Аддисон была уверена, что об этом Роман упомянул только ради нее, потому что Спенсер наверняка прекрасно знал, где находится «Сосновая долина».

- Никто ничего о Лоретте не знает. Тори, директор «Сосновой долины», держала способности Лоретты в секрете. Судя по всему, Лоретта вообще не видела солнца большую часть своей жизни.

- Но она так хорошо ладила с Джереми!

- Этим она и занималась в изоляторе – ухаживала за детьми.

Аддисон сделала два шага к братьям.

- У нее были безупречные рекомендации.

- Еще бы! – кивнул Роман. – И это говорит о том, что всем руководит некто, у кого достаточно власти и связей.

Сощурившись, Аддисон переводила взгляд со Спенсера на Романа и обратно:

- То есть тот, у кого власти больше, чем у Уэйдов?

- Похоже на то. – Роман застегнул сумку и повесил себе на плечо.

По венам разливался горячий гнев, выхода которому не было. Потерев лоб, Аддисон зло уставилась на Спенсера:

- И никаких мерзких комментариев в адрес Уэйдов?

Но в его глазах было столько доброты, что весь запал иссяк. Аддисон отвернулась, лишь бы не смотреть на Спенсера. Чтобы снова заговорить, пришлось откашляться. И это, похоже, становилось очередной нервной привычкой.

- Итак, мы придерживаемся теории, что «аномалия» Джереми случайно проявилась на глазах у Лоретты.

Спенсер встал за спиной у Аддисон и положил руки ей на плечи.

- Дело может быть вовсе не в этом. Роман говорит, у Лоретты дар ладить с детьми. Вполне вероятно, это и стало причиной того, что ее послали к вам. А когда Джереми случайно проявил себя перед ней, пригодились и другие ее таланты. И изначальный план изменили на похищение.

Ощущать на плечах руки Спенсера было очень приятно. Аддисон закрыла глаза и дала себе возможность на несколько секунд раствориться в прикосновениях. О да, она могла бы вот так стоять до конца своих дней.

- Не хочется разрушать этот ваш прекрасный момент с девушкой, которая для тебя слишком хороша, но вынужден заметить, что у нас на повестке дня трое якобы умерших, но на самом деле очень даже живых людей. И у каждого из них достаточно сил сделать так, чтобы домой Джереми никогда не вернулся.

Спенсер отпустил Аддисон, и ей тут же показалось, будто у нее отобрали что-то очень дорогое.

- Раз Родс велел тебе этим заняться, ты с этим и разберешься.

Неужели в его голосе прозвучала горечь?

- Расстроен, что он от тебя что-то скрыл?

- Есть немного.

Роман открыл и закрыл рот, как будто не знал, как ответить на неожиданную искренность. В конце концов он уставился под ноги и только потом спросил:

- Уилл когда-нибудь упоминал о человеке по имени Гай Маккид?

- Нет, - вздохнул Спенсер. – Впервые слышу. А кто он такой?

- Об этом тебе тоже должен был рассказать твой наставник. И вообще, он о многом должен был тебе рассказать, но почему-то промолчал. Мисс Уэйд, если мой брат когда-нибудь разует глаза и признает то, что очевидно для любого, кто посмотрит на вас обоих хотя бы две секунды, передайте ему, пожалуйста, вот это.

Роман вытащил из кармана визитку, подошел к столу Джереми, перевернул карточку и написал что-то красным мелком на обратной стороне. Потом решительно шагнул к Аддисон и протянул ей визитку:

- Если же он никогда не прозреет, сохраните это для себя. Уверен, вам хватит ума сообразить, что все это значит.

- Как я понял, ты сваливаешь? – Спенсер встал перед братом, закрыв собой выход из комнаты.

Аддисон закатила глаза. Ей только-только удалось разрядить обстановку, а эти двое опять начинают строить из себя мачо?

Она взглянула на визитку, на которой Роман написал «18, 22, 64 и 50».

- Я понятия не имею, что означают эти числа.

Роман обошел брата, явно не собираясь поддаваться на провокацию.

- Я слышал, вы отправили тетушку на Карибское побережье, мисс Уэйд. В это время года там неописуемо красиво.

Аддисон покачала головой. Последние слова Романа ничуть не прояснили ситуацию. Тем не менее, сам Роман уже исчез. Несколько секунд она смотрела на Спенсера.

- Ваш брат очень странный человек.

Спенсер улыбнулся, и сердце затрепетало.

