чем завидуют, – Макс открыл окно; в салоне снова стало жарко, но ветерок пообещал: если мы подождем, то он быстро выдует духоту.

– «Чероки» – это машина? – я впервые слышал такое название.

– Да. Это джип! Нам с одним товарищем из Америки машины везут. Он себе заказал «бьюик» – огромный седан золотистого цвета. Тоже на фирму будет оформлять.

Мы еще стояли около «марка», как вдруг со стороны «Олимпийца», набирая скорость, друг за другом в сторону Пограничной пронеслись два черных «круизера». Второй автомобиль, приближаясь к нам, посигналил дальним светом и пару раз «крякнул». Макс вытянулся в струну и радостно (и даже чересчур) помахал рукой. В районе бассейна они едва не раздавили перебегавшую дорогу бабку с маленьким мальчиком. До трагедии там оставались считанные сантиметры.

– Ни хера уроды! Могли бы и притормозить! Ты их знаешь, Макс? Скажи им, чтобы поаккуратней ездили, – меня возмутило поведение этих придурков, а моего друга, похоже, не очень.

– Да, знаю. Но вряд ли я смогу поставить им на вид, – он усмехнулся, продолжая смотреть вслед удаляющимся джипам.

– А кто они?

– Дима и Вова. Сказочные герои. Не слышал про них? Поехали, уже проветрилось, – он уселся на сиденье, и «марк» снова слегка накренился на его сторону.

– Не слышал.

– Еще услышишь. Дерзкие пацаны! Колода, поехали по Колхозной и потом направо на Алеутскую, но перед Торговой не гони, хорошо?

– Хочешь, прямо по Торговой проедем, если надо? – правда, я не очень любил там ездить из-за того, что люди примеряли одежду буквально под колесами.

– Не надо. Лучше по Алеутской, – он достал из барсетки телефон, набрал номер, дождался пока пройдут два гудка, и отключил. Через минуту его трубка зазвонила.

– Але, але! – Очкарик говорил громко, с усилием, стараясь вбить в микрофон каждый звук. – Привет! Все в порядке?… Хорошо, тогда до вечера!

Он закрыл крышку на телефоне, но антенну оставил торчащей наружу и стал использовать ее вместо указки, прокладывая маршрут.

– Гоша, притормози перед «Глорией». Только аварийку не включай, просто стой! – Очкарик пытался кого-то найти на оживленном перекрестке Алеутской и Торговой улиц.

В торце, перед двумя рядами ларьков с барахлом стояли менялы, лохотронщики и просто богодулы. Все они с разной степенью интенсивности дергали спешащих мимо людей или тех, кто специально пришел на сюда за покупками. Макс откинул почти до упора спинку сиденья. Он хотел остаться незамеченным, что с его габаритами было проблематично.

– Гоша, видишь вон тех двоих возле первого киоска? – антенна указывала мне направление.

– Там два по два. Которые из них?

– Те, которые девку держат. Это моя точка! Когда за гринами пойдешь, бери у них. Я отвечаю! – он еще немного понаблюдал за своими барыгами, а я вспоминал, где я мог их видеть. Эта парочка выделялась своим внешним видом: один из них походил на гориллу – весь заросший густой серой шерстью, с массивной нижней челюстью, сутулой спиной и неестественно длинными руками, – а второй, примерно с меня ростом, имел непропорциональное, почти квадратное, туловище, из-за этого его ноги напоминали две тонкие палки. На мой взгляд, внешний вид этих барыг не то что не внушал доверия – он убивал его шагов за пять, – но именно к ним то и дело подъезжали автомобили: сдать или купить. Кто-нибудь из них постоянно отвлекался, чтобы провести куплю-продажу. Чаще это был «квадратный», а «горилла» в это время крепко удерживал молодую девушку, которая, судя по всему, не знала, как от них отделаться.