-- Я... понимаю, прости, -- поник головой мужчина, -- не так выразился. Но факт в том, что мы не способны отыскать убийц. Мои ребята чуют только магических созданий. В твоем же случае известно, что никто из нападавших не нес в себе и капли нашего дара. И Син так же не была склонна к волшбе, поэтому поймать их по ее... запаху, -- последнее слово он произнес с невиданной осторожностью, украдкой глянув на архимагистра, -- тоже не выйдет.

После этих слов, Форестер умерил свой пыл, разжал доселе стиснутые и дрожавшие от напряжения кулаки. Понуро закивал.

-- Остаются лишь старые добрые методы, -- присмиряющим голосом заговорил человек.

-- Да я уж их все перепробовал. Искал улики, опрашивал. Только пустое все. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.

-- А сам ты кого-нибудь подозреваешь?

-- Нет, -- обреченно покачал головой архимагистр. -- У нее не было врагов. А если и были, то не заявляли об этом открыто.

-- Знаешь, чтобы возжелать чьей-либо смерти, могут понадобиться считанные секунды. Необязательно бесчисленные годы сгорать от ненависти к человеку.

-- К чему ты клонишь?

-- Вильфред, существует очень много фанатиков, желающих нашей смерти. -- Мужчина положил руку на плечо архимагистру. -- Однако отнюдь не все решаются напасть. Зато, ничто не мешает им выместить свою злобу на наших близких. Особенно, если дело касается жен. Ведь они могут носить под сердцем еще одного потенциального колдуна.

-- Только эти фанатики, видно, не в курсе, что большая часть посвятивших себя магии лишается возможности иметь детей.

-- Конечно, откуда им такое знать? Этого вообще никто не знает. Ты же не ходишь по улицам и не заявляешь во всеуслышание о собственной неспособности?

-- То есть, ты хочешь сказать, что ее могли убить из-за... этого? Из-за исступленного отвращения к нашему народу?

-- Ты же заявляешь, что у нее не было никаких врагов? Да и подвеску с нее не сняли -- значит, не наживы ради нападали. В таком случае, иной версии у меня не возникает. -- Мужчина отошел, присел в невидимое кресло, оказавшись в так и тщившемся затянуть его целиком полумраке. -- Проблема лишь в том, что нам не известно ни единой подобной банды. И каждый случай расправы, -- а они случались и ранее, причем не раз -- отнюдь не спланированная акция. Вероятно, мысль оборвать чью-то жизнь возникает спонтанно, когда убийца и жертва оказываются наедине в темном, безлюдном месте. Син, случаем, не могла забрести в такое?

Вильфред не ответил. Но его глаза, вдруг округлившиеся и забегавшие по темноте, выдали в нем вдруг вспыхнувшую растерянность. Собеседник вмиг раскусил этот взгляд.

-- Ты запомнил их лица? -- в лоб спросил он.

-- Н... нет, -- словно перебарывая самого себя, с трудом вымолвил архимагистр. -- Он... Он... Я не присматривался. Обычный мужик. Совсем неприметный пьяница.

-- Попытайся о нем хоть что-то вспомнить. Как выглядел, во что был одет. Может, в чьем-то разговоре ты ненароком подслушал его имя или род занятий?

Колдун молчал, так же бессмысленно водя взглядом в пустоте.

-- Мы предадим его суду. Справедливому суду. Будь уверен, он получит сполна за совершенное деяние.

-- Да уж... -- оскалившись и практически не шевеля губами, процедил Вильфред. -- Сполна...

И в его досель растерянном взоре блеснул озорной огонек.

Вновь пространство захлестнула тьма. Я стал озираться, крутиться на месте, в попытках выцепить из этой черноты хоть маленькую частичку движения. Но все было бесполезно. События сами нашли меня.

-- Вы не опасаетесь, что ваш замысел откроется? -- заговорил вдруг возникший перед моим носом высокий человек в темном плаще. Его голова была покрыта широким капюшоном, под которым разлился чернейший мрак, не позволявший увидеть ни дюйма лица человека.

-- Меня сейчас мало что волнует, -- отрезал стоявший от него в нескольких ярдах Вильфред. -- Кроме моей... цели.