- Это еще слабо сказано. Никогда не видел, чтобы он хоть кому-нибудь давал нормальные ответы. Я, например, понятия не имею, кто руководит «Гневом». Должны же они перед кем-то отчитываться? Может быть, Роман и дергает за ниточки.

- А я думала, члены «Гнева» не знакомы друг с другом, чтобы у них не было шансов сдружиться и устроить бунт.

Спенсер шагнул ближе и накрутил на палец локон Аддисон. От могучего тела исходил ощутимый жар.

- Вы абсолютно правы. А по поводу того, что вы сказали чуть раньше…

- А именно? – Голос дрожал, и Аддисон ничего не могла с этим поделать.

Спенсер был настолько красив, что больно смотреть. И стоял слишком близко, без зазрения совести вторгаясь в ее личное пространство.

- О грубых комментариях в адрес Уэйдов.

- Слушаю.

- С этим покончено. Вы не судите обо мне по моим родственникам, а я не буду судить о вас по вашим.

Глядя ему в глаза, Аддисон поражалась, почему никто до сих пор не говорил Спенсеру, что в глубоких омутах вращаются эти невообразимые кольца. Стоило только на них посмотреть, и она словно впадала в транс. Прошло несколько секунд, пока она не поняла, что молчит, а в комнате царит звенящая тишина. Уши улавливали только тихое дыхание стоявшего рядом мужчины. Ничего интимнее этого момента Аддисон в жизни не переживала.

- Вряд ли я могу оценить вас по вашим родственникам, Спенс. Знакома я только с Романом и до сих пор понятия не имею, что о нем думать. Он вручил мне самую обыкновенную визитку, на которой написал четыре числа, и явно не сомневается в моей способности понять, что эти числа значат. Вы его не выносите. А сам он вечно появляется в поразительно неподходящие моменты. По-моему, его смело можно приводить в пример в качестве определения слова «загадка».

- Разница между нами – меньше года, - вздохнул Спенсер, и Аддисон показалось, что она перегретый солнцем берег, который только что омыло прохладной волной.

Ей не удалось сдержать улыбки.

- Вашей маме пришлось натерпеться.

- Мы даже не знаем, один ли у нас отец. Ни он, ни я не помним, был ли вообще в семье мужчина. Так или иначе, он или они ушли до того, как у нас с братом появилась долгосрочная память. Льюис – это фамилия матери. Элизабет Льюис. Смутно помню, как люди называли ее Бетти. Она была высокой полной женщиной со светлыми волосами.

- Она была хорошей матерью?

- Не знаю. Мои воспоминания о ней нельзя назвать точными.

- Вы говорите о маме в прошедшем времени.

- И не без причины. Она мертва. Уже двадцать пять лет.

В голосе Спенсера Аддисон не расслышала боли. Быстренько подсчитав в уме, она поняла, что, когда матери не стало, ему было пять. Жить без дорогого сердцу человека двадцать пять лет – это немало. Но по собственному опыту Аддисон знала, что некоторые потери невозможно пережить, как ни старайся. Время лечит далеко не все раны.

- Как она умерла?

- Подробности мне неизвестны. Она рассказала о нас властям за год до смерти. И виноват был я, потому что снова и снова демонстрировал свою «аномалию» перед людьми. Глаза то и дело чернели.

Аддисон взяла его за руку:

- Вы были совсем еще ребенком.

- Верно, но и Роман тоже. Правда в том, что он наверняка сильнее меня, потому что с самого начала умел скрывать свои странности.

- А может быть, ваши странности скрывать было сложнее.

- Или я просто-напросто не умею притворяться и хранить секреты, - пожал плечами Спенсер. И был прав. Аддисон чувствовала, что для такого он слишком прямолинеен. – Короче говоря, она привела нас в ближайший супермаркет, где был пункт сбора и оценки «аномальных».

- Я слышала о таких местах.

- Мы были в бегах уже больше года, и она, видимо, просто устала с двумя маленькими детьми на руках. Кажется, мне было четыре года и чуть больше месяца, а Роману только-только исполнилось пять. Может быть, мама думала, что в изоляторе нам как-то помогут. Тогда мы жили в Колумбусе, штат Огайо. Роман не оставлял попыток сбежать. Чувствовал, что что-то не так. И вообще у него острая интуиция, вот почему он так хорошо вписался в «Гнев». Может пройти мимо кого-нибудь на улице и сразу понять, «аномальный» этот человек или нет. Удивительно.