И снова долгий внимательный взгляд. А потом она встала и сказала: - Иди ко мне.

Я поднялся, но не сразу решился подойти к ней. Второй раз в жизни я стоял напротив моей жены и был ниже ее. Это сильно действовало на нервы. Она сама шагнула ко мне и положила руки на плечи. Долгое время мы просто стояли, глядя в глаза друг другу.

- Сет. - сказала она наконец. - Мы с тобой женаты почти 20 лет. Я знаю тебя лучше, чем любой другой человек, и я люблю тебя - НЕСМОТРЯ на то, что ты всегда был одним из самых злобных и агрессивных типов, каких я только встречала в своей жизни. Наверное, в тебе многое изменилось, но ЭТО осталось как было. Я вижу по твоим глазам.

- Это ненормально, что от этих твоих слов мне стало легче? - спросил я.

- Абсолютно. - ответила Синди.

Я поневоле улыбнулся. Она тоже. Я закрыл глаза. Она обняла меня. И мне, и ей очень хотелось поверить, что все еще будет окей...

* * * * *

Я занял гостевую комнату на первом этаже. Она была маленькой, и мне приходилось ходить наверх, чтобы принять душ, но меня это не парило. Я одолжил немного шмоток у Тары - на пару дней, пока мы с Синди не смотались в соседний гипермаркет. Там мы затоварились джинсами, футболками и кроссовками - короче, обычной одеждой, которую я привык носить каждый день. Я не стал от этого меньше похож на девушку-тинейджера, но так мне, по крайней мере, было комфортнее. Иногда я даже почти забывал, что ношу под рубашкой лифчик.

Адам и Тара так и не сумели принять меня как своего старого злобного папку. Но, по крайней мере, они адаптировались гораздо быстрее, чем я ожидал. Хотя оба были уже довольно большими, они, по-видимому, сохранили детское умение приспосабливаться к любой ситуации, и я был благодарен им за это. Уже через несколько дней они обращались ко мне "Пап", не испытывая никакого дискомфорта. Мы могли спокойно сесть всей семьей за стол - и никто из них даже не пытался пялиться на меня. Конечно, они относились ко мне не так, как раньше - теперь главным авторитетом для них стала Синди, и иногда они отпускали шуточки или делали комментарии, из которых было ясно, что им приходится работать над собой, чтобы не думать обо мне как еще одном ребенке. Но в остальном они справлялись хорошо - в конце концов, скоро им предстояло стать взрослыми. И мне тоже.

Между тем, мне пришлось иметь дело не только с домашними проблемами. Департамент Полиции Бостона никак не мог понять, что ему делать с жертвами Баббла - то ли списать нас по статье увечий, полученных при исполнении обязанностей, то ли сослаться на запрет несовершеннолетним работать в подразделениях полиции. А может, и вовсе сэкономить на компенсации... Были и кое-какие разговоры о том, чтобы вернуть нас к работе - рассказывали о программе работы под прикрытием в бостонских школах или вроде того. Но на практике это было нереально. Таких, как я, в бостонском регионе оказалось полно, и бостонцы уже очень хорошо научились отличать нас даже по незначительным жестам и фразам. Язык тела - речь, доступная каждому. Да и потом, какой нормальный бостонский тинейджер станет доверять девушке, которая ни с того, ни с сего перевелась в его школу и даже ни разу не пригласила одноклассников в родительский дом? В общем, дальше слухов дело не продвинулось.

Ну, по крайней мере, на местном уровне.

Месяц спустя я, наконец, получил новые водительские права, где был указан мой прежний возраст. Мэрия Бостона выдала мне новый сертификат о рождении, где указывались все изменения в моем статусе, а в придачу еще и социальную карту. Меня занесли в список кандидатов на административную работу в Департаменте полиции, но таких, как я, там было намного больше, чем нужно.

Наконец, через три месяца после Баббла, ко мне домой приехала одна весьма примечательная женщина.

Было чуть за полдень. Синди с детьми уехала за город, а я остался один. Так что когда раздался звонок в дверь, мне пришлось пойти и открыть самому. С первого взгляда я понял, что она из федералов. Нет, не бейджик. Просто если собрать все мелкие детали внешности воедино, то ответ возникал сам собой. Строгий костюм, медового цвета волосы, стянутые в тугой хвост, холодные голубые глаза, обрамленные легким макияжем... Высокая. Подтянутая. Настороженная. А перед ней стоял я - в мешковатых джинсах и футболке, со спутанной копной курчавых соломенных волос на голове. Раньше там был аккуратный темный ежик. К тому же мои волосы никогда не вились - это были последствия трансформации.

- Офицер Сет Гейтс? - спросила она официальным тоном, хотя, конечно же, знала ответ на свой вопрос.

- ФБР? - ответил я в том же тоне.

Ее губы скривились в усмешке. - Специальный агент Лоурел Миллер. Мы можем поговорить?

Я открыл дверь и кивнул, приглашая ее в дом. Затем я провел гостью в столовую и пригласил ее сесть за стол.

- Кофе? - спросил я, прежде чем усесться рядом.

- Нет, спасибо. - ответила она.

Я пожал плечами и устроился напротив.

- Чем я могу быть полезен ФБР сегодня?

- Хм. - помедлила она. - Прежде, чем мы перейдем к делу, я должна уточнить, знакомы ли вы с содержанием Акта о Шпионаже 1917 года?

Этот вопрос удивил меня, но я, тем не менее, кивнул. Она продолжала пристально смотреть на меня, и я продублировал голосом: "Да" для диктофона в кармане ее пиджака.

- Наша беседа попадает под юрисдикцию данного акта. - объяснила она. - Вы все еще хотите знать, чем можете быть полезны ФБР сегодня?

- Несомненно.

- Вы бостонский PD*? (*PoliceDetective)

Я кивнул.

- Вы слышали о так называемой программе "Прорыв на улицы"?

- А, вот оно что... - Я прищурился и пристально посмотрел на нее сквозь амбразуру глаз.

- Вот оно ЧТО? - повторила она со значением.

Я откинулся на спинку стула и стал рассуждать:

- ФБР всегда мутит на тему укрепления национальной безопасности. Но программа "Прорыв на улицы" признана бесперспективной в Бостоне. Потому что здесь нас раскусят в два счета. Однако если перевезти "баббл-бэйбс" в другие города, где люди не настороже и не ждут подвоха, то можно использовать их для... Для чего? Внедрять нас в школы и разменивать на шпионаж за детишками - это слишком мелко. Нет, речь наверное о чем-то более серьезном, что выходит за рамки федерального закона... допустим, подпольные сети педофилов, торговля женщинами или даже что-то более... амбициозное.

Она явно впечатлилась и немного помедлила с ответом.

- Вы были офицером Морских котиков?

Я кивнул.

- В вашем досье не указана специализация.

- Снайпер. - ответил я, не раздумывая. Так нас учили отвечать на случай, если кто-то спросит. Не похоже, что она мне так уж поверила.