— Ба, Лиз! — воскликнула Кэтрин Лонг, жестом приглашая ее занять свободный стул у очага. — Я тебя, поди, целых три месяца не видела! Что стряслось?

Лиз подсела к ней и к благословенному теплу горящего в очаге угля. Погода на улице стояла сырая и холодная, от чего не защищенные перчатками руки ее покраснели.

— Ой, это я с мужиком своим пособачилась, только и всего. Пущай поостынет несколько дней — глядишь, и одумается. Вот тогда и вернусь к нему, дурню пьяному.

— А он тебя пустит взад, а, Лиз? Она улыбнулась — немного мрачно.

— А? Майкл-то? Еще как пустит. — Она похлопала себя по карману, где рядом с маленьким острым ножом лежали несколько сложенных бумажных листков. Уж теперь-то ей, поди, ничего не угрожает, коли она сделает что-нибудь с этим своим вложением капитала? А как она разживется деньгами на шантаже, Майкл точно пустит ее обратно, пьяный или трезвый. Все, что ей нужно сделать, — это найти какого валлийца в кузнях или плавильнях, что разбросаны по всему огромному порту. Он переведет ей письмо, и она разбогатеет. Так что сможет заполучить любого мужика, какого захочет.

— Да, — повторила она и улыбнулась, неожиданно на этой пронизанной жалким страхом кухне. — Майкл пустит меня, Кэтрин. А ты пока скажи мне, чего нового, очень уж давно я тебя не видала.

— Ну, со мной-то все в порядке, Лиз. Но вот убийства эти… — Кэтрин Лонг пробрала дрожь. — А полицейские все равно что остолопы бестолковые. Слыхала, чего сэр Чарльз Уоррен наделал, а?

Лиз мотнула головой — ее не особенно интересовало то, что делал глава столичной полиции. Пока женщина не стоит на одном месте, а расхаживает по улице, копы ее обычно не беспокоят.

— Не-а…

— Отозвал всех до единого сыщиков из Ист-Энда, вот что, Лиз! Перевел их в западную часть Лондона. А вест-эндских назначил следить за Уайтчеплом и Спитафилдз и портом. Слыхала о подобном? Да ихние сыщики и названий улиц-то не знают, не то что переулков, по которым этот безумец может смываться!

Сидевшая рядом женщина застонала и принялась раскачиваться вперед-назад.

— Плевать им на нас, всем плевать! Все, чего им хочется, — это показать ихним газетчикам, что вот, они на улицу нескольких копов вывели. А наша доля им по фигу, точно говорю. Вот коль он резал бы ихних знатных леди, тут уж они бы в каждый дом по полисмену посадили бы, это точно…

Лиз и Кэтрин молча переглянулись. В конце концов, все это было абсолютной правдой. Несмотря на показуху с дополнительными людьми в «горячих» кварталах, обе женщины понимали, что защищать себя в случае чего им придется самим. Сквозь грубую ткань юбки Лиз стиснула рукой рукоять своего ножа и постаралась сдержать дрожь. Может, ей все-таки лучше сжечь письмо?

Это тебе все одно не поможет, ежели он явится за тобой, мрачно напомнила она себе. Тогда уж лучше получить с этого хоть каких деньжат, а потом удрать из Лондона, может, даже за море, в Америку.

Она найдет кого-нибудь перевести эти бумажки, выберется из этой дыры и будет жить как порядочная. Ну а пока она поработает уборщицей, чтоб было на что жить. Может, предложит прибрать какую комнату в ночлежке за несколько пенсов. Она может даже поспрашивать в еврейской общине, не нужно ли кому женщину прибираться на несколько дней. Она уже много прибиралась для евреев-бизнесменов и их толстых жен. Они знают, что на нее можно положиться, когда ей дают работу. И не так много уборщиц работают на евреев нынче, когда эти уайтчеплские убийства повесили на иноземца — вроде как на прошлогоднего типа, Липского. Тот отравил бедную девочку, ей только-только пятнадцать исполнилось.

Длинную Лиз не интересовало, сколько людей в Ист-Энде ненавидит евреев или называет их грязными убийцами-инородцами. Работа есть работа, и она ничего не имеет против уборки домов, если уж на то пошло. Все лучше, чем торговать собой, а ей не раз приходилось заниматься и этим, чтобы душа не рассталась с телом, — и не только здесь, в Лондоне, но и прежде, в Швеции, так что по сравнению с этим прибраться для нескольких евреев? И потом, ей ведь теперь не долго заниматься этим, верно? Уж не с теми деньжатами, что она загребет с наследства Энни Чапмен.

