Лаэрт Клянуся жизнью, – то Ламонд! Король Лаэрт Я знаю хорошо его – он слава, Краса своей страны! Король Но в разговорах он хвалил тебя, И о твоем искусстве фехтоваться, Особенно на шпагах, отзывался С восторгом и воскликнул раз: «Вот было б Чудесно, если б кто сразился с ним!» Он уверял, что пред тобой бойцы Теряли верность глаза, осторожность, Проворство. Этот отзыв отравил Покой Гамлету. Завистью сгорая, Лишь об одном мечтал он, чтоб скорее Вернулся ты, чтобы с тобой сразиться. Ты понимаешь? Лаэрт Король Лаэрт, любил ли ты отца? Иль горе Твое лишь облик внешний, а в душе Ты холоден к нему? Лаэрт Король О, ты любил отца, в том нет сомненья, Но все ж любовь ведь времени покорна, И знаю я, как время жар ее И пламя ослабляет. Есть нагар В светильнике любви, и он нередко Потухнуть это пламя заставляет; Ничто не вечно – страсти умирают От полноты своих же совершенств. Мы действовать должны, пока желанье На дело есть, а то потом отсрочек Так много явится, как много в мире Рук, языков и случаев различных; И долг тогда – лишь праздный вздох, – он вреден Тем именно, что облегчает. К делу! Вернулся Гамлет, чем же ты докажешь Свою сыновнюю любовь не на одних Словах? Лаэрт О, я готов хоть в алтаре Его убить. Король Убийству все места Пригодны, – месть преград не знает. Ты Теперь, Лаэрт, запрешься дома. Гамлет Вернувшись, будет знать, что ты приехал. Мы восхвалять твое искусство будем. Усилим вдвое то, что говорил Тогда француз, и наконец устроим Ваш поединок, и заклад поставим. Он так беспечен, прям, далек от козней, Что проверять рапир не будет. Ты Возьмешь рапиру с острием и ловким Ударом – на которые искусен – Отплатишь смерть отца. Лаэрт Да! Так! Вдобавок Я острие свое намажу ядом, – Мне лекарь продал это зелье: стоит Конец рапиры намочить немного, И никакие снадобья подлунной От смерти не спасут, хотя бы только Царапина пустила каплю крови. Я этим ядом намочу клинок, И легкое его прикосновенье Ему даст смерть. Король Обсудим все как надо. Все надо взвесить: время, обстановку, Чтоб неудачи не было, и если В ком подозренья явятся, то лучше Не трогать этот план. Коль не удастся Он почему-нибудь, должны другое Мы средство применить. Постой! Да… так! Торжественный заклад при вашем бое Поставим мы… Конечно, так! Когда вас бой разгорячит и жажду Почувствуете вы, а ты старайся, Чтоб бой был жаркий… он попросит пить, Я дам ему напиток, – и глотка Довольно будет, чтоб твоей рапиры Исправить недочет. Но тише! Идут! Входит королева.
Королева За горем вслед идет другое горе: Лаэрт, – твоя сестра в воде погибла. Лаэрт Королева Где ива над водой растет, купая В воде листву сребристую, она Пришла туда в причудливых гирляндах Из лютика, крапивы и ромашки, И тех цветов, что грубо называет Народ, а девушки зовут перстами Покойников. Она свои венки Повесить думала на ветках ивы, Но ветвь сломилась. В плачущий поток С цветами бедная упала. Платье, Широко распустившись по воде, Ее держало, как русалку. Пела Она обрывки старых песен, гибель Свою не сознавая, и казалось, Она с водой сроднилася. Но долго Так длиться не могло, намокло платье, И перешла она от песней чудных На илистое дно… Лаэрт Королева Лаэрт В потоке много для тебя воды, Офелия, – потоки слез излишни! Но людям так они присущи! Стыдно, Но плачу я. И со слезами вместе Уйдет и слабость женская. Мой пыл Залит потоком глупых слез. Простите Меня, о государь! Уходит. Король Идем за ним: С трудом я бешенство его умерил! Теперь боюсь, чтоб снова исступленье Не загорелось в нем. Пойдем. |