-- Однако, вы представитель Певчих Лугов. Да еще и какой...

-- Не переживайте, -- прервал его архимагистр. -- По документам наша встреча носит вполне себе официальный характер.

Как показалось, эта деталь несколько обеспокоила темного человека. Она чуть опустил голову, переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди.

-- Хорошо. Ваши мотивы -- это ваше дело. Я не собираюсь переубеждать самого архимагистра. Но вы должны осознавать цену того, что просите...

-- Все, что угодно, -- кивнул Форестер, вновь недослушав собеседника. -- Любая сумма, услуга...

-- Нам не нужно ваше золото. Тем более ни к чему ваши услуги. Ведь вы призываете нас выдернуть душу с той стороны. Взамен мы требуем другую душу. Свежую.

-- Я... не понимаю, -- подобное заявление заметно обескуражило Вильфреда, даже напугало.

Собеседник рванул руку в сторону, подзывая кого-то открытой ладонью. Тут же из мрака позади него появился средних размеров укрытый черной материей куб. Он спокойно плыл по воздуху, мерно приближаясь к архимагистру.

-- Как я понимаю, -- заговорил человек, едва предмет занял позицию между ним и колдуном, -- вы этому парню не нотации читать собираетесь?

-- Какому еще парню? -- непонимающе встряхнул головой Форестер, отрывая взгляд от парившей в паре шагов от него скрытой вещи.

-- Тому, чье имя собираетесь выведать.

-- Но... я ничего такого вам не говорил...

-- От нас невозможно что-либо скрыть. Тем более, если это касается таинства.

Пораженный Форестер понурил голову, коротко и молчаливо кивнув.

-- Так вот, -- тут же продолжил собеседник. -- Посему, нам необходимо, чтобы его душа, после смерти телесной оболочки, не ушла в иной мир, а стала нашей. Такова цена за необходимую вам помощь.

Только человек довершил свою речь, как с куба слетел покров, и глазам архимагистра предстал стеклянный ларь, внутри которого на белой подушке возлегал вытянутый кристалл фиалкового цвета. Но если с одного конца камень был груб и туп, то с противоположного -- остро заточен, причем явно не природной дланью.

-- Последний удар, после которого ваша цель испустит дух, должен быть нанесен именно этим предметом. Думаю, объяснять, что это -- не стоит?

Форестер помотал головой, продолжая изучать глазами каждый дюйм кристалла.

-- То есть, -- сглотнув, начал он, -- вы хотите, чтобы я вогнал ему Эош точно в... сердце?

-- Что за предрассудки, -- усмехнулся собеседник. -- Почему сразу в сердце? Сердце, живот, нога -- без разницы. Главное, чтобы встреча с камнем стала для вашей жертвы последним, что она испытает в этой жизни.

Вильфред поколебался. В его планы явно не входило такое развитие событий. Вернее, он, конечно, не собирался оставлять убийцу своей жены в живых, но... делать это таким образом? Кристаллом, что не только кончит мирское существование его жертвы, но еще и выпьет из него душу, лишив права на посмертный покой?

Впрочем, эта мимолетная нотка сострадания к человеку, которого он теперь ненавидел больше жизни, быстро улетучилась, затмившись вновь нахлынувшей на архимагистра яростью.

-- Идет, -- крепко произнес он, поднимая взгляд на собеседника.

И вновь все рухнуло во мрак, чтобы, спустя мгновение, восстать в уже новом обличии. Правда, предо мной предстали все те же лица -- разве что Вильфред сменил служебную рясу на легкий походный камзол.

Сквозь сковавшие ночное небо серые облака с трудом прорывался расплывчатый лунный силуэт. Ветер качал из стороны в сторону кроны больших черных деревьев, кругом обступивших приютившую архимагистра и человека в темном поляну. На земле меж стоявшими друг напротив друга людьми виднелся вычерченный знак -- точно такой же, что тогда использовал сам учитель Форестер, взывая к духу Фареса эль'Массарона. Посредине круга, как и положено, заняла свое место плошка с бесцветной массой.

Человек подошел, протянул к архимагистру открытую ладонь. Ладонь, которую он всего несколько секунд назад широко полоснул ножом, и на которой теперь розовел лишь слегка заметный рубец.