— А скажи, Кэтрин, — негромко спросила она, пригнувшись к своей подруге так, чтобы их не подслушали. — Нет ли у тебя какого знакомого валлийца?

Подруга удивленно покосилась на нее и рассмеялась.

— Ох, Лиз, и штучка же ты! Только утром с мужиком пособачилась, а к вечеру уж замену ищет! Попытай-ка ты счастья в пабе «Куинс-Хед», дорогуша. Слыхала я, хаживает туда один валлийский литейщик с деньжатами в кармане. Любит пропустить стопку по вечерам.

Длинная Лиз Страйд улыбнулась.

— Вот спасибо, Кэтрин. Пожалуй, так и сделаю. К концу этой недели Элизабет Страйд рассчитывала стать богатой женщиной.

Путь, который Ноа Армстро выбрал для бегства из лагеря, вел не на юг, по кратчайшей дороге на Колорадо-Спрингс и железнодорожную станцию. Армстро и Маркус бежали на север, в сторону гораздо более далекого Флориссанта. К вечеру Скитер, Кит и Сид Кедермен вместе со своим провожатым углубились в колорадские горы по тропе, которой уже проходили другие гиды «Путешествий во Времени», преследуя Ноа Армстро. Они остановились на ночь под нависающим выступом скалы, укрывавшим от ветра, и тронулись дальше с первыми лучами рассвета. Они быстро продвигались вперед по следу, который Скитер по крайней мере мог распознать с закрытыми глазами. Он достаточно охотился с монголами-якка, чтобы знать, как искать следы на бездорожье.

— По крайней мере дождя не было давно, — пробормотал Скитер, вглядываясь в землю. На более открытых участках ветер полностью сгладил остатки следов. — Хорошо еще, эта тропа пролегает в основном по низинам, как здесь. — Он ткнул пальцем в едва заметные отпечатки конских подков. — Надо сказать, они чертовски спешили. Ваши гиды, что гнались за ними, передвигались куда медленнее, чем Армстро и Маркус.

— Откуда вы это знаете? — поинтересовался Кедермен. Скитер пожал плечами.

— Я преследовал дичь по бездорожью и прежде. Смотрите. — Он спешился и склонился над тропой, ткнув пальцем в беспорядочное нагромождение отпечатков. — Вот эти более ранние. Ветер почти изгладил их, и грязь вот в этом, более сыром месте совершенно высохла. А теперь посмотрите, как далеко отстоят друг от друга отпечатки одной и той же подковы. — Он сделал несколько шагов, демонстрируя расстояние. — Они ехали быстрым кентером или легким галопом; это в зависимости от роста их лошадей. Принимая во внимание вес, который несут их вьючные лошади, это самая большая скорость, которую они могут развить. Остальные отпечатки — свежие, оставленные поисковым отрядом, и расположены они гораздо ближе друг к другу. Таким аллюром им Маркуса и Армстро никогда не догнать.

— Но они же очень скоро загонят своих лошадей!

— Нет, если будут действовать осторожно и умно, — возразил Скитер. — Я все утро изучаю их следы. Время от времени они переходят на шаг, чтобы дать лошадям передохнуть — скорее это делается ради вьючных, а не верховых. И я засек пару мест, где они спешивались и давали своим лошадям попастись немного. Но сев в седло, они гонят их быстро. Судя по фото, что сделала Элен Денвере, Армстро вряд ли весит больше ста тридцати фунтов, да и Маркус тоже худ. У них с Йанирой никогда не было денег, чтобы отъесться. Даже если он едет с дочерьми, лошади все равно легче везти их троих, чем, скажем, меня одного, а ведь я тоже далеко не толстяк. Армстро определенно не дурак. Я сказал бы, он прекрасно знает, что делает. До тех пор, пока они берегут своих вьючных лошадей, они их не загонят. И, куда бы они там ни направлялись, они окажутся там гораздо быстрее, чем любой из нас.

Единственным, но очень существенным вопросом, ответа на который Скитер не мог найти по следам, был такой: имелись ли среди опережавших их гидов или погонщиков люди, завербованные «Ансар-Меджлисом». Если бы он сам состоял членом террористической группы, поставившей целью уничтожить кого-то вроде Маркуса и Йаниры, он послал бы сквозь Врата Дикого Запада больше одного убийцы. Что заставило его ломать голову над тем, скольких еще убийц могут встретить они на пути — и насколько они могут положиться на Сида Кедермена в случае такой встречи. В общем, он держал ухо востро и надеялся, что они все же не угодят в засаду.